Платон. Книга первая. В прятки с судьбой - Алексей Секунов

— Как вообще можно жить с таким Интернетом? — возмутился юноша, говоря это, как видимо, компьютеру. Он извлек из своего рюкзака рабочую панель и некоторые бумаги. На рабочей панели еще остались последние записи с формулами и расчетами, но не они привлекли глаз Андропова. Мятый листок бумаги в клеточку, лежащий между задачником и рабочей панелью. Лист был исписан числами. Не было ни одной свободной клетки.

Платон пригляделся, он покрутил лист в руках. Все цифры на бумаге были написаны его рукой. В мозгу полыхнула яркая вспышка, и они сами собой начали рассказывать юноше, свой секрет. Было видно, как на его лице мгновенно меняются эмоции. Платон зажмурил глаза, но те числа и не думали уходить, они огненно яркими образами выжглись на сетчатке.

— Опять они! — прокричал Платон и сжал голову руками. Юноша повалился со стула на пол. Он не заметил, как внезапно сознание покинуло его. Мозг будто бы отключился.

— Платон! — взволнованно раздался рядом знакомый голос. Вслед за голосом последовал хороший удар по лицу. Андропов открыл глаза, которые подобно заклинившим дверям лифта никак не поддавались. Он лежал на полу лицом вверх. В такой нелепый момент Платон внезапно понял, что ковер у Верховцевых шерстяной и очень мягкий. Рядом сидел Арарат и тряс Платона за плечи.

— Ты чего это брат? — спросил он, — ты мне тут давай не двинь кони.

— Да все нормально, — отмахнулся юноша и поднялся.

— Ну как же, конечно. Ты ведь у нас каждый день не по разу падаешь в обмороки.

Платон посмотрел на свои бумажки, разбросанные по столу, и потер голову.

— Девчонкам не говори ничего, — произнес он.

— Ладно, — Арарат сел на диван и закинул руки за голову, — Ника говорила, что ты не один приехал. Вы с Варькой теперь вместе что ли?

Платон сел на компьютерный стул и повернулся на нем к Верховцеву.

— Да, не знай. Непонятно.

— Ладно, можешь не стараться что-нибудь придумать. У меня к тебе другой разговор.

Верховцев встал, вышел из комнаты и направился на балкон.

На балконе стояли два кресла, в которые друзья и плюхнулись. Арарат достал из кармана джинс пачку сигарет и, вынув одну папиросу, нервно закурил. Платон посмотрел на него крайне не одобрительно, потому что сам не курил и другим не советовал.

— Работа нервная, — пробубнил Верховцев, завидев взгляд своего друга.

— Ты же вроде на истфаке в аспирантуре теперь…

— Не в этом дело. Что у тебя случилось в Москве, раз уж ты так далеко убежал?

И тут Платон рассказал все. Все, что знал и считал нужным поделиться с лучшим другом.

После всего высказанного у него в душе закралось знакомое чувство, не раз посещавшее его ранее. Казалось, что именно так чувствует себя волк, за которым бегут вооруженные охотники.

— Да брат, попал ты. Я сколько сегодня новости смотрел, нигде не говорили о случившемся в особняке. Весь эфир занят новостями о конфликте Русско-Японском. Слышал?

Андропов, молча, закивал. Конфликт длился довольно давно, и обе стороны находились в состоянии постоянного напряжения, а главы обеих стран ежесуточно смотрели на красные кнопки ядерной атаки в своих кабинетах.

— Говорят там все плохо, — произнес Платон, — но прямые стычки только на орбите марса происходят, вроде бы.

Арарат докурил сигарету и приблизился к другу.

— В том то и дело что не только возле марса воюют. Знаешь Российскую оборонительную крепость «Стрела»? Так вот китайцы хотят на нее напасть.

Платон прислонился к борту балкона и, посмотрев вниз, спросил.

— С чего ты взял?

Верховцев повернул голову туда же куда смотрел Андропов.

— У нас в аспирантуре на потоке есть один паренек, — начал он, — Все зовут его Крок, ну это, в общем, и не так уж и важно.

Платон повернулся к борту спиной и бросил пронзающий взгляд на Верховцева.

— Так вот этот Крок, недавно предложил мне поработать на одну местную торговую компанию. Работа не сложная, курьерская. Тебе дают пакет или письмо, ты относишь его адресату. Работаешь таким почтовым ящиком, — произнес Верховцев и потер взмокшие ладони. Волнуется, отметил Платон.

— Буквально несколько дней назад произошла такая неприятная ситуация. Местные полицейские, арестовали меня по подозрению в антиполитической радикальной деятельности и заставили открыть посылку, которая находилась в тот момент в сумке. Не знаю, что такого серьезного там было, да только меня освободили в течение часа, после чего Крок сказал, что торговая компания это лишь прикрытие контрразведывательной сети, и из отделения меня вытащил свой человек.

Платон посмотрел на часы, чувствуя, что в данный момент от него требуется какой-то жест, неважно какой, главное чтобы он был.

— Ты, получается, теперь тоже ввязался в игру, — произнес юноша.

— Мне нужна твоя помощь, — не отвечая на предположение Андропова, сказал Арарат, — с тобой хочет увидеться один человек…

— Сразу нет, — тут же запротестовал Платон, отмахнувшись рукой, — с меня хватит и того, что я не могу отделаться от кучки вооруженных придурков.

— Платон, это свой человек, просто ему требуется твоя помощь. И…

Андропов жестом остановил своего друга. Он поднял со столика, стоявшего в углу, журнал с ярким названием «Грань». Юноша недолго повертел в руках журнал, раздумывая, что ему следует сказать.

— Хорошо, я помогу твоему человеку, но, — осекся Платон, увидев, как поднялось настроение Арарата, — взамен ты должен достать информацию о неком Прокофьеве Индрите Васильевиче, он директор Всероссийской Государственной библиотеки. И еще одно…

Судя по выражению лица Верховцева, в данный момент он был согласен на все что угодно.

— «Восход», твоя крыша по-любому знает про этих ребят больше чем я. Поэтому поиск любой инфы об них будет твоей второй основной целью…

Платон не договорил так, как в коридоре щелкнул замок, и открылась входная дверь — вернулись девчонки.

— Ну, в общем, ты меня понял, — шепотом добавил юноша и вернулся в квартиру.

Эпизод 10

Гениальный декодер

Луна, Россия, Новая Москва, июнь 2356 года.

Утро выдалось на редкость прекрасное.

После вчерашнего солнца и жары, сегодняшние серые, облака, плотной пленкой затянувшие небо, и прохлада, витавшая в воздухе, создавали просто необычайное, не поддающееся объяснению, настроение. Хоть Платон и не был любителем шпионских детективов и прочей романтики будней Штирлица, рано утром, как и просил его Арарат, он сидел за одним из, уличных столиков кофейни «Ла-Вилет».