Леди-мафия - Владимир Колычев

Он увидел ее на пляже. Красивая, грациозная, женственная. Глаз от нее не оторвать. Как в атаку, ринулся он знакомиться. Какой-то типчик все к ней клеился, закадрить мылился. Ну, он и помог ей избавиться от него, а взамен себя навязал – чему она была только рада.

Тогда ей было девятнадцать. В семнадцать школу закончила. Пробовала себя на подиуме в своем родном Саратове. Курсы манекенщиц окончила, кое-что умела. Да не сложилось. Приставать к ней всякие начали, рассказывала, да в постель тащить. Только она никому, мол, не поддалась. И Артем ей верил.

О себе он рассказал, что служит в армии, офицер-десантник, лейтенант. В восторг она особый не пришла. Зато когда сообщил, что мать его заведует крупным универмагом в Москве, в глазах ее появился настоящий интерес. А что, москвич, из состоятельной семьи, красивый, сексуальный, что еще ей надо – так примерно думала она. И пошла в контрнаступление.

Полное сближение двух атакующих сил состоялось, как и бывает в подобных случаях, в его номере в гостинице. Цветы, шампанское, ананасы... Все это подтолкнуло их к постели. Бревном она под ним не лежала. Но и особой страстности он в ней не заметил.

А потом он встретил Ирину. В купальнике, подчеркивающем прелести ее великолепного тела, с яркой улыбкой на красивом лице она была неотразима. И эти бездонные зеленые глаза – они сводили с ума. Всего один миг, и Катя вылетела у него из головы.

Никогда еще не смотрела на него Ирина так приветливо. На какое-то мгновение он решил, что в ней пробудилась любовь к нему. И он уже готов был поверить в свое счастье, как вдруг она спросила о Вадиме. Значит, она была так мила с ним только для того, чтобы узнать как можно больше о своем парне...

Катя сразу определила в Ирине свою соперницу. И выпустила коготки. Нет, никаких слез не было. Просто ей вдруг захотелось познакомиться с его отцом. А тут как раз прогулочный теплоход на ночь глядя в Новороссийск уходил. И бар на нем с дискотекой был, и ресторан, и каюты первого класса. Словом, было где развлечься и отдохнуть. Она хотела покинуть Сочи сегодня же. Требовалось его согласие.

Она ставила его перед выбором. Или Ирина, или она. И он выбрал ее. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Да еще какая синица!

Через полгода он женился на Кате. Была Москва, пышная свадьба, много гостей, щедрые подарки. А главное, небедная свекровь, относительно которой Катя строила определенные планы...

Артема уволили в течение трех месяцев. В начале апреля 1993 года вместе с женой он сошел с поезда на перрон Курского вокзала. Встречали их его мать и Петр Валерьянович.

Обнимаясь с матерью, Артем мельком увидел, каким взглядом ее новый муж смотрит на Катю. В глубине его глаз коптил похотливый огонек.

Артему стало неприятно. И он бы разозлился, если бы Катя хоть как-то отреагировала на нездоровый к себе интерес. Но нет, она глянула на Петра Валерьяновича вежливо-скучающим взглядом. На губах всего лишь дежурная улыбка.

Как и предполагалось с самого начала, вместе с женой Артем поселился в квартире Петра Валерьяновича. В его хоромах комната для них нашлась, а иначе и быть не могло.

– Привет, Артемчик! – повисая у него на шее, проворковала Леночка.

Она только что вернулась с занятий. Она бы могла и пропустить одну пару, чтобы встретить его вместе с мамой на вокзале. Но не встретила. И он нисколько не обиделся. Хорошо знал, насколько серьезно она относится к учебе.

Не спрашивая у него согласия, Леночка взяла Катю за руку и потащила в свою комнату.

– Пойдем, Катюшка. Вижу, вам вещи распаковывать надо. А этот злыдень с тобой и пальцем не пошевельнет. А без тебя как миленький шуршать будет...

Артему нравилось, что у Леночки и его супруги дружеские отношения. Невольно вспомнился взгляд Петра Валерьяновича, которым он смотрел на Катю. И на душе стало пасмурно.

За столом отчим продолжал простреливать Катю взглядами. Глянет – и снова куда-то вдаль смотрит, будто о чем-то другом, о постороннем думает. Может, уже влюбился в нее, кобель старый?..

Хотя не такой уж он и старый. Для своих пятидесяти он выглядит очень даже ничего. Лет сорок ему дашь, ну немногим больше. Моложавый, подтянутый, с шармом, коммуникабельный и довольно-таки симпатичный. Артем мог побиться об заклад, что у него есть любовница. Уж слишком хорошо он знал этот тип мужчин...

У него возникло непреодолимое желание встать и заехать отчиму в нос.

– Мы тут с Петром Валерьяновичем подумали и решили, что тебе, Артем, нужна работа, – сказала мама.

Нашла чем удивить. Ну конечно же, ему нужна работа. Не думают же они, что он будет тянуть деньги из их кармана... Артем поймал себя на мысли, что уж больно он раздражен, еще немного – и начнет говорить грубости. Система внутреннего самоконтроля включилась сама по себе.

– Да, без работы мне нельзя, – кивнул он. – У меня семья...

– Верно, сынок, о семье нужно думать прежде всего. – Светлана Марковна холодно посмотрела на Катю. Неужели она почувствовала в ней угрозу для своего семейного счастья? Или просто обычная свекровья неприязнь?.. Артему не нравилось ни то ни другое.

– Мне бы куда-нибудь в автоколонну устроиться. Специальность у меня гражданская с автомобилями связана. – Он с усмешкой подумал о своем дипломе инженера по эксплуатации автомобильной техники.

Уволиться из армии для того, чтобы устроиться работать по специальности, значило поменять шило на мыло...

– Будут тебе автомобили. Ими и займешься, – серьезно сказал Петр Валерьянович. – Я тут салон решил открыть, импортными автомобилями торговать. Будешь моим менеджером, иномарки из Германии перегонять...

– Но мы же решили, что он будет работать в одном из наших магазинов, – удивленно посмотрела на него мама.

– А разве автосалон не магазин? Разве быть менеджером – это не работа?.. В экономический институт какой-нибудь поступит, заочно учиться будет, опыт работы получит, языком на практике овладеет. Глядишь, через пару-тройку лет и управляющим станет...

Рассуждая, отчим посматривал не на него, а на Катю. Как будто искал ее одобрения.

Ну, конечно, Артем станет в командировках заграничных пропадать, а этот типчик тем временем к его жене клеиться будет. Авось повезет... Нет, в Кате он был уверен: не подпустит она к себе этого кобеля. Но тошно от одной только мысли, что она останется одна, без него, будет терпеть тайные или явные домогательства отчима...

– Никуда я не поеду. Хватит, наездился. – Он старался говорить как можно спокойнее.

Сестра уже успела шепнуть жене, а та не замедлила передать ему, что мама и отчим слили в одно целое свои возможности и капиталы. А того и другого у них хватало: не зевали во времена социализма – обрастали связями, делали на дефицитах неплохие деньги и переводили их в твердую валюту. А теперь прибирают к рукам один магазин за другим. И плевать им на всякие там ваучеры, справедливую приватизацию. Слишком хорошо они знают цену демократическим бредням... Где это видано, чтобы всем доставалось поровну?

Насколько знала Лена, в совместном ведении у матери с отчимом находятся четыре магазина: два крупных, один не очень, а последний совсем крохотный. И еще какой-то автосалон открывать собираются... Ну, отдали бы ему самый маленький магазинчик, а уж он бы сделал все, чтобы расширить дело. На что-то такое он, кстати, и рассчитывал. А ему тут каким-то менеджером, а иначе говоря, «шестеркой» быть предлагают.

– Я буду тебе хорошо платить, – отчим твердо стоял на своем.

Уж больно ему не терпится сбагрить его куда подальше.

– Да, сынок, Петр Валерьянович прав. Подучиться тебе надо. Без этого никуда... – поддакивала мама.

Всегда она плясала под его дудку. А ведь по большому счету их совместное предприятие принадлежало ей. Ловко она все провернула, чтобы удержать при себе Петра Валерьяновича...

– А кто вам сказал, что я вообще по торговому делу идти собираюсь? – спокойно спросил он.

И тут же нарвался на удивленный взгляд Кати. Интересно, а по какому делу ты, друг милый, идти собираешься?..

– Не понял...

Петр Валерьянович даже вилку у рта остановил.

– В общем, деньги у меня пока есть: расчет получил. Вам обузой не буду. Пронесусь над Москвой вольным ветром, авось работу стоящую себе подыщу...

– Артем, что ты говоришь? – возмутилась мама. – Какая ты для нас обуза?..

– Да ладно, это я так, к слову... Просто не лежит у меня душа к торгашеству. Не мой это хлеб...

И действительно, не чувствовал он в себе купеческой жилки. Были у них в части молодые ребята, шустрые, верткие, купи-продай, одним словом. С мелочей начинали. А потом в люди выбились. Вот у тех прирожденная тяга к коммерции.

А он бы такую тягу в себе воспитал, если бы лежала у него душа к Петру Валерьяновичу. Но он его уже и на дух не переносил...

– Ага, походи, походи, сынок, – как на неразумного ребенка посмотрела на него мама. – Авось чего-нибудь и подыщешь...