Школяр - Дмитрий Таланов

Cлоняющегося без дела народу на улице оказалось столько, что завтрак они определенно проспали. Филь угрюмо облокотился о подоконник и тут заметил кое-что, от чего у него зачесалось в носу от предчувствия близкой победы.

— Ян, — страшным шепотом воскликнул он, когда осознал, что видит, — вставай! Вставай, мы это разгадали!

На подоконнике открытого окна на стопке тетрадей лежал стеклянный шарик Агусты. Солнце лупило прямо в него, и на бумаге под ним образовалось ослепительно яркое пятно. От пятна поднимался дымок.

— Ян, это линза! — заорал Филь, теребя друга, который не мог спросонья сообразить, что происходит. — Роса на траве, вспомни, как сверкает, значит, из воды можно сделать линзу! Лонерган обвел нас вокруг пальца, он построил опыт так, чтобы мы не догадались! Мы все оказались идиоты! — закричал Филь и от радости запрыгал по комнате.

Ян вскочил с постели и сунулся к подоконнику. Не веря глазам, он поднял стеклянный шарик — под ним в тетради успела образоваться крошечная дырка. Края её были обожжены.

— Так, — хмуро проговорил Ян, — нет, Филь, мы не идиоты. Мы — дегенераты. Мы ведь это учили, об этом есть даже у Плиния!

— Имбецилы, — вспомнил Филь из лекции Схизматика.

— Один из нас точно голем, — согласился Ян. — Ну что, будем пробовать?

Пока они одевались, солнце ушло от подоконника, и им пришлось выйти на улицу. Кликнув в компанию Тома Рафтера, они спрятались за конюшней и битый час зажигали там огрызок свечи, поставленный в пустой стакан, накрытый клочком пергамента с дыркой, проделанной пером. Дырка должна была быть небольшая, чтобы капля воды, помещенная на неё, не проскользнула внутрь, но и не маленькая, чтобы вода могла сконцентрировать достаточно солнечных лучей.

Свеча не хотела зажигаться, хотя её фитиль то и дело испускал слабый дымок. Усыпав землю обрывками размокшего пергамента, трое экспериментаторов, отчаявшись добиться успеха, сбегали в лабораторию естествознания и натерли фитиль самой чувствительной зажигательной смесью. И прямо здесь, на крыльце лаборатории, они зажгли наконец свечу. Правда, на неё тут же упала капля воды и погасила её, но это уже не имело никакого значения. Дело было сделано.

Сидевшие на корточках Ян с Филем от неожиданности плюхнулись на свои зады.

— Получилось! — потрясенно выдохнул Ян.

Филь оперся спиной на закрытую дверь лаборатории и вытянул ноги. Душа его пела.

Скучный Том тут же поднялся и умотал на поле, откуда доносились крики игроков в мяч, а двое друзей продолжали сидеть, смакуя взглядом свою работу. На Филя снизошло такое блаженство, что он был не в силах двигаться и только рассеянно улыбался.

— Филь, — услышал он, — можно с тобой поговорить?

Это была Агуста, возвращавшаяся с поля под руку со своей подругой Бенни. Филь с умилением посмотрел на них.

— Конечно, — сказал он.

Он не разговаривал с Агустой после погони Анны за ним. Тогда Агуста сказала ему, что он обманщик и она не хочет иметь с ним дела. И смотрела она на него тогда сердито. Но сегодня у него, наверное, был очень счастливый вид, потому что подруги рассмеялись и зашептались в ожидании, пока он подойдет.

— Чем могу помочь? — выплыло у него неизвестно откуда.

Ян тихо хмыкнул с крыльца. Подруги опять захихикали.

— Филь, — сказала Агуста смущенно улыбаясь, — ты, пожалуйста, не злись на меня. Ты очень славный, хотя большой фантазер. Просто ты такой быстрый, что тогда закружил меня. Мне с тобой было очень интересно, ты не думай! Но ты не дал мне опомниться, как всё вокруг завертелось, понадобилось куда-то бежать, целоваться, клятвы какие-то… в общем, прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть. Друзья?

Она протянула ему руку, и Филь уважительно пожал её.

— Друзья! — горячо заверил он Агусту.

Она и Бенни пошли дальше. Сзади с крыльца шагнул Ян.

— Надо же, — сказал он, пристально глядя вслед уходящим девицам, — какое неожиданное завершение истории. Вот интересно, она тут одна такая или есть еще кто, постарше?

— Зачем тебе? — засмеялся Филь оборачиваясь. — Ты же помолвлен!

У Яна было лицо, как будто он увидел что-то, что очень долго искал.

— Ты не понимаешь, у этой девушки есть сердце.

В самом деле не понимая, что такого его друг нашел в Агусте, Филь произнес возбужденно:

— Что ж, Ян, ладно, не будем напрасно терять время! Завтра мы сдадим последний экзамен и поедем домой, а пока у нас целый день впереди. Как ты смотришь на то, чтобы нам побежать на поле и хорошенько наиграться перед дальней дорогой? А то у меня всё тело болит от этой учебы!

Ян не нашел, что возразить. Двое друзей поспешили к распахнутым воротам, перед которыми уже завтра должен был выстроиться поезд, в котором они все поедут назад.

— 14 —

«В ночь на 30 июня 1345 года злополучная Западная, бывшая Библиотечная, башня впервые оказалась разрушена до самого своего основания. Виновник её разрушения настоял на том, чтобы башня была вновь выстроена уже по его проекту и после этого она простояла в целости многие века…»

— БАХ! БА-БАХ!

Филь крепко спал, когда тишину ночи разорвали страшные удары. Ему показалось, что он снова в Алексе, но уже второй «бах» никак не мог быть сосной, лопающейся на морозе.

Проснувшись и соскочив с постели, Филь выглянул в окно. Взрывы доносились со стороны Кейплигского замка. Они следовали через одинаковые промежутки времени с пугающей частотой, словно строй гигантских солдат маршировал там в ногу. Небо над Западной башней посветлело от языков пламени, взлетающих вверх с её крыши, и вдруг всё стихло.

Угол дома мешал разглядеть башню. Филь впрыгнул в штаны, выбежал из комнаты и полетел вверх по лестнице, выходившей на площадку, где был выход на балкон. Пока он бежал, стены дома дрогнули от грохота далекого обвала. На втором этаже Филь столкнулся с Габриэль, спешащей из своей комнаты.

— Что это? — крикнула она испуганно.

— Думаю, это в замке пытаются отбить чье-то нападение, — сказал Филь, торопливо пробираясь в кромешной темноте к балкону.

— Но ведь общей тревоги не было!

Сигналом общей тревоги в Кейплиге служило изобретенное Флавом устройство, рождавшее леденящие душу звуки, которое он назвал «Глас Сирены».

— А может, у них времени не было, — пробормотал Филь, сам не зная, что думать.

Перед ним открылся погруженный в ночную темноту город. Множественные пятна факелов двигались по направлению к замку. Подъемный мост и Восточная башня, хорошо видимые с балкона, тоже освещались факелами, но на месте недавно достроенной Западной зияла чернота.