Целитель чудовищ - 1 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Более того, сейчас рисуется вторая иллюстрация, где в главных ролях будет Левиафан. Но ее вы увидите уже во второй книге.)

Глава 25

— Так что же вы имели в виду о том, что знаете почему я не помню своего имени? — ёкай вновь вернула разговор в прежнее русло.

«Способна вести сложный диалог, запоминая, о чем говорили ранее. Затрудняюсь сказать, хорошо это или плохо. С одной стороны, ее будет сложнее запутать, с другой же, не стоит бояться, что она тебя забудет и съест».

— Для начала, уважаемая кутисакэ-онна, я хотел бы представить вашему вниманию несколько своих наблюдений, которые позволят вам куда глубже понять, что… Точнее, кто вы такая.

— Когда ты ведешь себя так официально, Широ-кун, я прямо смущаюсь, — прикрыла ладошкой лицо девушка. Правда Стас не обманывался этим притворством. Перед ним сидела смертельно опасная дух людоед, которая словно кошка, играющаяся с мышкой, пока что не делала ничего опасного. — Но я тебя внимательно слушаю.

Вот только конец у таких игр редко заканчивается чем-то хорошим. И Ордынцеву надо было постараться это срочно исправить.

— Основными источниками информации для меня были рассказы дворцовых слуг и ответы некоторых людей, которых я опросил, спрашивая о разнообразных проявлениях мистической стороны нашего мира. — обстоятельно начал рассказывать Ордынцева

Кутисакэ-онна перестала играться и сосредоточилась на вещающем мужчине, который и сам вошел во вкус, впервые рассказывая о своих наблюдениях и выводах об этом мире кому-то постороннему.

— Во-первых, со слов местных стало ясно, что основой для зарождения духа может стать, по суть, что угодно. Например, забытая лютня, накопив обиду и злобу, способна превратиться в Бивта-янга. Демона-лютню, которая будет сводить с ума своих владельцев, мстя им за пренебрежение и забвение. При этом, если изначально, она могла быть грязной и поломанной, то после перерождения она станет одной из самых красивых и дорогих лютен.

Стас внимательно посмотрел на задумчивую Кутисакэ-онна.

— Как вы видите, перерождение очень сильно сменило внешность и суть даже простой лютни, что уж говорить о человеке. И тут мы подходим ко второму моменту.

Стас глубоко вздохнул и продолжил.

— Ёкаи рождаются разными, и сила у них тоже очень сильно разнится. Все мои собеседники говорили о том, что больше всего сильных ёкаи появляются в местах смерти большого количества живых существ. Может сложиться мнение, что смерть как таковая, является инициатором этого процесса. Однако, — Стас поднял палец. — Я склонен с этим утверждением не согласиться. Точнее, согласиться не полностью. Да, смерть судя по всему и впрямь оказывает важное влияние, ведь из нее может родиться такие духи, как Дзюбокко или Гашадокуро…

— Не стоит произносить эти имена! — чья-то прохладная ладонь прикрыла губы Стаса, а он даже не заметил, как его собеседница оказалась к нему так близко.

Екай в виде девушки нервно оглядывался, словно прислушиваясь к одному ей слышному звуку. Стас тоже замер, попутно стараясь даже не дышать.

Наконец она облегченно выдохнула.

— Это очень и очень плохие имена, — она опустила руку, давая Стасу говорить. Ордынцев невольно отметил, что ее руку сложно было спутать с рукой живого существа. Во-первых, она была слишком холодной и твердой, а во-вторых, невероятно гладкой. Словно бы создавая свое тело, Кутисакэ-онна не подумала о необходимости сделать ладони хоть чуточку шершавыми.

— Вы видели их? — с интересом уточнил Стас, пытаясь понять причину столь панического страха.

— Нет, но что-то внутри меня говорит об их опасности. — дух немного подумала. — Они сильные. Намного сильнее меня. Очень злые и голодные. До крови и плоти. До скрежете и хруста костей, до резни, из которой они и родились…

— Это и неудивительно, — поспешил Ордынцев растормошить собеседницу из этого подозрительного транса. — Гигантское плотоядное дерево, выросшее на поле сражений и не менее огромный скелет, рожденный опять же из битвы, резни или голода. Слуги о них рассказывали, пускай и мельком.

Стас привел мысли в порядок, взяв небольшую паузу.

— Вот только смерть, как я и сказал, лишь одно из условий для рождения сильного екая. Второе же условие, если что, это лишь мои собственные догадки, заключается в наличии очень сильных, зачастую, отрицательных эмоций.

Ордынцев от переполнявших его чувств даже взмахнул рукой.

— Именно из этих двух составляющих мы видим, что люди в момент своей смерти и испытывая сильные отрицательные эмоции иногда способны на перерождение в ёкая. Однако, как и в ситуации с той же лютней, этот процесс оказывает серьезное влияние на саму суть получившегося существа. Как лютня сменила облик и свою суть, так и вы забыли свое имя и, вполне возможно, сейчас эта внешность, совершенно не ваша.

— А ты смелый, Широ-кун, — екай наклонила голову набок. — Говорить такое девушке, надо быть, — она выдержала паузу. — Очень честным человеком, — ее глаза изобразили улыбку. — Я рада, что в тебе не ошиблась.

— Мы подходим к самому важному, — Стас лишь кивнул на сомнительный комплимент. Слишком уж давно его не называли честным человеком. К тому же, тот, кто, скорее всего, следил за ним во время всех разговоров, начиная от Ючи и заканчивая Акиро, уж точно должен был знать его «честность».

— Из всего мной сказанного, можно прийти к выводу, что из-за обилия самых разных смертей, потерянных музыкальных инструментов и прочих безумных условий, не должно быть ни единого похожего друг на друга ёкая. Однако это совершенно не так!

Ордынцев покачал головой.

— Существуют вполне себе четкие виды ёкаев, и духи из этих категорий встречаются в самых разных точках мира. И, что важно, они впрямь похожи друг на друга. Возьмем, к примеру, вас, Кутисакэ-онна. Я же могу это сделать? — на всякий случай уточнил Ордынцев.

— Тебе не нужно спрашивать, Широ-кун, — глаза девушки таинственно мерцали. — Мне очень интересно, что ты скажешь дальше.

— Благодарю вас, госпожа. Итак, Кутисакэ-онна. Вы относитесь к довольно редкому и сильному виду ёкай. Судя по тому, что я услышал, ваш вид происходит из убитых женщин и девушек, которых нечестно оболгали и жестоко умертвили. К примеру, за возможную неверность и порочную связь с другим мужчиной в тайне от мужа.

— Да, — тихо пробормотала дух, опустив лицо, от чего черные волосы прикрыли его. — Я помню… Но я ничего не делала, но он не хотел слушать…

— Скорее всего в момент смерти вы были злы на него и на весь мир. Ваши эмоции и ваша же смерть позволили родиться новому ёкаю, который взял часть ваших воспоминаний. Однако далеко не все. Вот почему вы многого не помните, в том числе и свое имя.

Стас гордо замолчал, после чего нахмурился. Его собеседница явно не слушала конец его выводов, замерев все в той же позе и опустив голову.

Ордынцев хотел было ее окликнуть, но тут заметил подозрительно подрагивающие плечи.

«Отлично», — мужчина мысленно закатил глаза: «Я довел до слез жуткого плотоядного ёкая. Это, как ни крути, хоть и сомнительное, но достижение. Конечно, прямо сейчас она вроде уже не станет меня кушать, но и все так оставлять тоже не стоит. Пора выправлять ситуацию».

Попытки обнять полуматериальную хищную сущность — были признаны глупой и немного самоубийственной идеей. А вот словесно все еще можно было попытаться.

— Госпожа, — Стас тяжело вздохнул. — Я не особый мастер успокаивать, но скажу так. Да, ваша судьба и судьба той, из кого вы появились, была тяжела и трагична. Предательства мужа и всех тех, кому вы верили — это по-настоящему больно. Вот только, несмотря ни на что, вас это не сломило. В данный момент вы все еще существуете и можете то, на что не способна большая часть живущих людей. Да, что там, и даже духов. Поэтому не горюйте по тому, что потеряли, а попробуйте посмотреть вперед.