Хижина в лесу - Роберт Динсдейл

В кухне Лена схватила висящее у раковины маленькое полотенце, намочила его, выкрутила и прижала к лицу мальчика. Как приятно! Но Лена слишком уж энергично все делала, так что Алику пришлось отступить на шаг. Только непреклонный взгляд девочки заставил его подчиниться. А она все терла и терла, пока полотенце не стало черно-желто-коричневым.

— Видишь? — произнесла Лена таким тоном, словно предоставляла суду доказательство вины подсудимого. — Если тебя хорошенько оттереть, Алик, ты вполне ничего. Если бы у тебя была заботливая мама…

Губы мальчика задрожали. Он понимал, что Лена хочет ему только добра. Просто она не понимает, что для него добро, а что — зло.

— Ой! — замерев, воскликнула девочка, сообразив, что к чему. — Я не хотела, Алик. У тебя, я уверена, была заботливая мама.

— Да, очень…

Лена покраснела, явно не зная, что сказать. А мальчик подумал, что разговоры похожи на деревья: никогда не знаешь, когда наткнешься на стену шипов и придется лезть туда, куда не собирался.

— Я пустила воду в ванну, — наконец сказала Лена. — Когда мы немного приведем тебя в порядок, я скажу родителям, что тебя привез сюда дедушка.

— Они не рассердятся?

— Нет, наоборот, обрадуются. Родители считают, что с другом у меня меньше риск во что-нибудь вляпаться.

Она вывела мальчика из кухни к лестнице.

— Лена, а ты часто попадала в неприятности?

— Я расскажу о себе только тогда, когда услышу твою историю, — улыбнулась она.

Из наполненной ванны поднимались клубы пара. Мальчик увидел душ и унитаз. Он вспомнил, что на унитаз можно садиться и справлять нужду. После этого не нужно загребать кучу палой листвой и лесным перегноем, надо только дернуть за цепочку — и вода все смоет.

Стены в ванной комнате поражали белизной. Между кафельными плитками конденсировались капельки пара. Вскоре легкий туман наполнил маленькое помещение. Лена велела мальчику раздеться и лезть в ванну, но он только отрицательно покачал головой.

— Это же так просто, Алик. Ты что, никогда раньше не принимал ванны?

Мальчик покачал головой.

— У вас что, даже корыта не было, когда вы здесь жили?

— Ты сама все видела, — разглядывая мыльную пену, ответил мальчик, — когда с родителями сюда приезжала.

— Что?!

— Прошлой зимой я видел тебя и твоих родителей, когда вы приезжали в лес. Мы с дедом как раз были на охоте.

— Да ты шпионил за нами! — воскликнула девочка, изображая праведный гнев.

— У нас не было даже корыта.

— Алик, тогда это даже домом трудно было назвать. Когда папа сказал, что нам придется здесь жить, я не поверила. Я подумала, что в этом доме никто не сможет жить.

— Мы прожили в нем всю зиму. Ты видела наш лагерь в лесу… — Мальчик запнулся, не желая ее обижать, но все же договорил: — И сказала, что там мерзко.

Отступив на шаг, девочка прошептала:

— Ты как раз ничего, Алик, а вот тот дикарь в лесу… он и впрямь мерзкий.

Взяв мальчика за руку, она подвела его к ванне. В ней плавали мыльные пузырьки пены, похожие на снежные облачка.

— Не бойся. Тебе понравится.

Снять заячьи шкуры и лохмотья, оставшиеся от одежды, было не так уж легко. Слишком долго они были частью мальчика. Обернутые вокруг ног, эти шкуры казались его собственной кожей, такой же естественной, как у зайца, с которого их содрали.

— Ну же, давай! Или мне придется нести тебя на руках…

Девочка подтолкнула его к ванне. Мальчик поднял ногу, она на секунду застыла над пеной, потом храбро опустилась.

Вода обжигала с яростью огня. Мальчик отпрянул и упал бы, если бы не Лена.

— Алик, ты должен, а то станешь таким же диким, как твой дед.

Эти слова побуждали к действию куда больше, чем команды. Алик снова опустил ногу в воду, но на этот раз действовал гораздо осмотрительнее. Белая пена вокруг его лодыжки приобрела коричневатый оттенок. Когда стопа оперлась о дно ванны, мальчик опустил в воду другую ногу. С минуту Алик стоял посреди растущего темного пятна, а потом Лена сказала, чтобы он садился, и мальчик медленно погрузился в воду.

Поначалу казалось, что его варят живьем, сжигают на костре. Неприятное чувство медленно, но отступало. Мальчик не знал, что делать дальше, и просто сидел в ванне. Крошечный резиновый утенок, столь же нелепый, как и сказочный волк с дверного кольца, смотрел на него из угла ванны. Лена заметила, что мальчик смотрит на игрушку, и бросила ее в воду.

— Надо отмыть тебя хорошенько.

Он никак не отреагировал на эти слова. Все казалось таким далеким, затянутым дымкой…

— Ладно, я тебе помогу, — вздохнув, сказала Лена.

Как его мама… Девочка взяла Алика за руку, подняла ее и провела намыленной губкой по его подмышкам, по волосам. Мыльная пена щипала мальчику глаза. Взяв ковшик, Лена наполнила его чистой водой и облила мальчика. Побежали бурые ручейки. Потом девочка выдернула пробку, и мальчик как завороженный наблюдал за тем, как грязная вода убегает из ванны.

— А теперь быстрее! Не представляю, как я буду выпутываться, если родители увидят тебя в ванной.

Первым делом возникла проблема одежды. В своей комнате Лена усадила мальчика на кровать среди подушек и одеял лицом к большому окну с полукруглым верхом. Это оказалось зеркало. Из зеркала на Алика смотрел незнакомец. У него были нежно-розовые щеки и блестящие от шампуня волосы, спадавшие спутанными прядями. Полотенце, в которое завернулся мальчик, скрывало странные следы, оставленные на его теле шкурами.

— Что с тобой? Ты что, никогда не видел собственного отражения?

Мальчик решил, что он стал не менее диким, чем его дед. Не имело значения, что грязь смыта, а репейник из его волос выбран. Мальчик, которого он видел сейчас в зеркале, не был ребенком, который спал в собственной постели в квартире деда. Мальчик, которым он стал, не заслуживал ничего, кроме лесов, болот и осин.

— Первым делом мы тебя причешем, — сказала Лена.

Алик почувствовал, как ее пальцы перебирают его волосы, ощутил прикосновение расчески к голове. Волосы у него кучерявились. Они отросли и теперь спускались на плечи.

— Дед хоть когда-нибудь тебя стриг?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Красивые волосы, Алик, длинные и густые, как у девочки.

Лена спрятала заячьи шкурки и лохмотья в ящик комода. В шкафу висели платья и шерстяные кофты, но это были не те вещи, которые может надеть мальчик. В том же комоде Лена раскопала футболку, которая показалась им подходящей, и юбку-штаны, которая с натяжкой, но могла сойти за шорты. Мальчик не шевелился, пока Лена его одевала, только послушно поднимал руки и ноги, словно марионетка.

Новая одежда колола. Мальчик взглянул на свое отражение в зеркале. Нет, он не выглядел чистеньким, аккуратно одетым мальчиком, он был волчонком в девичьем наряде. Лена связала ему волосы тесьмой, и кожу на лице стянуло. Мальчик, едва ли отдавая себе в том отчет, потянулся к одеялу и завернулся в него.

— Одеяло… Я и забыла, как сильно ты любишь одеяла.

Закутавшись, мальчик почувствовал себя спокойнее, но тут Лена заявила:

— Пришло время съесть что-нибудь получше той дряни, которой ты питаешься. Я угощу тебя царским завтраком.

Яйца оказались вкусными, с яркими желтками, и были совсем не похожи на те, что мальчик летом жарил на камнях или давал деду сырыми. Уже набив рот, он вспомнил: это купленные на рынке куриные яйца. Рядом с яичницей лежали подрумяненные ломтики хлеба, пропитанные топленым маслом. Лена называла их гренками. Название эхом отозвалось в памяти мальчика.

Запахи привлекли внимание спящего в корзине Мишки. Мальчику он обрадовался ничуть не меньше, чем Лене, запрыгнул Алику на колени и принялся с большим энтузиазмом вылизывать ему лицо, чихая от смешанного запаха леса и ароматного мыла. Лена попыталась оттащить пса, но Мишка явно не собирался быть послушным. Мальчику даже пришлось схватить его за косматый загривок и отбросить от себя. Пес тут же повалился на спину и подставил ему свой живот. Не дождавшись ласк, он подскочил и схватил гренок с тарелки мальчика.

— Мишка! — отгоняя пса, крикнула Лена.

Мальчик улыбался. Он так быстро справился c яичницей и гренками, что Лена предложила ему добавки. Алик попросил еще одно яйцо, гренок и немного ветчины. Внезапно прошлое обрушилось на него с буйством снегопада. Он вдруг вспомнил, что на свете существуют сыр, пирожные, торты… Лена побежала в кухню, а мальчик принялся играть с Мишкой. Когда она вернулась, мальчик лежал на спине, а Мишка стоял на нем, упершись всеми четырьмя лапами, тыкался Алику в лицо холодным носом и облизывал его шершавым языком.

— Что здесь происходит?

Это был голос не девочки, а ее отца. Мальчик попытался выбраться из-под пса, но Мишка не на шутку разыгрался и не прекратил своих нежностей, пока мужчина снова не закричал. Послышался шум шагов. Вытерев собачьи слюни с лица, мальчик увидел ноги, спускающиеся по лестнице.