Жатва (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич

– Почему?

– Потому что участие третьей стороны в турнире Жатвы – это прецедент. Великие Дома постараются, чтобы он стал первым и единственным. Для начала – наверняка постараются выследить и убить всех, кто выступил за Дом Мэй. Уверен, что у всех Жнецов есть приказ на этот счёт.

– И на что вы тогда надеетесь?

– На удачу. На хитрость. А теперь – возможно, и на помощь местных.

– Зачем местным помогать вам? Не всё ли равно, у кого в итоге быть рабами?

– Вообще-то не всё равно, – с изрядной долей удивления ответил Харул. – Ктому же, Дом Мэй не держит рабов. Он… Можно сказать, что он представляет интересы потомков гелотов, вытащенных на Аксис из других миров.

«Ама, это правда? Дай короткую справку о Доме Мэй».

«Независимый Дом Мэй признан Великим Домом Ординаторов двенадцать лет назад. Основатель – Акамант Мэй по прозвищу Обрубок. По неофициальным данным – бастард одного из главных родов Великого Дома Ортос, рожденный от домашней рабыни. Вырос в окрестностях анклава Хамунд, там же сейчас располагается его главная резиденция. Численность подданных Дома Мэй плохо поддается оценке».

– Дом, основанный потомками рабов? И как высокородные терпят это?

– С трудом, – снова хрипло рассмеялся Харул. – Но, думаю, восстание Руфа Одноглазого их многому научило. Да и более мелких бунтов за последние полвека было достаточно. Когда на одного высокородного приходится по десятку рабов, а то и больше – поневоле начинаешь смягчать законы. В конце концов, мы все зависим друг от друга.

– Допустим. Но чего ваш Дом хочет добиться на турнире?

– Если бы мы сумели удержать хотя бы один пилон – это уже была бы огромная победа.

– И что бы вы сделали с теми людьми, кто находятся в пирамиде?

– Они попали бы под защиту Дома Мэй. И пополнили бы его ряды. Если бы захотели, конечно.

– А у них был бы выбор?

– Выбор есть всегда. Свободная жизнь на Аксисе тяжела. Нужно много работать даже просто для того, чтобы добыть себе пропитание. Многим куда милее судьба домашнего раба где-нибудь под куполом. Или даже шлюхи в публичном доме. Всегда накормлен, напоен. И хозяин всегда знает, чем тебя занять.

Я задумался. Во мраке безысходности, окружавшем меня с того момента, как я очнулся в операционной, кажется, замаячил далекий огонёк. Слова Харула пробуждали надежду на то, что в этом новом мире тоже можно будет обустроиться. Да, будет тяжело, но живут же они здесь как-то. Наш город, попавший в Пасть – далеко не первый и не последний…

– Если я соглашусь помочь Дому Мэй… Каков будет наш план?

– Чтобы захватить контроль над пилоном, требуется время, и довольно длительное. Чем больше Жнецов участвуют в захвате – тем быстрее он проходит. Поэтому желательно собрать все имеющиеся у нас силы.

– И где остальные Жнецы Мэй?

– Жнецов забрасывают в разные части долины, в случайном порядке. Так что я пока не знаю, где находятся мои… коллеги. Связи у нас тоже нет, поскольку нет амальгамы. Но перед выброской мы условились встретиться возле самой высокой скалы или здания, которое отыщем в долине.

– Так себе ориентир для наших мест.

Харул вздохнул и развел руками.

– Да, не повезло. Мы ведь не могли знать, что в Пасть попадется город с такими огромными зданиями. Какое из них самое высокое?

– Да полно таких. И на этом берегу, и на другом.

Честно говоря, я даже сам не смог бы сходу назвать, какое здание в городе самое высокое. За последние годы кучу многоэтажек построили, особенно здесь, в центре. Даже дома, рядом с которыми мы находимся – и те по двадцать с лишним этажей…

– Но вон та стеклянная башня – пожалуй, самая большая из всех, что я видел здесь, – Харул указал на маячащую в паре кварталов от нас громаду бизнес-центра «Империал».

Хм… Да, он гораздо выше жилых высоток. Кажется, этажей тридцать, а то и больше. Еще и надстройка-шпиль на крыше – архитекторы явно вдохновлялись нью-йоркским Эмпайр-стейт-билдингом. Не уверен, правда, что он самый-самый большой в городе. На другом берегу недавно построили ещё два здоровенных офисных здания. Но, в любом случае, это хороший ориентир. Тем более что вряд ли сообщники Харула прямо с линейками будут мерить каждое здание.

– Я оставил знаки рядом с этой башней, – продолжил Харул. – Надеюсь, кто-то из наших сюда выйдет в ближайшие часы. Иначе придётся пробовать одному.

– Почему именно в ближайшие часы? До конца турнира еще далеко.

– Сейчас самое удачное время. Насколько я могу судить, и ортосы, и гракхи понесли серьёзные потери в боях с аборигенами. Но за сутки до конца турнира сюда забросят новых Жнецов. Поэтому нужно найти подходящий пилон, который хуже всего охраняется. Быстро захватить его и улететь.

Я покачал головой.

– Не нужно ничего искать. Мне нужен именно этот пилон.

Харул засопел и неодобрительно цокнул языком.

– Я так и знал. Ну, что ж, пусть будет этот. Ты как раз перебил часть его защитников. Мы захватим его, погрузим в стазис еще столько беженцев, сколько туда влезет. И я активирую режим эвакуации.

– Стазис? – переспросил я.

– Конечно. Гелоты могут находиться внутри пилона только в грузовых ячейках, погруженные в стазис. Когда прибудем на место, мы выгрузим всех и разбудим.

Эта идея меня сразу насторожила. И чем больше я её обдумывал – тем меньше она нравилась.

Придется полностью довериться Харулу. А самое главное – дать себя усыпить. И всё то время, что моя тушка будет находиться в пирамиде вместе с остальными, я буду абсолютно беспомощен и уязвим. А что, если пилон успеют отбить прежде, чем он взлетит? Или сам Харул привезет его неизвестно, куда? Может, прямиком на невольничий рынок? Да и убить меня спящего может кто угодно. Хоть бы и сам Харул. Ради амальгамы, например.

Я снова покачал головой.

– А что, если мы будем удерживать пилон? И захватим всю территорию вокруг?

– У тебя хороший аппетит, – хмыкнул Харул. – Но сделать это будет сложнее. Гораздо, гораздо сложнее.

– Но на это будет проще поднять людей.

Думаю, я не один такой недоверчивый. Мало кто добровольно даст поместить себя внутрь пирамиды и покорно ждать, куда его отвезут. Но если объяснить людям Руса, что у нас есть шанс отвоевать у захватчиков свободу и хотя бы крошечный клочок земли – то это совсем другое дело. У них появится новый стимул для того, чтобы продолжать сопротивление. Новая цель, смысл. Возможно, впервые за всё это время.

– Ян!

Шёпот Макса донёсся из-за штабеля кирпича неподалеку от нас. Чуть погодя я разглядел и силуэт самого бойца. Приближался Гончар медленно, опасливо поглядывая на Харула.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Лучше возвращаться в здание. Там к этим чёрным подкрепление прибыло. Ну, увидишь сам.

Я мысленно выругался. Ну вот, пока я тут лясы точил, упустил момент! Можно было за это время выследить рогатого гракха и завалить его. Пилон бы я не вскрыл, конечно. Но зато был бы минус один Жнец.

Впрочем, может, всё и к лучшему. Лучше подкопить запас радиума в Свете зари и подготовиться к более масштабной драке. Да и в Испепелителе обе батарейки наполовину дохлые – похоже, прежний хозяин использовал его очень активно.

Я оглянулся на Харула и мотнул головой, давая знак следовать за мной.

– С нами пойдёт? – недоверчиво шепнул Макс.

– Он свой. Может помочь против чёрных.

– Хм…. Ну, ладно. Но, наверх, к Рустаму, его пока рано тащить. Надо сначала всё объяснить. Пристрелят ещё сгоряча.

– Да он и сам вряд ли сунется. Ладно, пойдём, показывай, что там…

Мы вернулись в основное здание и поднялись на несколько этажей, чтобы можно было осмотреть двор соседнего дома поверх забора, окружавшего стройку. Там у окон нас уже ждали Сергей с Ринатом. Командир группы окинул неодобрительным взглядом следующего позади меня Харула, но ничего не сказал – был слишком занят наблюдением.

А внизу действительно развернулось какое-то масштабное действо. Линзы засекли сразу несколько Жнецов и выдали пачку предупредительных сигналов.