ШАРАДА - Сандра БРАУН

Кэт подняла голову и непонимающе уставилась на него.

– Ведь ты их не заставляла ее удочерять, Кэт, – продолжал он уже более спокойно, в голосе послышались нотки сострадания. – Они сами просили об этом. Они прошли специальную подготовку, чтобы им разрешили стать усыновителями. Им нужна была именно Шантал.

– Но живая Шантал. Им нужна была живая девочка, а не могила, которую можно навещать по памятным датам. Они хотели наблюдать, как она растет, как радуется своему детству.

– К сожалению, усыновление само по себе не сопровождается гарантийным сроком длиной в человеческую жизнь. Дай рождение ребенка тоже. Иногда дети умирают, так уж устроен мир.

– Пожалуйста, избавь меня от этой незатейливой логики. Мне от нее не становится легче. – Нет, не становится, потому что тебе нравится себя жалеть. Кэт рассердилась.

– Я знаю только одно: если бы не я, у этих людей сегодня не было бы траура.

– Они сами ставят тебе это в вину?

– Конечно, нет.

– Они говорили тебе: «Мисс Дэлани, какого черта вы подвергли нас такому испытанию? Мы были так счастливы, но явились вы и навязали нам этого больного ребенка»?

– Не говори глупостей. Они позвонили мне и сказали, что… – Она замолкла на полуслове. Алекс наклонился вперед.

– И что, Кэт? Продолжай же. Что они сказали тебе, когда позвонили?

Она слегка прокашлялась, отводя от него глаза. – Они позвонили, чтобы поблагодарить меня за то, что я помогла им удочерить Шантал.

– Возможно, потому, что проведенное с ней время стало счастливейшим временем в их жизни. Кэт шмыгнула носом и коротко кивнула.

– Они сказали, что она была для них Божьим благословением.

– Так что же ты задним числом сомневаешься в том, что делаешь? «Дети Кэт» – достойное дело, нужное дело. То, что случилось с Шантал, трагедия, но девочка получила любовь и заботу как раз тогда, когда больше всего в них нуждалась, не так ли?

– Так.

– Если бы ты могла, ты поступила бы иначе? Ты смогла бы все повернуть вспять? Отобрать у них те часы, которые они провели все вместе? Заставить Шантал умирать в одиночестве, без родительской любви? Лишить этих людей того, что они считают Божьей благодатью?

Кэт опустила голову, и ее ответ был почти неслышным.

– Нет.

– Тогда что?

– Ты прав. Конечно, ты прав. – Ее лицо озарила печальная улыбка. – Эта трагедия вконец меня доконала, вот и все. У меня появились сомнения, и мне нужен был кто-то, кто мог бы объективно отнестись к этим сомнениям и успокоить меня. Мне также требовалось хорошенько выплакаться. – Она промокнула влажные от слез глаза салфеткой. – Спасибо.

Алекс помахал рукой в знак того, что не нуждается в ее благодарности.

Свет из кухни падал на его темные волосы и отчетливо высвечивал черты лица. Дин тогда сказал, что у него бандитский вид. Действительно, в его манере держаться было что-то агрессивное. Он, безусловно, мог причинить боль.

Но и ему не раз делали больно. Иначе откуда он так хорошо знает, что это такое? Его стального цвета глаза и твердо сжатые губы – результат этой боли. Он мог бы оборвать человека одной фразой или даже словом.

Но столь же лаконично он умеет выразить и сочувствие, сказать несколько добрых слов. Его нельзя назвать мягкотелым, но он умеет быть и нежным. В нужную минуту он может подставить дружеское плечо.

– Как продвигается книга? – спросила Кэт, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Черепашьим шагом, несмотря на то что у меня выдалось несколько продуктивных дней.

– Что ж, и то хорошо.

На этом тема была исчерпана. Алекс не был расположен вдаваться в подробности, да она больше и не ждала этого от него. Пауза в разговоре вовсе не означала, что они утратили контакт друг с другом. Их глаза встретились и больше не разлучались, тишина заполнилась беззвучными сигналами.

Спустя минуту Алекс убрал с коленей поднос и поставил его на стол. Опустившись на пол возле нее, он обнял Кэт за шею и притянул к себе так близко, что ее губы оказались всего в нескольких сантиметрах от его губ.

– На мой взгляд, мы уже достаточно долго выдержали в одежде, – промолвил он.

Глава 26

Все тревожные мысли Кэт разлетелись, как пушистые семена одуванчика, остался только его поцелуй. Ничто уже не имело значения, только это. Ей нужны были его сила, его жизненная энергия, его неутолимая страсть обладать ее телом. Она хотела его. Глупо было это отрицать и притворяться перед самой собой.

Они стояли на коленях лицом друг к другу. Ее руки обвили его шею. Их губы слились в поцелуе. Алекс едва ощутимо дотронулся до ее живота; она изогнулась назад. Он почти беззвучно произнес грубое ругательство. Оно прозвучало так возбуждающе-эротично, что она начала тереться об него всем телом, чтобы вновь испытать удовольствие его услышать.

Не переставая целоваться, он снял с нее блузку. Кэт вытащила полы его рубашки из-под пояса и провела руками по крепкой волосатой груди. Он на мгновение отпустил ее, чтобы скинуть с себя рубашку и отбросить ее в сторону, затем обнял Кэт обеими руками и крепко прижал к себе, его рот жадно ласкал ее губы.

– Не может быть! – прошептал Алекс, когда его руки коснулись ее тела под юбкой. В голосе чувствовалась улыбка.

– Метод перевоплощения, – проворковала Кэт. – Когда по сценарию Лора Мэдисон должна была быть особенно соблазнительной, я вместо обычных колготок надевала пояс с чулками, чтобы прийти в соответствующее состояние духа. Это вошло у меня в привычку.

Он стал ласкать ее ноги над чулками.

– Черт побери, прямо фантастика!

– Как в одной из твоих книг?

– Намного лучше.

Он снял с нее юбку, комбинацию и трусики. Кэт вытянулась, лежа спиной на ковре. Чашечки ее бюстгальтера едва прикрывали воспламененную желанием грудь, кружевные подвязки и атласный пояс образовывали своеобразную рамку, ноги все еще были облечены в шелковые чулки. Кэт сама была шокирована своей откровенной позой, лишенной даже намека на скромность.

Не сводя с нее глаз, Алекс методично расстегнул пряжку на поясе и пуговицы на брюках. Затем быстро скинул с себя всю одежду. При виде обнаженного мужественного тела у нее перехватило дыхание. У него был плоский подтянутый живот, длинные худые ноги. Он был мускулист, но не чрезмерно. На руках явственно выступали сильные вены.

Нисколько не стесняясь, Кэт сладострастно впитывала в себя каждую деталь его тела, начиная со ступней, чуть изогнутых в подъеме, затем ног до самого верха, крупного пениса, составлявшего его законную мужскую гордость, и, наконец, неулыбчивого рта и пересеченной шрамом брови.

Алекс лег на ковер рядом с ней, поцеловал ее груди через чашечки бюстгальтера, затем опустил к ним лицо и стал языком ласкать соски. Подняв голову, он некоторое время смотрел на нее сверху вниз, теребя большим пальцем твердый сосок.