Сумерки памяти - Елена Хотулева

— И ты мне поверила? Поверила человеку в ненавистной тебе форме, который был «по другую сторону баррикад»?

— Да, я была уже как бы безумная, и понятия о добре и зле окончательно перепутались в моей голове.

— И именно с тех пор ты стала ценить не тех мужчин, которые делают добро, а тех, которые не причиняют зла. Так вот откуда тянутся эти твои странные взгляды. Так что же было дальше? Я вернулся?

— Да. Я ждала тебя, и время превратилось для меня в огненный поток, который протекал через мое сердце, отмеряя мучительные минуты ожидания. И потом ты приехал и освободил меня и моего сына. Ты чуть не опоздал — кого-то из нас собирались убить, но ты успел спасти нас обоих.

— А как я это сделал?

— Я много раз пыталась это понять, но мне ничего не удалось. Я видела только, что вывозил ты нас в тесном багажнике своего автомобиля.

— А что было потом?

Я схватилась руками за голову:

— Я не вижу, не вижу. И это так мучительно… Иногда мне кажется, что какой-то человек убил меня в лесу, а потом я вдруг вижу, что вышла оттуда и осталась жива. Что это за видения? Я никак не могу понять.

— Но если допустить, что ты все-таки осталась жива, то как ты жила потом?

— Я не знаю. Понимаешь, тут примешивается мое личное мнение о том, что могло быть, а чего не могло, и это мне очень мешает.

— Отбрось это. И смотри только то, что видится. Да, и вот еще что. В этих воспоминаниях бывают такие тонкие моменты, в которые тебе будет сейчас несколько трудно вникнуть, но, тем не менее, ты должна постараться меня понять.

— О чем ты говоришь?

— Видишь ли, если тебе кажется, что в твоем прошлом существует как бы несколько путей, то это значит, что ты имеешь право выбора, который будет определять ход твоей последующей жизни. Так, например, если ты увидишь, что тебя все-таки убили в этом лесу, то скорее всего появится еще одна жизнь, очень короткая, которая поместится между двумя твоими воплощениями.

— Но как это может быть? Разве отсюда мы можем изменять то, что уже прошло? — спросила я пораженно.

— Не забывай, что все эти жизни — и прошлые и будущие — существуют как бы вне времени и причем одновременно, так что все они взаимозависимы. И если здесь ты делаешь какой-либо выбор, то ты влияешь и на прошлое, и на будущее. К сожалению, в этом есть много парадоксов, которые также сложно представить себе, как многомерность пространства, но тем не менее это так. Так что тебе лучше выбрать наиболее оптимистическую развязку событий и «вспомнить» то, как ты осталась жива, и вышла из того леса. А кстати, ты уверена, что этот лес не плод твоего воображения?

— Нет, не уверена, — сказала я после минутного раздумья. — Я вполне допускаю мысль, что это просто видение, наслоившееся на все эти картины прошлого.

— Итак, допустим, что леса не было вообще. Как тогда развивались события?

Я задумалась и замолчала.

— Тогда мы уехали. Нет, я не могу… То что мне видится — слишком надуманно, и я никак не могу поверить и ощутить то, что я вспоминаю.

— Не надо об этом говорить, — сказал он, распечатывая пачку сигарет, — рассказывай только то, что проходит у тебя перед глазами. Это единственно верный путь, и придерживайся его.

— Хорошо, попробую рассказать тебе все, как есть. Я вижу, что мы втроем — я имею в виду нас с тобой и моего сына — уезжаем в Латинскую Америку. Не знаю, в какую точно страну, и не могу понять, сколько прошло времени после моего освобождения. Вижу только, что у тебя есть деньги, довольно много и, что прибыв на место, ты открываешь там какое-то свое дело.

— Какое?

— Ты слишком многого от меня требуешь, — ответила я усмехнувшись, — мне трудно четко увидеть что вообще с нами происходит, а ты спрашиваешь меня о своих делах. Итак, мы поселяемся в красном кирпичном доме, в котором лестницы расположены не внутри, а снаружи. Я не знаю, почему мне так видится, но они железные и похожи на пожарные. Этот дом высокий, и стоит он на довольно узкой улице, на другой стороне которой находится кафе, в которое мы ходим по вечерам танцевать танго.

— Танго?

— Да, танго. Этот танец там очень моден и во всех городских кафе и ресторанах его танцуют по вечерам. Мы сильно выделяемся среди людей, потому что мы оба очень высокого роста… Я вижу, как мы танцуем…

— В этом есть что-то особенное?

— Да, мы танцуем широкими шагами. Мы очень красивая пара и все на нас обращают внимание…

— А дальше? Ты видишь что-нибудь еще?

— Нет, — сказала я расстроено, — я только могу рассмотреть интерьер нашей квартиры, и еще немного то, как выглядит мой сын спустя довольно-таки много лет. Видимо, мы все-таки прожили в этой стране вплоть до нашего теперешнего перевоплощения.

Я немного задумалась, а потом продолжила:

— Представляешь, значит, когда мой сын там умер, то мне здесь нужно было срочно забеременеть, чтобы его родить. Это даже трудно себе представить. В какой-нибудь Аргентине или Колумбии умирает шестидесятилетний выходец из Европы, чтобы родиться у своей же матери на другом конце света. Как это все-таки странно… Ведь я могу подсчитать и сколько нам с тобой было лет, когда мы умерли. Это так просто. Ты старше меня, значит скорее всего должен был умереть раньше…

— Это совершенно не обязательно, там вовсе нет такого закона. Между смертями и рождениями могут проходить и десятки лет, так что подгонять эти даты бесполезно.

— Но все равно, я не могла прожить дольше, чем год моего рождения, а так как ты меня старше, то и твоя смерть должна была этому соответствовать.

Он встал с кресла и пересел ко мне на диван.

— Знаешь, — сказал он после минутного раздумья, — уже очень поздно. Нам снова придется прервать этот разговор. Но это даже к лучшему, потому что у тебя будет возможность осмыслить то, что ты увидела. Встретимся завтра или послезавтра и продолжим наши обсуждения. Ты согласна?

— Да, — кивнула я, — только прежде чем я уйду, я хотела бы понять, почему ты все-таки спас меня. Ведь это был с твоей стороны своего рода подвиг — вызволить из лагеря незнакомую женщину с ребенком, рискуя при этом не только своей карьерой, но может быть даже свободой. Как ты себе это представляешь?

Он откинулся на спинку дивана и молча задумался.

— Мне кажется, — сказала я, продолжая развивать свою мысль, — что здесь произошел некий психологический момент…

— Какой?

— Ну, понимаешь, каждая женщина в глубине души мечтает о рыцаре на коне, который ее спасет, а каждый мужчина хочет встретить женщину, которая нуждается в его спасении…