Гордость и грех - Морин Маккейд

– Этого достаточно.

Слейтер покачал головой. Его лицо утопало в тени, а глаза блестели, точно голубая сталь.

В глазах у Ребекки защипало, и по ее щеке скатилась слеза, оставив на коже серебристый след.

– Я замужняя женщина, Слейтер. И я не могу дать тебе больше, даже если бы захотела.

При этих словах Слейтера охватила нежность – гораздо более сильное чувство, чем простое вожделение. Сев на край кровати, он заключил Ребекку в объятия, но ее тело по-прежнему оставалось натянутым, точно струна. Слейтер говорил себе, что не должен хотеть ее, замужнюю женщину – ведь он дал себе зарок держаться от таких подальше. Но Ребекка не пыталась его обмануть, и чувство, которое он к ней испытывал, было слишком сильным, чтобы отрицать его существование.

– Я знаю, Ребекка. Мне не стоило спрашивать. Прости. – Он принялся гладить рукой ее длинные волосы, нашептывая извинения и тем самым успокаивая.

Наконец Ребекка расслабилась. Она уткнулась лбом в грудь Слейтера и обхватила его руками. Девушка вздрагивала от беззвучных рыданий, и он ощущал теплую влагу ее слез на своей рубашке. Слейтер всегда чувствовал себя неуютно рядом с плачущей женщиной, но он не хотел оставлять Ребекку наедине с ее горем. Плакала ли она, сожалея о расставании с мужем? Оплакивала ли себя или же потерю более ценного – собственной невинности?

Вскоре рыдания стихли, и Ребекка безрезультатно попыталась вытереть рубашку Слейтера.

Он перехватил ее руку и прижал к своей груди.

– Не беспокойся о ней.

Ребекка подняла голову. Ее глаза блестели, а лицо было мокро от слез. Однако вздернутый подбородок и прямой взгляд говорили о том, что она не потеряла гордости.

– Прости, я не хотела…

В горле Слейтера встал комок.

– Все в порядке, Ребекка. – Он глубоко вдохнул, надеясь остудить желание, обжигающее тело. – Я не должен был заставлять тебя принимать это решение.

Глаза Ребекки расширились, но потом она улыбнулась и покачала головой.

– Я не об этом, а о слезах. – Она отвела глаза, и ее улыбка померкла. – Не люблю плакать в чьем-либо присутствии.

Значило ли это, что она никогда не искала утешения у другого мужчины? Что держала все в себе до тех пор, пока не появлялась возможность уединиться и выплакаться в одиночестве? Должно быть, она каждый вечер рыдала в подушку, после того как ее бросил муж. Слейтер с трудом умерил свой гнев. Он злился на негодяя, бросившего Ребекку, хотя эгоист, дремавший в душе Слейтера, благодарил его за это. Если бы муж не бросил ее, Ребекка не оказалась бы здесь. Его пожатие переросло в ласку.

– Не нужно ничего скрывать от меня, – тихо сказал Слейтер.

Ребекка отвела взгляд, и у него появилось ощущение, что у нее есть еще какая-то тайна. Но он не станет давить. Пусть решает сама, что рассказывать и когда.

Ребекка шевельнулась, и ее бедро прижалось к ноге Слейтера. Одеяло упало, и теперь тело Ребекки скрывала лишь тонкая ткань ночной рубашки. Желание, уступившее было место жалости, вспыхнуло с новой силой.

Голова Ребекки была наклонена, Слейтер убрал с ее лица волосы и заложил за уши. Он намотал один локон на палец, наслаждаясь его шелковистой гладкостью. Слегка наклонившись, Слейтер вдохнул исходящий от Ребекки цветочный аромат. Он улавливал его даже в зале, пропитанном запахом виски, соломы и мужского пота.

Слейтер поцеловал ухо Ребекки, а потом провел по нему языком, продолжая вдыхать восхитительный аромат. Губы его скользнули по изящной шее, пробуя нежную кожу на вкус.

Ребекка задрожала, и Слейтер ощутил, как запульсировала под ее теплой кожей тонкая жилка. Он слегка прикусил кожу, а потом провел по этому месту языком. Какое-то первобытное чувство заставляло его оставить на коже Ребекки хотя бы скромный знак того, что она принадлежит ему.

Тугие соски Ребекки и окружающие их темные ореолы отчетливо выделялись под полупрозрачной тканью ночной рубашки. Не в силах противостоять соблазну, Слейтер взял в ладонь одну пухлую грудь Ребекки и нежно провел по соску подушечкой большого пальца.

– Слейтер, – простонала Ребекка и выгнулась, прижимаясь к его руке.

Он принялся ласкать другую грудь, сжимая и перекатывая сосок между пальцев.

– Этого ты хотела, Ребекка? Об этом мечтала, ложась в постель?

– Да. – Хриплый голос Ребекки был еле слышен. – Я представляла, что это делаешь ты, Слейтер. Я хотела тебя с того самого момента, как увидела, но многого тогда не знала, не понимала…

Слейтер покрыл поцелуями ее подбородок.

– Чего ты не знала?

– Я не знала сама, чего хочу. Тогда не знала…

– А теперь знаешь?

– Да. – Ребекка взяла лицо Слейтера в ладони. Ее глаза лихорадочно блестели. – Я хочу тебя, Слейтер.

– Должен признаться, я пытался убедить себя, что ты ничем не отличаешься от других девушек, работающих в салуне. Внушал себе эту мысль, чтобы не хотеть тебя. – Он тихо засмеялся. – Но у меня ничего не получилось.

Он нежно коснулся губ Ребекки своими и провел по ним языком. Именно такой поцелуй представлял он себе, когда сдавал карты за игральным столом или ложился по вечерам в холодную постель. Продолжая целовать Ребекку, Слейтер попытался освободиться от пиджака, но ему это не удалось. Однако руки Ребекки тотчас же подоспели на помощь, потянув за пиджак и отбросив его в сторону.

Она немного отстранилась.

– Позволь мне.

Слейтеру стоило немалых усилий сидеть спокойно, когда проворные пальцы Ребекки пробежались по пуговицам его рубашки и расстегнули их. Рубашка оказалась на полу вместе с галстуком. Руки Ребекки коснулись брюк Слейтера, и они тоже полетели на растущую на полу кучу одежды. За ними последовали носки и ботинки.

Напряженная плоть отчетливо выделялась под тканью панталон, а когда на нее упал источающий жар взгляд Ребекки, она еще больше напряглась. Схватившись пальцами за пояс панталон, Ребекка потянула их вниз, обнажая стоявшего перед ней Слейтера.

– А ты? – спросил он, с трудом узнавая собственный, вдруг ставший хриплым голос. Прежде чем Ребекка успела ответить, Слейтер опустился перед ней на колени. Ребекка изо всех сил пыталась справиться с отчаянием, толкавшим ее в объятия этого мужчины. Схватившись за подол ее ночной рубашки, Слейтер рывком стянул ее с Ребекки и отбросил в сторону. Его голодный взгляд скользнул по телу Ребекки, отчего ее кожа покрылась мурашками, а соски затвердели. Женщина, коей она была раньше, устыдилась бы собственной наготы, но женщина, которой она была теперь, знала, чего хотела. А хотела она Слейтера. Несмотря на то, что Слейтер даже не дотрагивался до нее, по животу Ребекки разлилась обжигающая волна. Она чувствовала аромат собственной страсти, ее лицо пылало, а единственный взгляд, брошенный на восставшую плоть Слейтера, заставил забыть о смущении и сделал желание непереносимым. Обхватив его за голову, Ребекка потянула ее к своей груди. Ее больше не смущало собственное распутное поведение. Обхватив сосок Ребекки губами, Слейтер потянул за него, и она упала на его плечо, когда ее пронзило острое наслаждение. Ребекка зарылась пальцами в густые волосы Слейтера, когда его горячие губы коснулись другого соска.