Нф-100: Великое переселение - Дмитрий Романов

Димитри, сам не зная почему, помахал в ответ. Вскоре стало ясно, что звон колокольцев доносился от мохнатых животных, к сбруе которых были привязаны серебряные чашечки с язычками. При каждом грузном шаге зверя в прохладный воздух вплетался очередной перелив. Однако было не ясно, как их можно было услышать с такого расстояния.

- Приветствую тебя, пришелец! - крикнул человек бодро и звонко.

Он остановился поодаль, привязать животных, и поглядывал на Димитри, улыбаясь с прищуром.

- Здравствуй, хозяин, - ответил астрогатор.

- О, как верно ты угадал. Ты уже побывал в моём доме? - он закончил с привязью и, отряхивая руки, направился к Димитри.

- Как видишь...

Человек рассмеялся, даже хлопнув себя по бедру рукавицей. Он подошёл к Димитри, окинул его взглядом с головы до ног и согласно кивнул головой.

- Вот и славно. Меня зовут Церез, пришелец. Как твоё имя?

- Димитри. Я... Я не знаю, как очутился здесь. Но надеюсь на мирный приём.

- Да ничего-ничего. Не утруждай себя разговорами о пустом. Мне всё известно.

- Вот как? - удивился Димитри. - Мак-Мин рассказал?

Церез снова засмеялся звонко, вскинув голову. Он хлопнул по плечу обескураженного астрогатора и направился в хижину. Вскоре он вышел, неся две чашки.

- Скоро закипит чайник, и мы выпьем немного чая. Ведь ты, должно быть, очень устал с дороги и ничего не ел и не пил?

- Благодарю, - ответил Димитри

Хозяин, назвавшийся Церезом, выставил из-за соломенного вала низенький стол и две холщёвых подушки, смахнув с них щепоти сена, и установил у крыльца.

- Мор-го я привязал. Так что не бойся. Больше он тебя своим рёвом не напугает.

- Мор-го? - переспросил Димитри.

- Да. Страж. Ты, надеюсь, не принял его всерьёз, пришелец... Димитри. Это всего лишь видимость. На самом же деле Мор-го здесь, - и он указал на пучок соломы, обвязанный нитью и выкрашенный в красный цвет, неряшливым кулем валяющийся близ крыльца.

- То есть как?

- Не забивай голову лишним, - ответил хозяин.

Выставив столик, Церез сел, скрестив ноги, на подушку и предложил Димитри расположиться напротив.

- О, я вижу, ты неудачно приземлился?

Церез указал на бедро Димитри. Штанина чернела коркой, из которой сочилась кровь.

- Не удивительно, что ты не заметил.

- Проклятущий... какого? - Димитри растирал бедро и только тут почувствовал, как кружится голова, очевидно от большой кровопотери, - Да, это меня в катакомбах... почему я не заметил?

- Ш-шук! - улыбнулся Церез, разматывая ремешок, - Луна в этой фазе заставляет забыть про тело. Ты чувствуешь только удовольствие. А чувствовать только его - опасно.

Он растёр по ремню порошок и предложил перевязать им ногу.

Наконец, Димитри сел напротив хозяина дома. С минуту стояла тишина. Затем Церез достал из складок крестьянского платья деревянную болванку и примитивную стамеску. Он поднёс кусок дерева к глазу, повертел его и принялся строгать, поглядывая иногда на гостя.

- Мне, - нарушил безмолвие астрогатор, ёрзая на затекших лодыжках, - нужно идти... время дорого, а день подходит к концу.

Церез продолжал своё занятие, покрыв подол горкой сухих стружек. Он ещё раз смерил взглядом Димитри и мотнул головой, хмыкнув:

- Сколько уверенности, однако.

- Мне дали три дня. Два я уже потерял.

- Ты думаешь, есть, куда идти?

- Я как раз хотел спросить совета, - пожал плечами Димитри, - Меня послали в место под названием "Пуч". А вместо этого что-то выкинуло меня сюда.

- Повторяю, пришелец, - Церез на мгновение прекратил своё занятие, - я знаю всё это. Не рассказывай. А коли желаешь моего совета, так знай, идти дальше некуда. Всё. Сейчас мы отведаем вечернего чаю, и я покажу тебе кое-что.

И, сняв несколько длинных стружек, сдув их с бруска, добавил:

- Да, неужели такие будем и мы... Кто же приступает к делу сходу? Наперво попить чаю, потом -- дела. Никогда наоборот.

Вскоре Церез принёс тарелку с твёрдым хрустящим сыром и медный кувшин. Тот самый, который Димитри хотел использовать в качестве оружия, находясь в тёмной комнате хижины. Из горла кувшина шёл пар. Церез нёс его, обернув в шкуры, дабе не обжечься. Он разлил содержимое по деревянным кружкам и хитро улыбнулся Димитри.

- Я смотрю, ты уже всё видел? - Церез кивнул в сторону домика.

- Если ты имеешь в виду тот камень... комнату и...

- Да-да. Именно об этом и речь. Ты прошёл испытание молодцом. Я даже удивлён. А впрочем, моё удивление выказывает лишь мою собственную подозрительность и предвзятость.

- Но что это было? О каких испытаниях речь?

- О тех, - ответил хозяин, сдувая пелену пара с поверхности чайного омута, - о которых тебя уже однажды предупреждали. Там, в деревне внутреннего Ваджара. Некий Танзи.

Димитри вдруг вспомнил напутственные слова служителя подземного храма Танзи: "...там, где начинается священная долина, начнётся проверка тебя. Не поддавайся, хотя всё может быть очень хорошо и красиво. Не поддавайся".

- Кажется, я понимаю теперь, - сказал Димитри.

- Пройти в долину Пуч может только чистый духом. Ты слышал об этом у себя на родине. Вы называли их "Эльдорадо", "Шамбала" и по-всякому.

Димтри поднял брови и уже открыл рот, но Церез продолжил.

- Что ж, всем нам свойственны и зачарованная жадность, и страсти терзают наши слабые до искушений души. Великая драгоценность не в камнях, и ты это понял. А вторым делом было испытание целомудрия. Женщина для мужчины, как и мужчина для женщины -- драгоценность большая, чем все самоцветы мира. Но и они, будучи заполучены под властью сиюминутной прихоти и животного порыва приведут к великому падению... То был горный дух, один из многих, обитающих здесь. Он принял удобную для тебя форму и... Должно быть, пришелец, жизнь научила тебя многому.

- Вероятно, ничему она меня не научила..., - тихо проговорил Димитри, обдумывая сказанное.

- По тебе я вижу, что скверны неоднократно касались тебя. Но прошло тысячи снов, засыпаний и пробуждений, и в их череде ты очистился.

- А может и постарел, - грустно усмехнулся астрогатор, вдруг ощутив своё тело каким-то чужим ему, поношенным и очевидно бренным.

- Даже младенец стареет. И это не повод унывать. Унывать из-за бренности всё равно, что тушить пожар охапками соломы. Делу так ты явно не поможешь.

Димитри внимательно поглядел на собеседника, осознав, что не замечал важнейшей вещи. Лицо Цереза было совершенно другим, нежели у остальных обитателей Трамы. Его скулы не были высоки, глаза не раскосы. Он был похож на человека земного Запада. Только яркое здешнее Солнце окрасило кожу в бронзу, да постоянный горный ветер заветрил лицо, сощурил в хитрых морщинах лоб и глаза. Волосы из-под зелёной вязаной шапки выбивались отнюдь не смоляными, но пшеничного цвета прядями.