Обреченные - Шелли Крейн

– Конечно, милая.

Биш нахмурился:

– О чем это ты, Мэгги?

– Да, – поддержала Джен, – в чем дело?

– Мы объясним все, только не здесь. – Я отвела их в мою комнату. Когда мы вошли, я осталась стоять лицом к двери, чтобы собраться с мыслями. Калеб подал мне идею. Если бы наша «встреча» состоялась здесь, мы бы никогда не узнали, что мой настоящий отец был подонком, потому что ожог не проявился бы… так как на мою комнату наложены чары.

Но ведь это могло сработать и сейчас. Джен и Биш побыли бы несколько минут вместе и наконец прикоснулись друг к другу, не волнуясь о запечатлении. Они так долго желали этого.

Я повернулась и увидела неловко себя чувствующую Джен и заинтригованного Биша.

– Повторяю, – сказал Биш, – о чем ты?

– Хорошо, выслушайте меня, – отозвалась я и успокаивающе подняла раскрытые ладони. – Совет наложил на мою комнату чары, чтобы мы с Калебом не могли… – Я запнулась и посмотрела на Биша. В мои планы не входило заводить с ним разговор о Взаимообладании. – Проявлять здесь свои способности. Поскольку наши способности не работают и мы не можем исцелять касанием, у нас уже два утра подряд из-за этого была ломка.

– Ну и что? – протянул Биш, явно не понимая, но Джен поняла. Она посмотрела на меня своим лучшим взглядом золовки «не лезь не в свое дело».

– Мэгги, нет.

– Джен, да. – Я вышла вперед и схватила ее за руку. – Я наблюдала, и из разговоров с вами обоими понятно, что ты уже испытываешь боль от разлуки с ним. Ваши тела понимают, что должно произойти запечатление, связывающее вас, и что-то этому мешает. Это не поможет, поскольку ваше касание не будет исцелять, но вы и не запечатлитесь здесь. Вы можете просто побыть вместе всего несколько минут.

Джен посмотрела на него, и Биш сразу все понял. Казалось, он готов воспользоваться шансом, но она покачала головой.

– Я не могу, Мэгги. – Ее взгляд притягивало к нему как магнитом. – Биш… это ничего не решит.

– Но и не навредит, – робко возразил Биш, умоляюще глядя на нее. – Я не причиню тебе боль. Если ты действительно этого хочешь, я буду избегать тебя. Но ты должна знать, что я хочу совсем другого. Хочу быть с тобой каждую секунду своей жизни.

Джен мучительно вздохнула:

– Я… – Она снова посмотрела на меня.

– Если мы не сможем решить это и остановить видение, тогда это, может, ваш единственный шанс коснуться друг друга. Эти несколько дней в этой комнате.

– Будет слишком больно, когда все закончится, – аргументировала Джен. – Калеб, – воззвала она к брату, – ты же не захотел бы коснуться Мэгги только один раз и никогда больше, не так ли? Это было бы слишком больно, было бы слишком сильным напоминанием о том, что тебе не дано иметь?

Калеб смущенно потер шею:

– Я бы коснулся ее, даже если бы знал, что это мой единственный раз. Это бы того стоило.

Его слова стали последней каплей. Дамбу в Бише прорвало, и он подошел к Джен. Она громко дышала, отступая к стене. Прежде чем он успел дотронуться до нее, она выдохнула, протягивая руки:

– Не надо, – но мы все слышали, как неискренни были эти слова.

Биш слился с ней, разрушая стену между ними. Он не чмокнул ее, бережно держа в объятиях как редкую бабочку, а пошел напролом. Хрупкая фигурка Джен просто утонула в его медвежьих объятиях, когда он со стоном крепко прижал ее к себе. Она больше не сопротивлялась, одной рукой вороша его волосы, а другую положив ему на грудь. Но их губы… Их губы были нежными и полными любви, когда они поцеловались, но когда Джен выдохнула его имя, нам настало время уходить.

Я вытащила Калеба из комнаты. Он уже закрыл глаза и пощипывал переносицу.

– О боже мой! Сработало! – воскликнула я возбужденно. Это был маленький подарок, маленькая победа в разгар войны, но на фоне всего остального значило очень много. Биш и Джен были в числе лучших людей, каких я только знала, и мне было больно видеть, как они мучаются.

Калеб посмотрел на меня:

– Как бы дико это ни было… спасибо.

– Ты подал мне идею, – откликнулась я.

– Но именно ты заставила их это сделать. Пожалуй, я никогда не видел Биша таким… – Калеб подбирал слово.

– Нежным? – подсказала я.

– Ага, – пробормотал он. – Я всегда считал его злым и грубым, но когда он смотрит на мою сестру… – Калеб поморщился. – Все, достаточно… Пошли, Шерлок. У нас еще много загадок, которые надо разгадать.

– Ага, например, как занять моего отца, пока мы разговариваем с твоим. Биш теперь уже точно занят, – заметила я и засмеялась при виде выражения лица Калеба. – Так что сейчас нужно придумать… что-то. – Я остановилась с широко распахнутыми глазами. В середине бального зала мой отец учил шаффлу группу людей, собравшихся вокруг него. Я наклонила голову при виде этого зрелища. Дамы в коктейльных платьях и на каблуках… танцевали, выстроившись в ряд. Хм-м.

– Отлично, – сообщила я, – мой папа занят. Где твой?

– Он здесь, с бабушкой. – Калеб помахал им. Перехватив на ходу Родриго – парня, который наложил чары на мою комнату, он попросил его сделать то же самое для нас, чтобы мы могли свободно поговорить. Бабушка провела нас в комнату вынесения приговоров. Меня затрясло, когда мы туда вошли, но Калеб перешел прямо к делу. Он, спасибо ему, изложил все четко, так что и добавить было нечего, начиная с того момента, как моя мама появилась на пороге дома, до сегодняшней встречи с донором спермы на крыше.

Питер обхватил рукой подбородок и задумчиво потирал его. Бабушка сложила руки на коленях, так что было видно тату, и просто сидела, время от времени вздыхая.

Некоторое время спустя я поняла, что больше не вынесу этого молчания.

– Пожалуйста, скажите что-нибудь.

– Ты все время была Асом, – недоверчиво произнес Питер. – Это все просто сработало так? Причины и последствия? У того мужчины была связь с твой матерью, ты встретила Кайла, но вместо этого запечатлелась с Калебом, а затем стала Провидицей? Нет, – покачал он головой, – нет, слишком много совпадений. Я не верю ни Марле, ни этому мужчине.

– Но он обо всем знал, – напомнила я ему. – Я не меньше вашего хочу, чтобы это оказалось неправдой. С радостью бы просто все забыла. – Я вздохнула – слова застряли в горле. – Папа – мой отец, это не изменится. Не желаю я искать своего настоящего отца.

– Иди сюда, красавица, – поманила бабушка. Я подошла со вздохом, присела на стол рядом с ней, и она положила руку мне на плечо. – Послушай, я знаю, это иногда тяжело, но правда всегда самое лучшее. Даже если на первый взгляд кажется, что в ней нет никакого смысла. – Она посмотрела на Питера. – Знаю, ты думала, что Питер сошел с ума, рассказав все твоему отцу, хотя он мог просто позволить Совету предположить, что это была ты. Ты бы получила помилование, и все бы устроилось хорошо. Но правда важна, правда – это то, что делает нас свободными. Когда никакая вина или стыд нас не сдерживают. Вот поэтому я всегда говорю то, что думаю. Так никто не может сказать, что я что-то скрываю или утаиваю. – Она сжала мое плечо. – Возможно, ты не хотела бы знать о своем отце, но всегда хорошо узнать правду. Тогда у тебя на руках все факты и ты знаешь, что твое решение основано на чем-то реальном.