100 великих тайн России XX века - Василий Веденеев

Неожиданно у Анны Павловой состоялось приятное знакомство с обрусевшим французом господином Дандре — потомок старинного аристократического рода оказался совершенно очарован балериной, он быстро и сильно увлёкся Анной Павловой и снял для неё роскошные апартаменты с залом танцевального класса. Молодая балерина была потрясена и ответила взаимностью любезному французу. К несчастью, любовная идиллия оказалась недолговечной. Финансовые дела господина Дандре пришли в расстройство: он оказался не настолько богат, чтобы нести бремя огромных расходов. Ради любимой женщины он пустился в сомнительные финансовые аферы и… погорел. Состоялся шумный судебный процесс. За взятки высокопоставленные аферисты откупились, а Дандре оказался в тюрьме.

Так это или нет, но первое предсказание старой графини сбылось, а вскоре и второе: знаменитый Сергей Дягилев предложил Анне Павловой поехать на гастроли за границу. Ему позарез требовалась великолепная партнёрша для блистательного танцовщика Вацлава Нижинского. Лучше Анны никто на эту роль подойти не мог. И Павлова дала согласие.

Павлова уехала на гастроли с труппой Дягилева. В Париже её и Нижинского ждал оглушительный успех! Публика неистовствовала на спектаклях, газеты наперебой давали хвалебные рецензии, танцовщикам дарили море цветов. Русский балет сиял на вершине славы. Павлова казалась легкомысленной и не вспоминала о Санкт-Петербурге и оставшемся в тюрьме Дандре. Многие известные скульпторы стояли в очереди, чтобы иметь возможность вылепить из глины её божественную ножку.

Дягилев считал, что, пригласив в Париж Павлову, он вытянул счастливый лотерейный билет — она стала призовой лошадкой, которая наравне с Нижинским везла его на театральный Олимп. Сергей Павлович начал заключать контракты на выступления труппы в Южной Америке, Австралии, но… Анна Павлова неожиданно отказалась ехать:

— Я заключила собственный контракт.

— Бог мой! — только и мог выговорить Дягилев.

Лондонский контракт оказался предельно жёстким. Павлова обязывалась в течение года, без перерыва, по два раза в день выступать в Лондоне, Шотландии и Ирландии. Спектакли проходили в мюзик-холлах, где великая балерина выступала в концертах вместе с клоунами, певцами, акробатами, чечёточниками и прочей эстрадной публикой. Тогда ещё не знали слова «эстрада», но прекрасно знали слово «гонорар». Гонорар балерины считался просто фантастическим!

— Она не выдержит таких условий, — говорили многие.

Анна Павловна стойко выдержала всё и не вернулась в процветавшую труппу Дягилева. В её жизни произошли серьёзные перемены, о причинах и истинной сути которых стало известно спустя много лет.

Анна Павловна никогда не была легкомысленной и ни на минуту не забывала о своём несчастном возлюбленном Дандре, отдавшем ей душу, сердце и честь! Обретя на сцене Парижа успех, Павлова сознательно пошла на заключение кабального контракта с англичанами. Балерина не обладала приличным состоянием и не могла распоряжаться большими денежными средствами, но крайне нуждалась в них — эти средства ей были готовы дать в агентстве «Брафф». И она их получила для того, чтобы поскорее дать свободу любимому Дандре! Павлова работала словно каторжная. Но перенесла всё, только бы помочь любимому человеку. Она дала большие взятки, внесла необходимый залог, выкупила Дандре и помогла ему уехать за границу. Наконец они вместе! Француз на коленях просил её руки. Она ответила согласием, но серьёзно предупредила:

— Если ты осмелишься сказать, что мы повенчаны, — всё между нами кончено. Я теперь «Павлова», мне наплевать на «мадам Дандре»!

Француз согласился, и они обвенчались. Он стал до конца жизни её бессменным импресарио и, обладая нечеловеческой работоспособностью, практически один занимался всем: афишами, залом, гонорарами, контрактами и прочим. А она часто вела себя как капризный ребёнок и доводила мужа до нервных срывов. Потом несравненная танцовщица могла часами валяться на полу перед закрытыми дверями его кабинета, слёзно вымаливая прощение. Получив его, она становилась весела, всё налаживалось, а затем повторялось вновь и вновь. И всё же, несмотря ни на что, они обожали друг друга!

Как вспоминала близкая подруга балерины Наталья Труханова, в свой последний приезд в Париж великая танцовщица посетила её дом и взялась помогать ей работать в саду. Пересаживая куст роз, Анна уколола шипом палец, и вдруг лицо её стало задумчивым и печальным:

— Мы умрём вместе, — сказала она. — Этот куст роз и я. Умру я — умрёт он, и наоборот.

— Это глупая мистика, — попробовал обратить её слова в шутку муж Наташи, но Анна упрямо возразила:

— Нет! Я чувствую — этот куст некий знак свыше.

Неужели старуха Бенкендорф оказалась права? К несчастью, куст оказался мистическим знаком для великой русской балерины. Год спустя она вновь оказалась в Париже — торопилась проездом в Гаагу, где начинались её гастроли. И почувствовала лёгкое недомогание.

— У вас грипп, — сказал Павловой врач. — Лучше полежать.

— Ерунда, — с улыбкой отмахнулась балерина. — Через несколько дней вы меня не узнаете!

Её слова оказались мрачно-пророческими. Лёгкий грипп незаметно перешёл в тяжелейшее воспаление лёгких, и Павлова «сгорела» за три дня. Её уже действительно было не узнать: она умерла на ходу, на ногах, словно торопилась куда-то бежать. Но убежать от подкараулившего её рока не сумела.

По воспоминаниям Натальи Трухановой, куст чайных роз, который пересадила Анна Павлова в парижском предместье Сен-Жермен, погиб в те дни, когда болела и скончалась великая танцовщица. Это одна из таинственных легенд о жизни Анны Павловой. Но не сказка, а быль…

Первый начальник МУРа

Взяв власть, большевики получили тяжёлое наследство: существовавшая в России отлаженная система криминального сыска развалилась благодаря неверным решениям и действиям Временного правительства. После амнистии в марте 1917 года всем преступникам, осуждённым до февраля, Россию наводнили рецидивисты. В Москве и губернии действовало более тридцати банд, многие из которых насчитывали до сотни стволов. Причём стволы находились в руках профессиональных преступников. Чего стоил один Яшка-Кошелёк: он терроризировал даже ВЧК и бросал гранаты на Лубянке. Налёты бандитов отличались дерзостью, жестокостью и цинизмом. По городу гуляли банды Мишки Рябого, Гриши-Адвоката, Серёжки-Барина, Филиппова-Козули, Сафонова-Сабана и Селезнёва, даже в уголовной среде получившего кличку Чума…

В такой обстановке новая власть не могла отказаться от создания криминального сыска. Милицию, призванную следить за порядком, создали в ноябре 1917 года, а 5 октября 1918 года для «охраны революционного порядка путём негласного расследования преступлений уголовного характера и борьбы с бандитизмом» образовали уголовный розыск. В Москве создали городское управление — легендарный МУР. Его первым начальником стал Александр Максимович Трепалов. Сейчас мало кто знает об этом замечательном человеке. Хотя именно ему мы обязаны ликвидацией бандитизма и знаменитого Хитрова рынка в Москве.

Трепалов родился в 1887 году в Санкт-Петербурге. Работал вальцовщиком на судоремонтном заводе, во время Первой мировой войны служил гальванёром на броненосном крейсере «Рюрик» Балтийского флота, сидел в страшной плавучей тюрьме на корабле «Грозный» в Ревеле, затем списался на берег, прошёл Западный и Австрийский фронты. Ранее Александр Максимович никогда не учился даже азам сложного искусства криминального сыска, однако он обладал острым природным умом, цепкой памятью, недюжинными организаторскими способностями и не стеснялся настойчиво учиться тому, чего не знал или не умел. Его отличали большое личное мужество, холодная отвага, беспримерное умение владеть собой в совершенно невообразимых ситуациях. Кроме того, балтиец был настоящим атлетом и прекрасно владел оружием. Казалось бы: вот портрет человека, лихо гонявшегося по городу за бандитами, уничтожая их в жарких перестрелках. Случались и перестрелки, но самому храброму шерифу было далеко до матроса-самородка!

Первое, с чего он начал в новой должности, — изучение методов работы старой сыскной полиции и её сохранившихся архивов. Второе — тщательный анализ уголовных дел. Третье — реорганизовал угрозыск, придав ему большую мобильность и боеспособность. Четвёртое — начал постоянное и планомерное обучение сотрудников искусству криминального сыска, чтобы постоянно получать необходимую информацию об уголовном мире. Смело взял на вооружение в оперативной работе испытанные веками методы «проклятого прошлого». В то время для этого требовалось немалое политическое мужество. Ленин и другие большевистские лидеры яростно клеймили в своих работах буржуазную полицию и обещали устроить всё в борьбе с преступностью по-новому: отказаться от института осведомителей и прочих «капиталистических» атрибутов сыска, в частности от криминальных учётов, тюрем и прочего. Как ни прискорбно для большевиков, криминальный сыск веками развивался и совершенствовался не по законам Маркса. Все попытки коммунистов построить «новый мир» в сыске потерпели сокрушительное поражение. В том числе от уголовного мира. Но кто бы осмелился спорить с «вождём мирового пролетариата»?