Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

Как часто ни видит публика змей, она их знает так же плохо, как и многих других животных, выступающих в цирке или находящихся в зоологических садах. Мне нередко приходилось слышать в моем зоопарке такие реплики: «Посмотри, друг мой, на этого красивого страуса, какие у него чудесные павлиньи перья!» Или как-то в Триесте при перевозке небольшого африканского носорога я слышал, как один мужичок говорит другому: «Гляди, вот идет маленький слон». «Глупости, ты что не видишь, у него ведь нет хобота». «Ах ты, глупая башка, он у него еще растет!». Я могу держать пари, что из сотни зрителей только очень немногие могут судить о том, каких змей им показывают.

Сегодня профессия заклинателя змей за редкими исключениями принадлежит уже прошлому. А между тем было время, когда я импортировал змей в большом количестве. Однажды я сразу получил 276 экземпляров Python bivittatus, которые нашли хороший сбыт в США. Укротитель змей никогда не станет работать с экземплярами ядовитых пород, у которых целы зубы. Прежде всего он вырывает им все ядовитые зубы. Несмотря на эту предосторожность, укротитель все же в опасности, он должен быть всегда начеку, так как ядовитые зубы вырастают вновь. Само собой понятно, что ядовитая змея, у которой вырваны зубы, менее опасна, чем обыкновенный молодой экземпляр змеи-гиганта, не говоря уже о ее взрослом экземпляре. Кроме того, челюсть гигантской змеи гораздо сильнее, чем у кобры.

Я никогда не видел, чтобы со змеями проделывали какие-нибудь фокусы. Единственный трюк, который практикуется с ними, состоит в том, что змею берут из темноты, в которой ее держали, и вытаскивают на свет. Раздраженное пресмыкающееся начинает быстро ползти, и кажется, что оно хочет напасть на своего укротителя, который успокаивает его музыкой. Однако я со всей категоричностью утверждаю, что нет в природе такого создания, на которое бы так или иначе не действовала музыка. Я, конечно, не говорю, что голодная змея охотнее удовлетворится Лунной сонатой, чем кроликом, но считаю несомненным, что змеи также охотно слушают музыку.

В этой главе мне хочется еще поделиться с читателями воспоминанием об одной прекрасной уроженке Прованса, которая в свое время доставила мне много удовольствия. Это было еще начале моей карьеры, когда я выступал в роли директора цирка. Тогда среди моих артистов был человек, выступавший перед публикой с головокружительным номером — он ходил по потолку. В присутствии изумленной публики, он держался на потолке, как муха, и затем обегал его кругом. Секрет номера заключался в специально сконструированных ботинках, подошвы которых, полые изнутри, наполнялись воздухом и потому присасывались к потолку. В течение нескольких лет он заработал на своем номере много денег, и собрал приличный капиталец. Наконец, он устал работать, к тому же ему несколько раз приходилось падать на голову. Короче говоря, он как-то познакомился с моей красавицей из Прованса, о которой я хочу рассказать подробнее. Это была девушка с необыкновенно хрупкой фигурой, с большими, очень красивыми темными глазами и длинными, изумительно черными локонами. Он женился на этой девушке и сделал ее укротительницей змей, что приносило молодой чете хороший заработок в течение многих лет.

Молодая дама под мелодраматическим именем Наладамаянта, снискала себе большую известность в США, где долго выступала в цирке у Форепога, получая крупный гонорар за свои выступления. Она выработала особый метод дрессировки и обезвреживания змей. Были заказаны сетки, изготовленные из тонких каучуковых нитей и похожие на сетки, которые наши дамы носят для шиньонов. Эти каучуковые сетки она надевала своим питомцам как намордник и укрепляла их сзади головы, в самой широкой части затылка. Через несколько дней змеи поняли бесполезность сопротивления своей укротительнице и стали позволять ей спокойно к ним прикасаться и класть их в любое положение, причем представление сопровождалось восточной музыкой. Она приказала изготовить по своему собственному проекту особые ящики для змей и брала их с собой в спальню. Наладамаянта добивалась наибольшего успеха у публики тем, что пускала в конце представления некоторых змей по арене и под звуки бравурного марша, дразня их все время палками, позволяла бросаться на себя с разинутыми пастями. Прошло уже много лет, и я не испорчу репутации моей прекрасной южанке, если расскажу, что эти змеи уже не имели ядовитых зубов и большей частью были простыми питонами. Интересно отметить, что даже и эти довольно глупые змеи, наконец, поняли неоднократно повторяемый трюк. Спустя четыре-шесть недель самые злые из них и те не делали эффектных прыжков и не кидались с разинутой пастью на укротительницу, когда она их дразнила. Наладамаянта поэтому должна была часто приобретать новых змей и в течение многих лет была моей лучшей покупательницей. Почти каждые два месяца я посылал ей в Америку ящик с разными змеями. Что она делала с мудрыми змеями, которые не давали себя дразнить, я не знаю, но думаю, что она их перепродавала с барышом.

Теперь я хочу немного рассказать о еще более непривлекательном «обществе». Это животные, с которыми не может быть никакой дружбы, напротив — от них нужно всегда держаться на почтительном расстоянии, если не хочешь причинить себе вреда. Я говорю о крокодилах, предки которых уже миллионы лет назад населяли первобытные леса. При всем уважении к почтенному родословному древу этих прожорливых бестий, я всегда держался от них подальше. Может быть, для меня было счастьем, что я еще в юности получил от крокодила памятку, которая всю жизнь служила мне вечным напоминанием об опасности при обращении с ними. Однажды небольшой крокодил длиной всего в два фута укусил меня в указательный палец и только благодаря своевременно оказанной врачебной помощи я избежал ампутации руки. С тех пор через мои руки прошло более двух тысяч крокодилов и, как видите, ни один из них не проглотил меня. А ведь однажды при упаковке двадцати аллигаторов для Дюссельдорфской выставки, я упал вниз головой в бассейн, кишевший крокодилами! Непостижимо, с какой быстротой может соображать и действовать человек в момент грозящей ему опасности. Мысль и действие словно молния и гром. Прежде чем крокодилы успели опомниться, я уже выбрался из бассейна. Если бы меня схватил хотя бы один крокодил, я бы, несомненно, погиб. Я знаю по опыту, что стоит одному крокодилу схватить свою жертву, как в тот же момент в нее впиваются острыми челюстями все остальные.

Мне неоднократно приходилось наблюдать борьбу аллигаторов, испытывая при этом жуткое ощущение, тем