Ревность волхвов - Анна и Сергей Литвиновы

Кууттанен, до которого дошел перевод Бокова, одобрительно покивал. Я посмотрел на Женю: моя случайная любовница, уткнувшись в руки, лежала лицом на столе. Кажется, она плакала.

После минутной паузы со своего места встала Настя Сухарова. Глаза ее тоже были на мокром месте, однако она справилась с собой. Молодая женщина подошла к Лесе и сказала вполголоса:

– Вы понимаете, как мне тяжело… Петя был другом и мне… Но вам, Леся, все равно спасибо. Вы отлично выполнили свою работу. И вот ваш гонорар. – Настя протянула Лесе кредитную карточку. – Здесь как раз три с небольшим тысячи евро. Пин-код, – Настя слабо улыбнулась, – я сообщу вам чуть позже. Наедине.

Однако в этот момент вдруг произошло событие, произведшее на собравшихся эффект разорвавшейся бомбы. Из-за того, что я сидел лицом к окну, я стал его свидетелем чуть прежде, чем остальные, и на минуту раньше пережил шок.

К коттеджу по заснеженной дороге подъехало такси. Я безотчетно глянул на часы: пять минут третьего. Тут из машины вышел… нет, я не мог поверить своим глазам… Мне показалось, что я сплю или у меня начались галлюцинации… А через минуту ахнули уже все собравшиеся – потому что на пороге гостиной возник Петр Горелов, живой и невредимый.

Сейчас я пытаюсь вспомнить, кто из компании каким образом отреагировал на поразительное явление, – и не могу. Прежде всего потому, что сам был удивлен сверх всякой меры воскрешением Пети из мертвых. Однако самую сильную реакцию продемонстрировала, конечно, Женя. Как-никак, она была его женою…

Женщина вскочила со своего места, смертельно побледнела, а потом повалилась на бок, прямо на пол.

К ней бросились ее подруга Настя, и Стелла, и даже Валентина – таким образом, внимание в какой-то момент оказалось от Пети оттянутым. А он, в свою очередь, не сделал ни единого шага навстречу своей вдове – точнее, теперь, конечно, уже не вдове…

В гвалте и суете я отчетливо расслышал слова Пети – потому что они были обращены непосредственно ко мне:

– Прости меня, Ваня, за этот спектакль. Извини и ты, Кен.

– Садись, Петя, – улыбнулась воскресшему Леся. – Хочешь пива или супа?

– С удовольствием. И того, и другого. В Рованиеми полно туристов, и днем с огнем не найдешь нормальной еды.

…Когда наконец привели в чувство Женьку и все снова расселись, я заметил, что Горелов устроился максимально далеко от своей супруги. С момента его появления они не обменялись с ней ни взглядом, ни словом. Леся участливо спросила Петю:

– Вы можете, рассказать, Петр, что с вами произошло?

Тот помотал головой:

– Я пока не готов. Чуть позже.

– Что ж! – воскликнула Леся. Она снова поднялась на ноги и обращалась ко всем собравшимся. – На самом деле события развивались не совсем так, как я только что рассказывала. Я прошу прощения у собравшихся за то, что намеренно ввела вас в заблуждение. Однако мне было важно отследить реакцию настоящих убийц. И она, эта реакция, оказалась такой, на которую я рассчитывала: преступники, невзирая ни на что, выглядели явно довольными и удовлетворенными моей работой.

– Так кто же они, на самом-то деле? – воскликнул Саня.

– Минуточку терпения. Давайте вернемся к валуну, сброшенному тридцать первого декабря на головы Сухарова и Гореловой. Действительно, я нисколько не сомневаюсь, что джи-пи-эс передатчик в куртке Евгении был активирован, и это помогло преступнику найти ее вместе с Вадимом на трассе. Но кто его на самом деле активировал? И кто сбросил камень на головы этой парочки?

– Я не делал ни того, ни другого, – тихо промолвил Петр, глядя в пространство. Вопреки своим заверениям, что проголодался, он не притронулся ни к пиву, ни к супу, только вертел по сторонам головой, внимательно всматриваясь в лица собравшихся, но по-прежнему не смотрел на жену.

– Вот! – воздела указательный палец Леся. – И я склонна верить Петру. Тогда кто включил передатчик? И кто выследил парочку на многочисленных горных трассах?.. Давайте перевернем ситуацию. Подумаем: а может, дело обстояло совсем не так, как я вам тут только что рассказывала? Может, таинственному преступнику не понадобилось выслеживать Сухарова и Горелову? Может, как раз наоборот? И эта парочка специально пришла ровно в то место, где находился охотник? И один из тех двоих якобы жертв знал, где прячется преступник, и намеренно привел туда другого? Может, они нарочно остановились именно в том месте, над которым уже занял позицию злоумышленник?

Леся все больше увлекалась. Собравшиеся – включая Кууттинена и Бокова – смотрели на нее во все глаза, Боков не забывал вполголоса переводить финну. А внимательнее всего на докладчицу глядела Женя. Ее лицо выражало одновременно и скепсис, и брезгливость.

– Допустим, Евгения Горелова приводит своего приятеля Вадима Сухарова на условленное место. Условленное – с кем? С тем, кто сидит наверху, на снежном гребне, и ждет их. Когда парочка останавливается внизу и закуривает, злоумышленник сталкивает вниз валун. Его цель – Вадим, Женя пострадать ни в коем случае не должна. Но Вадим спортсмен, горнолыжник, у него хорошая реакция, и он успевает отпрыгнуть. Камень «всего лишь» ломает ему ногу.

– Полное вранье, – вдруг проговорила Женя. Ее лицо было бледно, она закусила губу. – Ни о чем ни с кем я не сговаривалась. Никуда Вадима не приводила.

Словно не заметив этой реплики, Леся сказала:

– Так кто же был там, наверху? Петр Горелов? Мы заключили это, лишь исходя из размера и рисунка подошв его ботинок. Но что, если кто-то просто взял его ботинки? Надел, чтобы отвести подозрения от себя и одновременно подставить Петра?

– Ну, и кто же это? – промолвил представитель посольства Кирилл Боков.

– Это она, – палец частной сыщицы уперся прямо в Настю.

– Какая чушь! – от сердца, брезгливо воскликнула Сухарова.

Не обращая внимания на ее слова, Леся продолжила:

– Неудавшееся покушение на убийство, совершенное тридцать первого декабря, имело перед собой две цели. Первая: устранить Вадима Сухарова. Вторая – подставить Петра Горелова. И точно такие же задачи ставили перед собой преступники, когда второго января убивали Вадима. Первую задачу – покончить с ним – они выполнили. Вторую – бросить тень на Петра – вроде бы тоже, но не до конца. Петр Горелов начал собственную игру, и в итоге, как мы видим, переиграл преступников.

– Так кто же, в конце концов, убил Вадима? – воскликнул нетерпеливый Саня.

Леся очень спокойно пояснила:

– Оба преступления стали результатом сговора. Оба преступления спланировали и осуществили две женщины: Анастасия Сухарова и Евгения Горелова.

– Тяжелый, клинический, параноидальный бред, – презрительно скривив губу, процедила Женя.

– Продолжайте, Олеся, – поощрительно кивнул Боков.

– Надо отдать должное этим двум дамам, – воодушевляясь, проговорила Леся. – Тридцать первого декабря Евгения Горелова привела Вадима в ту точку, над которой, в лесу, их поджидала Анастасия Сухарова. А та, нацепив горнолыжные ботинки Пети, чтобы оставить его следы, сбросила на голову своего супруга тяжеленный валун. Вадим сумел отпрыгнуть. Камень только повредил его ногу. И тогда Евгения Горелова – надо отдать должное ее хитрости и быстроте реакции! – для того, чтобы ее ни в чем не заподозрили, сделала вид, что она тоже пострадала в результате покушения… После первой относительной неудачи обе преступницы, Сухарова и Горелова, быстро перестроились и выработали новый план…

– Да что вы ее слушаете! – вдруг взорвалась Женя. – Вы что, не понимаете?! Эта девчонка просто мстит!..

– За что мне мстить – вам? – с высокомерной усмешкой молвила сыщица.

– Да за то, что я у тебя парня отбила! – Я почувствовал, что краснею. – Ваня, – со страданием в голосе обратилась Евгения ко мне, – а ты что молчишь? Ведь она специально меня подставляет!

Не знаю, на кого как, а на меня эта реплика произвела впечатление, обратное тому, на которое рассчитывала Женя. Я ни на секунду не поверил ей. Ее слова вряд ли могли быть правдой. Да, я с ней переспал. Но я не был парнем Леси. И вдобавок Олеся не такой человек, что стала бы мстить моей случайной любовнице за то, что та якобы отбила меня. По-моему, это понимали все вокруг. Кажется, даже Кууттанен.

А Леся продолжила:

– Следующее покушение на Вадима, на сей раз удачное, совершила уже не Настя, а Евгения…

– Какой бред! – покачала головой Евгения. – Уши вянут это слышать. Настя, что ты молчишь?! Она же нас тут просто оскорбляет! За наши же деньги!

Обе вскочили.

Но тут поднялся и комиссар Кууттанен. Коротко, внушительно, но вежливо проговорил он что-то по-фински. Однако Боков перевел его слова с родной, российской угрожающей интонацией:

– Сидеть! Вы, обе!

Его неожиданно прозвучавшему рыку женщины подчинились.

Снова прозвучала короткая реплика комиссара, а следом – боковский перевод. В этот раз, как мне показалось, толкование прозвучало более адекватно: «Олеся, пожалуйста, продолжайте!»