Апелляция кибер-аутсайдера - 5 - Семён Афанасьев

— Ты какая-то озабоченная и вредная!

— Хи-хи. Нет, просто у меня тоже стресс и я девочка. Ещё дралась только что — там тоже были нервы. Сейчас вот здесь это...

— Извини. Паника. Был не прав.

— Норм. Хорошо, что сейчас в ресурсе, — она пожала плечами.

— Ты начала о семи минутах?

— Он модификант, — Миру похлопала тело педагога по груди. — Причём среди расширений есть очень специфические; несмотря на его большой вес, они работают. У него не семь, а десять минут. Ты молодец, — добавила она совсем другим тоном. — Мне ещё возиться две минуты, ты пока набери маму отсюда.

Она создала дополнительный шлюз и буквально усилием втянула его в собственный одноразовой виртуальный кабинет.

По счастью, Седьков не стал задавать вопросов по механике звонка, почему он и отсюда:

— Что сказать? Сбросить ей скрининг?

— Всё. Вали ей всё.

— Есть, — уже почти спокойно сказал он через некоторое время.

— У меня тоже почти всё.

— Слушай, я вот сейчас следил — и ни фига не понял. А что ты сделала? — Рыжий откровенно опасался говорить словами, но себя всё же пересилил. — Он сейчас оживёт? Блин, до чего звучит по-дурацки, — одноклассник добросовестно испугался думать в положительную сторону.

— Да, — как могла твёрдо, ответила Миру.

На самом деле она переживала не меньше него. Но должен же из двух человек кто-то быть хладнокровнее, если второй некстати пикирует в истерику.

— Физика процесса такая. На сердце и лёгкие пришла команда... периферическая нервная система... секундная каскадная мощность сигнала по синапсу... — она зачем-то решила объяснить детали. — Параллельно создалась виртуальная нейросеть, вернее, импортировалась имеющаяся в посылке.

— А это нафига? Второе.

— Загрузить автономной работой его мозг. Как говорит один из hermanos в усадьбе, где мы с тобой сейчас живём, это как дублирующий заряд со страховкой на неизвлекаемость.

— По-о-о-онял, — Рыжий принялся задумчиво изучать схему, которую она ему прямо сейчас, недолго думая, изобразила в интерфейсе. — Ничего себе вдумчивый подходец...

— Имплант ты ему радостно спалил почти мгновенно. Что интересно, использовал энергетический резерв самого импланта, занятно. Кому рассказать.

— Это с перепугу... Дальше? Почему у него после этого продолжал светиться концентратор?

— Там же автономность. Вирус, — для простоты она решила назвать именно так, — по инерции продолжал транслировать нужную команду даже после остановки витальных функций: это часть его функционального кода. Но ты и здесь успешно махнул топором, хе-хе.

— Да, если нарушить резонанс, рассинхронизируется... — он вовремя осёкся, покосившись на неё.

Видимо, боковым зрением всё-таки заметил улыбку.

— Дальше?

— А дальше всё просто, — вздохнула японка, приступая к предпоследнему этапу манипуляций. — Суть этой хреновины — независимое воздействие из двух источников. Причём если снять с руки браслет, собственный имплант ровно на ту же мощность увеличит свою производительность. На угнетение. Дублированный заряд.

— Так а ты сейчас что делаешь? Почему у него дыхание и мозг не запускаются? — кажется, кое-кто снова заёрзал.

— Чё, тебя снова успокоить? — не удержалась японка, делая суперозабоченное лицо, заглядывая Рыжему в глаза и заботливо всматриваясь в его зрачки.

— Бля! — Седьков отпрыгнул, прямо стоя на коленях. — Слушай, завязывай! Это провокация!

— Ты так смешно нервничаешь. Виктор, последствия двух векторов из трёх ты удалил безвозвратно, сделав Трофимова натуралом. Теперь ни его сердцу, ни его лёгким не страшен никакой сигнал ни с какого концентратора — по крайней мере, до тех пор, пока он чуток не потренируется. Как ты раньше. — Она помолчала, давая брату сообразить.

— А что третье?

— Мозг. ЭТОТ вирус третьим вектором имеет индуктивную нейросеть в мозг. Слава богу, как всё сложное, оно достаточно легко нейтрализуется. Я сейчас просто заканчиваю удалять паразитные команды, которые закольцованы у него в голове на самих себя. — Подумав, она подобрала слабенькую аналогию. — Эпилепсия понимаешь что такое?

— Да. Это самопроизвольные разряды биологического тока внутри мозга. Вместо того, чтобы управлять телом через нервную систему, мозг начинает искрить внутри себя с различной производительностью в различных местах. — Брат повторно отвлёкся от своих нервов и выдал достаточно удобоваримое объяснение.

— Вот кроме сердца и лёгких, аналогичную хрень ему в мозги впихнули. Чтобы эсэлэр или банальный дефибриллятор ничем не помогли.

— Эсэл-что?

— Сердечно-лёгочная реанимация. В нашем с тобой случае, благодаря нашим полноценным браслетам может осуществляться путём подмены чужого нервного сигнала.

— Э-э-э? — кто-то всё ещё боялся поверить.

— Если не удалить этот блок из его мозгов, то и сердце с лёгкими запускать смысла нет. — Миру, чуть рисуясь, подгадала момент и подала сигнал именно в эту секунду.

— Ёбтвоюмать. — Трофимов вообще без перехода рывком сел на месте и озадаченно заозирался вокруг.

Рыжий, не вставая с четверенек, ещё раз подпрыгнул, на сей раз повыше.

— Я поддерживала его мозг, пока чистила вирус. — Хамасаки поясняла брату. — Плюс минимальное кровообращение, типа коматозного режима, может поддерживать импульсами и печень — если ею управлять извне. Мы управляли.

— Как удалось? — завуч хмуро посмотрел на старшеклассницу, не глядя на Рыжего.

Ну да, он, кажется, соображал быстрее брата. Тем более что её усилиями практически не пострадал, если не считать выгоревшего импланта и связанного с этим морального (и не только) ущерба в будущем.

— У HAMASAKI INCORPORATED очень неплохой блок медицины, господин Трофимов, — ровно ответила японка. — Просто повезло, что я была рядом и что после развода мамы с отцом мне добавили кое-каких допусков на корпоративный сервер. Вам шесть раз подряд очень сильно повезло, единой цепочкой событий.

Виктор, разумеется, не понял и десятой доли подстрочника, который сейчас вслух не прозвучал.

Педагог дёрнулся, откровенно сверкая мимикой натурала.

— Вас нет в сети, — сообщила она ему. — В принципе. Вы теперь натурал, на какое-то время — вообще без нейрокоррекции и без физических подключений.

— ... — завуч явно хотел сказать что-то нецензурное, но сдержался и лишь бесшумно пошевелил губами. — Спасибо. С другой стороны, грех жаловаться, от добра добра не ищут.

Трофимов был откровенно растерян, ошарашен и, такое ощущение, внутри боролся с собственным отрицанием реальности.

— Эмоциональный шок, — бесчувственно прокомментировала Миру брату в своей классической манере. — Это пройдёт.

— Да главное, что живой! — а вот эмоций Рыжего как