Современные буддийские мастера - Джек Корнфилд

Дхармы природы, такие как агрегаты, являются злокачественными для того, кто еще погружен в заблуждение; но тому, кто действительно знает все дхармы и агрегаты в природе, каковы они есть, эти дхармы не могут нанести вреда; такой человек даже способен соответствующим образом извлечь из них пользу. Они похожи на место, поросшее колючим кустарником: это место может оказаться опасным для каждого, кто не знает, где находятся кусты, и запутается в них; но знающий все об этих кустах сумеет воспользоваться ими для изгороди, для охраны строительной площадки, получая от них таким путем прямую выгоду. Поэтому практикующий должен действовать умело по отношению к агрегатам и дхармам природы.

Все эти явления возникают и умирают, базируясь на сердце; мы должны следить за ними и всегда знать, что с ними происходит. Нам необходимо сделать это важной задачей, выполняемой во всех позах, не допуская при этом никакой беззаботности или забывчивости.

По мере углубления практики человек, занятый ее выполнением, окажется полностью поглощен своими изысканиями в области истинной природы агрегатов и дхарм, которые сами провозглашают свою истину. У него почти не останется времени на отдых и на сон из-за появившейся в его природе силы прилежного, неустанного и непрекращающегося проникновения в сущность агрегатов и дхарм при помощи пути мудрости.

Тогда из рассмотрения агрегатов и дхарм природы он добудет истину; и в силу мудрости его сердце ясно постигнет тот факт, что все дхармы во всех сферах трех миров обладают такой природой, такой согласованностью с законом, что ни одна из них никоим образом не представляется оскверненной или страстной (клеша и танха); это открытие оказывается противоположным ошибочному пониманию большинства людей.

Объяснить этот факт мы можем с помощью следующего сравнения. Предположим, вор украл какие-то вещи; эти вещи, в силу ассоциации с вором, приобрели неприятную окраску. Но власти тщательно расследуют случай, затем находят достаточно свидетелей и доказательств; они удовлетворены результатами расследования; украденные вещи найдены, их можно вернуть первоначальному владельцу или хранить в безопасном месте, так что не следует связывать с ними никаких чувств неодобрения. После этого власти уже не заботятся об украденных вещах, а заняты лишь наказанием вора. Им необходимо получить доказательства его вины, арестовать его и отдать под суд в соответствии с законом. Когда вина установлена надежными свидетелями и очевидными фактами, обвиняемому, согласно закону, выносится приговор; а все прочие, не подлежащие осуждению, могут свободно возвращаться к своим делам и заниматься ими, как это было до инцидента.

Поведение сердца по отношению к неведенью и всем дхармам в природе подобно этому примеру, ибо агрегаты и дхармы в природе в сферах всех трех миров не допускают ошибок; они совершенно свободны от какой бы то ни было скверны, от путей зла, но оказываются связанными с ними потому, что сердце находится под полной властью неведенья – незнания истинной природы вещей – и само не знает ответа на вопрос: «Что такое неведенье?»

Неведенье и сердце слиты вместе, как одно целое; именно сердце пребывает в полном заблуждении, которое проявляется в создании любви и ненависти; а сердце вводит эти чувства в элементы и агрегаты, т. е. в формы, звуки, запахи, вкусы, телесные прикосновения, в глаз, ухо, нос, язык, тело и сердце. Оно также вводит любовь и ненависть в форму, чувство, восприятие, в формы психической жизни и сознание; это происходит во всей вселенной. Именно дхармы в природе оказываются захвачены; именно любовь и ненависть проистекают из этого заблуждения сердца в целом, охватывая и захватывая дхармы.

Вследствие силы захвата и страсти это «пребывающее в неведенье сердце» странствует сквозь рождение, старость, болезни и смерть; оно движется так целыми циклами через все жизни, будет ли эта жизнь выше или ниже, лучше или хуже; так оно проходит через все сферы становления.

Бесчисленны разнообразные виды рождений, которые существа могут принять в этих сферах становления; однако сердце, охваченное неведеньем, способно стремиться к рождению в любой из них в соответствии с условиями, поддерживающими это сердце, в зависимости от того, какими являются данные условия – слабыми или сильными, хорошими или дурными. Тогда сердцу приходится идти дальше и рождаться в тех обстоятельствах, которые представляют собой полную связанность сердца окружением и подкрепляющими его условиями.

Таким образом сердце постепенно меняется и идет по путям, ложным по отношению к его истинной природе; это происходит только в силу неведенья. Оно начинает загрязнять и окрашивать все во вселенной; оно придает всему ложный вид, изменяя при этом естественное состояние вещей. Иными словами, первоначальные основные элементы меняются и становятся животными и людьми, становятся рождением, старостью, болезнью, смертью – в соответствии с обычным заблуждением, неведеньем, свойственным живым существам.

Когда человек мудро и отчетливо понимает, что пять агрегатов и дхармы не являются главным повествованием природы, что не они начали это повествование, что они только вовлечены в повествование вследствие неведенья, власти и влияния того, кто ведет это повествование и вынуждает все явления быть явлениями этой природы, – тогда мудрость ищет источник всего этого факта, «знающее сердце», «колодец», из которого без конца возникают все «повествования»; и мудрость не теряет уверенности в этом «знании», пребывающем в сердце. Мудрость проникла в тот факт, что «познающий» все еще полон неведенья, что этот «познающий» часто познает неправильно.

И вот когда внимательность и мудрость, развившиеся благодаря долгому обучению, стали вполне действенными, они смогут окружить «великий центр» и проникнуть прямо внутрь него; хотя «познающий», т. е. сердце, которое познает, полон неведенья и, не колеблясь, сражается против мудрости, это неведенье более не в состоянии противодействовать «алмазному мечу». С непоколебимой внимательностью и мудростью неведенье отпадает от сердца, которое в течение целых эонов было его высшим троном.

Как только неведенье оказалось разрушено и отпало от сердца, отсеченное высшей силой «знания пути» (т. е. ясного познания благородного восьмеричного пути, а также установления для себя особого пути, в котором этот восьмеричный путь оказывается практически применимым во внутренней жизни), которая и есть надлежащее оружие для употребления в такое время, истина в своей целостности, подавлявшаяся и скрытая в течение бесчисленных веков господства неведенья, теперь оказывается раскрытой и обнаружившейся, как «товары, которые были украдены», как целая и завершенная истина. Тогда наконец дхарма, никогда ранее не известная, появляется как знание и подлинное прозрение во все дхармы; а последние обнаруживаются таким образом, что не остается ни малейшей скрытой или неясной вещи.

(Упоминание «товаров, которые были украдены», означает, что под влиянием неведенья сердце присвоило агрегаты и природные дхармы и думает о них как о своей собственности. Когда же неведенье разрушено, становится очевидно, что они суть «товары, которые были украдены», – т. е. совсем не собственность сердца, а нейтральные природные явления).

Когда неведенье, этот владыка, управляющий циклом смерти, разрушено орудием мудрости, – тогда тому, кто действует столь правильно, познает правильно и видит правильно, – ему откроется нирвана. Иначе не может быть.

Все дхармы природы, начиная с пяти агрегатов, или внутренних и внешних чувств, до вселенной в целом, суть дхармы, которые раскрыты такими, каковы они есть в действительности. Сферы ощущения, аятаны, включают в себя внутренние аятаны: глаз, ухо, нос, язык, тело и сердце, и внешние аятаны: сферы зрения, слуха, запаха, вкуса, прикосновения и ума; следовательно, нет ничего, что могло бы возникнуть в качестве нашего сердца в будущем, за исключением необъятных просторов пяти агрегатов, за которыми нужно следить, пока они не достигнут своего естественного конца. Больше ничего нет.

Таким образом, вся история – это история неведенья, которое есть просто «ошибочное познание», уклонившееся в сторону, намеренно создающее помехи и препятствия природным условиям, так, чтобы они отошли от своего истинного естественного состояния. И вот в силу такого простого прекращения неведенья мир, т. е. естественное состояние вещей везде и всюду, становится нормальным; тогда нечего порицать, нечего критиковать. Это как если бы знаменитый разбойник был убит полицией, и после этого горожане могут жить счастливо и больше не оглядываться в страхе по сторонам, проходя по улице.

Тогда сердце знает и видит истину всех дхарм природы, тогда оно следует этой истине; и такое знание будет уравновешенным; оно более не создаст склонности к односторонним взглядам или мнениям.