Бракованный герой - Влад Войце

Спустя десяток минут мы разъехались — я на север, с основным отрядом, следовало завершить дело с крепостью и феодом Прауда. Оставлять его неблагонадёжной семье я не собирался. Впрочем, поглядим на то, как меня там примут. А дон Эстебан с небольшим отрядом, остался формировать группу для возвращения в Гнездо.

Очередное принятое сложное решение, хоть и лежащее в рамках окружающего мира, даже немного более мягкое, нежели принято, снова вернуло меня в размышления о себе. Да, я никогда не был плюшевым, но сейчас, когда более-менее первый самый сумбурный этап внедрения прошёл, я стал ловить себя на мыслях, что изменился.

С одной стороны я списывал это на заклятие «адаптации». За первые почти пару суток, как я ступил на землю, пока заклятие работало, я успел ментально впитать элементы воспоминания очень многих. Память, будто я провел с ними не минуты и часы, а годы, не могла не повлиять на меня. Однако потом я начал склоняться к другому.

Если я понял правильно то, что случилось сразу перед моим крайним «падением» на эту планету, то ранее уже прожитые тут двадцать две моих жизни, хоть я и не помнил из них не бельмеса, должны были оставить хоть какой-то осадок в моей душе. Да, он не мог быть полноценным, уж это я бы точно ощутил. Но и раз за разом принимаемые решения, на которые раньше, либо не пошёл бы, либо рефлексировал много больше, говорили, что некоторые вещи для меня стали подозрительно обыденными.

Видимо, бесследно прошлые жизни, каким бы не был механизм по моему обнулению после смертей, для меня не прошли. А потому стоило это учитывать и чуть больше привычного размышлять, при принятии сложных решений. Я хотел сам выбирать, что и как делать, пусть и не получиться убрать полностью влияние прошлого, которого не помню.

Ведь Бог знает, что я тогда творил и почему. Может для меня теперь вырезать деревню, при определенном раскладе, вполне терпимое решение? Я попытался прислушаться к себе, вообразив, как приказываю делать такое, но почувствовав резкое и сильное отторжение, несколько успокоился.

Глава 6

Шкура неубитого медведя тоже может рычать

Минуты тянущейся тишины прекратились и врата небольшой крепости распахнулись. Наружу вышла женщина, которую я со скрипом вспомнил, как жену казнённого мной недавно сэра Джона Прауда. Она шла к нам неторопливо, с каждым шагом удаляясь от пусть формально, но безопасных стен. Наконец она подошла и замерла, уставившись на то, что держал в руке, стоящий рядом с моим конём дон Хармс.

Шериф Углового с равнодушным лицом, будто в руке у него просто тыква, держал за волосы голову её мужа. Уверен, с его прошлым, таким не удивить. Пока она шла, я с другой стороны на коне приблизился к нашему переговорщику. Так мы и сошлись, метрах в ста от стен.

Женщина молчала, потерянно смотря на то, что осталось от мужа, а потом неожиданно для шерифа, но не меня, прекрасно чувствующего её эмоции, плюнула в лицо мужа.

Что же, ещё один слух подтвердился. Говнюк не только давно достал жену, но и пренебрегая ей, постоянно нагибал, похоже, не стесняясь даже жены, разных потаскух.

— Милорд, пожалейте хоть детей, мы уберемся подальше и…

— Довольно, — перебил я её, продолжая изучать женщину через оттенки её эмоций и даже ловя, из-за полнейшего раздрая в голове бедняжки, некоторые особо яркие мысли.

— Ваша семья… — я сделал паузу, во время которой у ней всё внутри сжалось, — точнее ваш муж, предал доверие и щедрость моей семьи. Он своё получил, указал я на голову. Стоит ли на основании этого записывать всю вашу семью под одни лекала — я не решил. Скорее, зная об его обращении с вами, я готов дать вам ещё один шанс.

— О, милорд…

— Однако, — снова прервал я её, — учитывая обстоятельства, мне нужен сильный и лояльный вассал тут. И если на счет лояльности вопрос пока открыт, то силы у вас точно нет. Нет её и у ваших детей. Может быть в будущем, они подрастут и станут достойными людьми. Это будет ваша забота. Если вы используете это время для того, чтобы неправильно воспитать детей, которым из-за этого захочется в будущем отомстить, то я сочту, что предательство не частный случай, а сидит в крови вашей семьи. И тогда пощады не ждите.

Я замолчал, не столько наблюдая за реакцией, но отслеживая её своей глубинной эмпатией. Женщина молчала и я, поняв, что оценил её правильно, наконец подвел черту:

— Феод и крепость я забираю, тут будет править другой. Однако вы можете забрать свою казну и четыре фургона с вещами. Всей оставшейся семьёй вы переселитесь в Угловой. При всей лёгкости обращения с деньгами у вашего бывшего мужа, наверняка у вас остались средства, в крайнем случае драгоценности. Это позволит купить в городе полноценный каменный дом. Там вы и будете пока жить. Через несколько лет, когда ваши дети окончательно подрастут, если я или леди Кэтрин сочтём, что они достойны, то они будут приняты в замке.

Я заметил, как из врат выглядывают парочка детских головок. Сестра с братом явно беспокоились об участи матери.

— Место им найдём. Дело за вами… и ими. И тогда, если они уже после этого проявят себя достойно, как знать, в будущем могут достичь не меньшего, чем их отец. А то и большего, если не заболеют его болезнями — глупостью и предательством.

— Благодарю, милорд Блэк, я… мы.

Женщина явно не рассчитывала на такое и потому не знала, как реагировать. Судя по её чувствам, она полагала — минимум их обдерут, а после «голыми и босыми» выкинут за пределы старлодства Блэк, а максимум — могут и вздёрнуть на вратах.

Видимо, наперекор последним решениям и тому глубинному внутри, что это породило, с напрягшей меня лёгкостью, несколько ранее несвойственных мне выборов. А может здраво рассудив, что она и дети реально не виноваты и рискнуть стоит, или скорее всего сразу по обоим причинам, я решил проявить милосердие.

* * *

Неудачная ставка противника, которая не сыграла, но потратила ресурсы, становится его слабостью и уже нашей возможностью. Однако, не впадаю ли я в тоже самое, опрометчиво начав делить шкуру неубитого пока ещё медведя?

— А не похоже это на головокружение от тактического успеха? — уточнил я негромко, поглядывая в окно.

Я сидел в пол оборота к нескольким сидящим людям в бывшем зале для приёмов сэра Прауда.