Тихая моя родина - Сергей Юрьевич Катканов

Основание храму было положено 20 июля 1891 года. Уже через три месяца состоялось освящение святых престолов, их было в новой церкви три. При этом Никольское церковно-приходское попечительство обратилось к местным торговцам с «нижайшей просьбой» закрыть в день освящения престолов «все торговые, промышленные заведения». Этот день они понимали, как всенародный праздник, от которого ничто не должно отвлекать, и который ничто не должно испортить.

Сбор средств на строительство проходил через кружечный сбор в Сретенском соборе и на рынке, по подписке ‚ через рассылку частных писем купцам. Организатором работ стало церковно-приходское попечительство, куда избирались самые уважаемые люди, известные своей порядочностью, деловитостью и крепкой верой.

Строительством руководил младший архитектор Вологодского губернского правления П. А. Федоров. Он лично следил за работами, вникая во все детали, например, чтобы воду для раствора брали только проточную, из реки. Неукоснительное соблюдение всех технологий принесло свои плоды — здание хорошо сохранилось до наших дней.

Каждый рабочий день на строительстве предваряла молитва, каждому новому виду работ предшествовал молебен. Работы шли хорошо, к 24 августа 1891 года закончили фундамент, но к 1893 году средства истощились. Отец Александр Замараев вновь обратился к землякам: «B нашем благом и святом предприятии одна теперь надежда на милостивых благотворителей вне нашего соборного прихода…»

Крупных благотворителей, судя по всему, так и не появилось, но и доныне известны имена сотни жертвователей, дававших, кто сколько мог — никольских крестьян, мещан, купцов. Большинство жертвователей, впрочем, пожелали остаться безвестными. Деньги на строительство храма стекались в конечном итоге не малые, только в 1892 году было израсходовано 1174 рубля (Корова стоила тогда 6 рублей).

Строительство храма вела артель нижегородского крестьянина Ивана Строева. При заключении договора Строева обязали представить ручательство от крестьянской общины его родной деревни в том, что его знают, как мастера своего дела, который работает на совесть.

Кирпич для стройки делали из местных глин очень хорошего качества. Тогда крестьяне Никольского уезда имели небольшие частные кирпичные производства, некоторые из них жертвовали на строительство храма по несколько десятков тысяч кирпичей.

Известь на стройку возили крестьяне Аргуновской волости Андрей и Макар Шиловы. Каменный пол в храме настилал вятич Александр Шемякин. Крышу окрасил великоустюгский мещанин Илья Буровкин. Деревянный иконостас выполнил резных дел мастер Михаил Дмитриев. Одежду престола сделал крестьянин Кологривского уезда Дмитрий Воронцов.

Кажется очень важным назвать их имена даже не для того, чтобы они обязательно вошли в историю, а для того, чтобы мы сейчас могли почувствовать сколько конкретных реальных людей вложили в строительство храма свой труд и свою душу, чтобы мы ощутили — безликих «народных масс» не существует, народ состоит из людей с именами.

Постепенно строительство храма двигалось к завершению, в 1998 году был объявлен особый сбор на позолоту шара на крест колокольни. В начале века стали собирать средства на написание икон. Иконостас заказали в Москве в 1904 году иконописной артели И.М. Челякова. Иконостас был полностью готов к марту 1906 года, а Богослужения в храме начались уже в 1905 году.

Этот храм — произведение народной души. В его создании приняло участие огромное количество людей, и ни один из этих людей не мог принимать участия в осквернении и разрушении храмов, которое вскоре последовало.

Казанский храм. Возрождение.

O страданиях русских храмов в ХХ веке можно говорить так же, как и о страданиях русских людей. У каждого своя судьба, у каждого своё «хождение по мукам». Казанский храм был закрыт так же, как и подавляющее большинство русских храмов, но вот уже в 1956 году священник Иоанн Воронин начал хлопотать об открытии Казанского храма. Кажется, отец Иоанн был очень смелым и решительным человеком, если в годы хрущевских гонений, когда православные не знали, как сохранить за собой немногие оставшиеся действующее храмы, он решал начать обратный процесс и попросил вернуть верующим храм. Тогда все прекрасно понимали, что некоторое послабление, которое Церковь получила в последнее десятилетие сталинского периода, закончилось и борьба с православием возобновилась, иными средствами, но с той же непримиримостью. Что же позволило отцу Иоанну предпринять эту попытку, входящую в столь явное противоречие с «центральной линей партии»? Вне всякого сомнения — народная поддержка. Батюшка знал, что его поддерживает большое количество земляков, в душах которых веру не удалось убить. «Сильны мы мнением народным».

Разумеется, эта просьба в те годы не могла быть удовлетворена, и всё-таки в реакции власти чувствовалось слабость. Ни кто отцу Иоанну в лицо не рассмеялся и от просьбы его отнюдь не отмахнулись. Могли ведь просто наложить резолюцию «отказать», а могли и того проще — порвать заявление. Жаловаться на подобные действия в те годы было бы не кому. Власть обязательно так и поступила бы, если бы чувствовала, что за её спиной стоит народ, но власть хорошо чувствовала обратное — народ в этой ситуации не на её стороне. И советские чиновники начинают изворачиваться, придумывать искусственные поводы для отказа. Они спешно стали решать вопрос, чем занять здание храма, пустующее уже 17 лет. Ни одному из местных предприятий его не удалось навязать. Огромное здание в хорошем состоянии, годное, как минимум, — для использования под склад, ни один руководитель не захотел взять бесплатно. Тогда решили организовать в храме мельницу, так же ни кому не нужную — молоть было нечего.

История эта продолжилась весной 1989 года, во время очередного «послабления» по отношению к Церкви. Верующие из деревни Кожаево обратились к местной власти с просьбой зарегистрировать православную общину и передать ей Казанский храм. Общину зарегистрировали, но с передачей храма сразу же возникли проблемы. Лукавые коммунисты — перестройщики одной рукой разрешали, не забывая другой рукой вставлять палки в колеса. Православным пытались навязать вместо Казанского храма Никольска старую Георгиевскую церковь возле деревни Иваново, вдали от дороги. Слишком уж большим и заметным был Казанский храм, такого явного для всех возрождения православия советская власть пыталась избежать. И всё-таки длительные хлопоты привели к тому, что 26 января 1990 года общине был передан именно Казанский храм — равно через сто лет после начала его постройки.

Ещё осенью 1989 года в Никольск приехал иеромонах Ефрем (Виноградов), назначенный настоятелем общины. Отец Ефрем — яркая и весьма примечательная личность. Коренной москвич с дипломами МГПИ и МГУ, позднее он закончил Московскую духовную семинарию и решил служить Богу в русской глубинке, там, где более всего нужны были тогда священники. Условия службы были здесь