Добрая Фея - Вадим Проскурин

— Ничего страшного, эти расходы быстро отобьются, — сказал Олег. — Кстати, готовьтесь, в субботу по телевизору будут Костю показывать, в передаче «Здоровье нации».

Уже? — удивился Юлий Моисеевич. — Быстро ты. А обеспечение полностью готово? Офис, реклама…

— В офисе все готово, — сказал Олег. — А рекламу мы в первое время давать не будем, а может, вообще не будем, похоже, нецелесообразно. В бизнес–плане об этом тоже написано, все расчеты проведены, я проверял, вроде похоже на правду.

— Хорошо, — кивнул Юлий Моисеевич. — Кстати, покажи мне при случае этого гения, интересно посмотреть.

— При случае покажу, — сказал Олег. — Только он сейчас не вполне адекватен.

— Это понятно, — усмехнулся Юлий Моисеевич. — От такого открытия у кого хочешь крыша уедет.

— Тут не только это, — сказал Олег. — У него с бабами какие–то проблемы, с женой разводится, любовницу завел, она от него тоже ушла…

Зазвонил мобильник. Олег взглянул на экран, там было написано «Саша Г.». Олег нажал кнопку отбоя.

— Юлий Моисеевич, — сказал он. — Тут звонок важный…

— Да, конечно, иди, — сказал мэр. — Этот талмуд тебе нужен?

Он указал на бизнес–план.

— Не нужен, — ответил Олег. — Вы, это… те бумажки в шредер суньте на всякий случай. Там все честно написано, без экивоков.

Юлий Моисеевич еще раз пробежал глазами сокращенную версию бизнес–плана, хихикнул и скормил бумагу шредеру. Олег вежливо попрощался и вышел.

Он не стал перезванивать Саше из коридора, сначала дошел до своего кабинета, запер дверь на ключ и только тогда позвонил.

— Здравствуй, Саша, — сказал он. — Извини, я у мэра был.

— Все нормально, Олег, — отозвался Саша. — Я так и понял. В Минздраве нормально все прошло?

— Не просто нормально, а великолепно. Все оформили по всем правилам, даже косвенные ссылки правильно проставили. Если заранее не знать, вообще невозможно разобраться, что документы задним числом оформлены. Спасибо тебе.

— Не за что, — сказал Саша. — Тогда такой вопрос. Ты с Бирюлевым вчера–сегодня разговаривал?

— Разговаривал, — ответил Олег. — Сегодня утром разговаривал, часов в одиннадцать. А что?

— Как он? — спросил Саша. — Ни на что не жаловался?

— Да нет вроде. Хотя… Грустный он какой–то, подавленный. Я его даже спросил, не случилось ли чего, он сказал, нет, все нормально. А что, что–то случилось?

— Не бери в голову, — сказал Саша. — Но на всякий случай присматривай за ним по мере возможностей, и, если что не так, — сразу мне звони. У него с бабой проблемы.

С Инной? — уточнил Олег.

— А ты ее знаешь? — спросил Саша. Почему–то его голос прозвучал удивленно.

— Ну да, один раз пили вместе, — сказал Олег. — Ну, то есть не совсем пили, она не пьет, просто посидели вместе за столом.

— И как она тебе?

— Отличная девчонка, красивая, умная. Знать бы, где Костя ее подцепил, тоже бы наведался.

Саша странно хихикнул.

— А что за проблемы? — спросил Олег. — Может, я помочь могу?

Саша снова странно хихикнул.

— Нет, помочь — это вряд ли, — сказал он. — Но если что, я позвоню. Ладно, давай, удачи тебе.

— Тебе тоже, — сказал Олег. — Счастливо. Интересно, что за проблемы у них нарисовались?

Должно быть, серьезные, раз уж куратор забеспокоился. Надо при случае поговорить с Костей, разобраться. Действительно, какой–то подавленный он стал, как бы не случилось чего, ученые — они ведь без тормозов, как дети. Повесится сдуру, что тогда делать будем? В принципе процесс уже запущен, наверное, он может продолжаться и без первооткрывателя, но кто его знает, мало ли что… Да и чисто по–человечески помочь ему надо.

В этот момент зазвонил городской телефон. Через минуту Олег осознал, что в Минздраве возникла совершенно неожиданная маленькая проблема, а через полчаса — что эта проблема не такая уж и маленькая. К этому времени он начисто забыл о Костиных личных делах.

10

— Привет, Чарли, — сказал Тимофей Борисович. — Рапорт о вчерашнем дописал?

Чарли уселся на стул для посетителей и сказал:

— Заканчиваю. К обеду допишу.

— А что за деятель к тебе вчера на встречу приходил? — спросил Тимофей Борисович. — Оперативной работой проникаешься, первого агента уже завел?

Чарли вежливо улыбнулся. Тимофей Борисович шутил, на самом деле вербовка агента — дело сложное, ответственное и требующее написания множества разнообразных бумаг. А первая вербовка — вообще сложнейший экзамен на профессиональную пригодность, молодого опера на первой вербовке всегда страхуют старшие товарищи.

— Нет, Тимофей Борисович, — сказал Чарли. — Полковник Гриднев из двенадцатого управления, Помните такого, вы меня к нему направляли?

— Он сам к тебе приезжал? — удивился Тимофей Борисович. — Что ему надо было?

Чарли пожал плечами.

— Да я сам толком не понял, — сказал он. — С этой анчуткой какие–то заморочки, законтаченный гражданин проходит по какому–то делу, с которым то ли сам Гриднев работает, то ли кто–то из его отдела… А может, и нет никакого дела, может, он самодеятельность проявляет. Он себя очень странно вел, будто не в себе. Расспрашивал, где анчутку держат, можно подумать, он по официальным каналам не может адрес узнать. Мне даже показалось, что он меня завербовать пытался. Может, его анчутка тоже законтачила? Как думаете, Тимофей Борисович?

— Наплюй, — ответил Тимофей Борисович. — Это не наши проблемы, у нас своих дел полно. Будет еще приставать — стукни в собственную безопасность, а пока наплюй. Лучше рапорт доделывай побыстрее.

Чарли вернулся к себе в комнату и стал дописывать рапорт. Как он и обещал, к обеду работа была готова. А в столовой за его столик сел Иван Васильевич.

Чарли не знал, как его фамилия, какое у него звание и, вообще, офицер он или вольнонаемный. Иван Васильевич относился к тому редкому типу сотрудников, которые ценны не тем, какой пост занимают, а тем, что знают и умеют. Иван Васильевич был лучшим специалистом по психологии чужих во всем управлении.

— Игорь Чарский — это вы? — спросил Иван Васильевич, стоя с подносом в руках у стола, за которым сидел Чарли.

— Угу, — кивнул Чарли, пережевывая котлету. Проглотил и сказал, уже более отчетливо: — Садитесь, свободно.