Большая книга ужасов. Millennium - Елена Усачева

Ксюха, в свою очередь, ошарашенно смотрела на Наташу. «Не может быть! Она хочет меня убедить в том, что мне все привиделось или приснилось, что это было нечто наподобие бреда или галлюцинаций… Ловко! Ну-ну, послушаем еще…»

– И главное, это я во всем виновата, – сокрушалась Наташа, – не потащи я тебя тогда на луг, может, и не случилось бы ничего. Хаврониха после смерти бабы Любы все вокруг ее дома рыскала, искала что-то. Да только к бабе Любе просто так не войдешь, особенно – со злым умыслом. Я мать порасспросила, она мне и призналась: мол, была у Хавронихи какая-то колдовская вещь, вот эту-то вещь баба Люба и забрала. А без нее, без вещицы этой, Хаврониха потеряла прежнюю силу. Уж она и к наследникам подкатывалась, и так, и сяк… Видно, не договорились они. После смерти бабы Любы наследники много чего соседям раздарили. А вы приехали, так и вовсе ремонт сделали. Когда вы хлам из дома вынесли и бросили все в сарае, так Хаврониха по ночам туда шастала, все искала.

«Значит, мне не показалось, – подумала Ксюха, – и шаги под окнами по ночам, и сарай… И все-таки я не понимаю: что искала Хаврониха? Если зеркало, то как оно оказалось у Игната Палыча? Нет, это не зеркало! С его помощью я и собираюсь наказать Хаврониху. Иначе с чего бы колдун отдал его мне? А что, если зеркало – та самая вещь, о которой говорила баба Люба? Если оно принадлежало ведьме… А баба Люба у нее что-то отняла… Спрятала у себя и хранила, пока была жива. Или нет, она отдала его Игнату, чтобы тот скрывал его и после ее смерти…» Мысли путались.

«Да ведь она меня поймать хочет! – внезапная догадка осенила Ксюху. – А я и уши развесила! Это же все ложь, самая настоящая! Сначала Наташка убеждала меня в том, что у меня глюки, а потом стала заливать про волшебную вещь. Нет, меня не проведешь!»

– Все это, конечно, очень интересно, – Ксюха демонстративно зевнула, – только при чем тут я? Никаких колдовских вещей я не находила… может, что-то было, а может, не было. Например, ремонтники выбросили или себе забрали. Так что… – она развела руками, – извинись перед Хавронихой.

– Что?! – выкрикнула Наташа. – Ты чего мелешь-то? Перед кем мне извиняться? В своем ты уме или нет?

– Да ладно, я просто так сказала, – отмахнулась Ксюха, – можешь не извиняться.

– Смеешься, да? – прищурилась Наташа. – Ну смотри, я тебя предупредить хотела! – Она резко встала, с грохотом отодвинув стул. – Не болей! – пожелала, заносчиво дернув подбородком, – мне пора, пока…

– Пока-пока, – беспечно попрощалась Ксюха, – заходи еще, поболтаем.

Но Наташа даже не обернулась.

Глава девятнадцатая

Ночь

Ксюха с трудом дождалась вечера. Она была уверена, что ночью все наконец решится. И еще ей не терпелось извлечь зеркало из тайника и полюбоваться им. Просто руки чесались! Но следовало соблюдать максимальную осторожность, и она терпела. Бабушка и родители хоть и выглядели вполне реальными, настоящими, раздражали ее какой-то слащавой ненатуральностью.

«Это не они! Это все ведьма, – уговаривала себя Ксюха, – и я их расколдую!» Она зажмуривала глаза, кусала губы, чтобы не разреветься, и старательно изображала из себя пай-девочку.

Улучив момент, она положила на блюдце печенье, налила в чашку молока – это для Митроши. Ксюха вспомнила, как домовой испугался Игната Палыча и закричал: «Не бери!»

Странно, Наташа сегодня тоже ее предостерегала… Нет, Наташа заколдована, и ее слова ничего не значат.

Ксюху позвали смотреть телевизор, но она отказалась, сославшись на то, что хочет спать. Хотя спать ей абсолютно не хотелось. Как будто она уже выспалась на всю жизнь. Говорят, есть такая болезнь – бессонница, и она очень опасная, потому что человек может умереть, если долго не спит.

«Ничего, недолго осталось, – уговаривала себя Ксюха, – скоро придет колдун… он обещал. Нет, он велел ждать! Но чего ждать? – Ксюха попыталась сосредоточиться и все вспомнить точно. – Точно, он сказал – жди!»

В комнату несколько раз заглядывали родители, заходила бабушка. Изображали трогательную заботу и интересовались ее самочувствием.

Ксюха терпеливо улыбалась в ответ, отвечала бодрым голосом, что у нее все хорошо.

«Все врут! И не поморщатся», – подумала Ксюха с раздражением.

Наконец ее оставили в покое. Ксюха полежала, не шевелясь, в темноте. «Интересно, – вдруг промелькнуло в ее голове, – а вдруг они тоже делают вид, что спят? А сами следят за мной? Нет, об этом лучше не думать, так и с ума сойти недолго».

Если бы следили, то знали бы, что зеркало у нее. Да и колдун не такой дурак, чтобы принести волшебную вещь прямо в лапы врагу.

Ксюха нащупала ключ под футболкой и успокоилась.

Она лежала и прислушивалась к стуку собственного сердца, считала удары.

В доме было так тихо, что было слышно поскрипывание рассохшихся половиц. Легкий ветерок шевелил занавеску на окне, из палисадника тянулись запахи ночных цветов.

«Все, хватит, – решила Ксюха, – надо действовать!»

Она как можно тише встала с кровати, подобралась к шкафу и осторожно распахнула дверцу. Нащупала чемодан, долго возилась с ключом, никак не могла попасть им в замочную скважину. Наконец крышка откинулась, Ксюха сунула руку в недра чемодана и извлекла тяжелый сверток.

Она немного нервничала, ей вдруг показалось, что кто-то невидимый находится рядом и наблюдает за ней.

Мысленно подбадривая себя, Ксюха прижала сверток к груди, медленно поднялась с колен и пристально всмотрелась в темноту. Может быть, это домовой?

– Митроша? – одними губами позвала Ксюха.

Вместо ответа она почувствовала, как кто-то мягко прыгнул к ней на плечо. Вздрогнула и едва сдержала крик ужаса.

– Иди на кладбище, – пискнул домовой ей в самое ухо.

– Сейчас?! – Ноги у Ксюхи мгновенно стали ватными, сердце часто забилось о ребра.

– Иди! – настаивал Митроша.

– Но…

Она хотела напомнить ему, что ждет колдуна, и сказать о том, как баба Люба велела передать ему, чтоб он вернул то, что ему не принадлежит. Ксюха передала, и Игнат вернул. Ксюха взяла зеркало только потому, что… Почему? Понятно, почему, – она хочет расправиться с Хавронихой! Еще она хотела спросить, какая опасность подстерегает ее в доме. Вопросы так и роились в голове, но, вместо того чтобы расспрашивать Митрошу, Ксюха вдруг подчинилась домовому.

Ноги сами понесли ее к окну, створки распахнулись, в лицо ей пахнуло ночной свежестью. Свистнула какая-то птица. Ксюха, придерживая зеркало, вылезла в окно. Домовой сидел на ее плече, вцепившись крохотными ручками в ворот футболки.

– Куда теперь? – спросила Ксюха, оглядываясь. Она не знала дороги к кладбищу.

Мохнатая ручка показала направление, и Ксюха побрела прочь от дома.