Странный приятель. Сокровища Империи - Егор Чекрыгин

— Кстати, — вдруг вспомнил Ренки. — А как насчет легенды, что знаменитый меч Лга’нхи был сделан в ваших мастерских?

— Нет, сударь, — ответил Ундаай, что-то старательно измеряя на хвостовике шпаги. — Знаменитый меч Лга’нхи был выкован из божественного металла в мастерских тогдашнего Улота. Однако мы сделали немало его копий, и потому людская молва стала приписывать нам изобретение не только протазана, меча, арбалета и шпаги, но и этого оружия. Но настоящим мастерам чужая слава не нужна. Так что нет — тот самый меч мы не делали.

— А что вы вообще о нем знаете? — продолжал расспрашивать Ренки, уловив одобрительный взгляд Готора.

— Увы, сударь, не слишком много. Поговаривают, что его изготовили из небесных камней, что падают иногда на землю. Не уверен. Насколько я знаю, обычно такие камни не очень-то хороши в обработке. Многие потом, наслушавшись легенд, покупали небесные камни за баснословные деньги и пытались делать оружие. Мне не известна ни одна удачная попытка. Так что я скорее склонен верить, что это и правда был дар богов! Однако в легенде говорится, что во время пребывания меча в Валкалаве на нем начала проступать кровь. Полагаю, имеется в виду ржавчина, которую Манаун’дак и счистил, заодно сделав мечу «волшебную рукоять». Так что этот металл был железом или даже сталью. Долгое время знаменитый меч был атрибутом власти императоров. Но две тысячи лет назад куда-то пропал. Странно — ведь времена тогда были еще довольно спокойные. Вот, собственно, говоря, и все! Я не только о мече, но и о вашей шпаге. Позвольте, я соберу пока старый эфес.

Ренки, в задумчивости крутивший в руках детали своего оружия, отдал их обратно, почти не обратив внимания на странный узор, идущий по ободку внутренней поверхности гарды. Он чем-то напоминал узелковые письмена, которые они нашли в храме. Но мысли оу Дарээка были настолько заполнены древними легендами, что он не придал этому значения.

Зато очень внимательно осмотрел полученную обратно шпагу. Все вроде было нормально, но преследовало нехорошее чувство, что, побывав чужих руках, она несколько охладела к прежнему хозяину. Так что пришлось сделать несколько выпадов, чтобы вернуть былую дружбу.

— Поосторожнее, — недовольно заметил Готор, когда шпага разрубила воздух над его головой. — Эти проклятые замки меня серьезно беспокоят. Их даже младенец может открыть простой булавкой. Однако за двести лет — три кражи? Над этим стоит серьезно подумать!

И вот наступило время вечерней прогулки. Компания путешественников из далекого Тооредаана выбралась из гостиницы, дабы, по мооскаавскому обычаю, вдохнуть вечерней прохлады.

Отношение к предстоящему у всех было довольно разное. Одивия — скорее не одобряла, но понимала, Гаарз — не понимал, но искренне верил, что его вожди еще со времен каторги всегда поступают правильно.

Ренки скорее относился ко всему философски — ну подумаешь, очередная авантюра. Мало ли было подобных за время их странствий? А опасность — она есть везде и всегда. И если учитывать то, сколько людей умирает в собственных постелях, не стоит заранее дрожать перед встречей с нею. Его куда сильнее беспокоило состояние Готора.

Приятель был возбужден и нетерпелив и мало напоминал привычного себя — хитрого, рассудительного и хладнокровного. Прежний Готор, пожалуй, выждал бы еще один денек — благо времени хватало. Но этот Готор ринулся навстречу опасности как сопливый юнец на свидание к красотке. Это было на него непохоже.

Но Ренки это не напугало. Он просто решил, что раз приятель сегодня играет роль, которая обычно принадлежит самому Ренки, то он, оу Дарээека, должен сыграть роль Готора, своим здравомыслием охлаждая нетерпение друга.

В конце концов, за столько лет совместных походов должен же он был перенять кое-какие знания и навыки от своего приятеля? Самое время начать их применять.

Как и ожидалось, воришка ждал их на улице. Десять золотых — слишком серьезный куш, чтобы привлечь внимание и куда более «уважаемого» члена общества, чем четырнадцатилетний пацан.

— Эта, дяденьки, — сказал он тихонько, грамотно пристраиваясь к компании, но смотря при этом в другую сторону, словно бы это людская толчея пригнала его сюда, на время прижав к случайным попутчикам. — А ить за вами-то следят!

— Знаем, — почти не разжимая зубов, ответил Готор. — Молодец, что заметил. Считай, проверку прошел и первые пять золотых заработал. Какое у тебе погоняло?

— Свист! — не без гордости ответил парнишка. Для «бегуна» это прозвище было вполне почетным.

— Так вот, Свист, — продолжил Готор. — Теперь твоя главная задача — помочь нам от этих олухов оторваться. Знаешь подходящее место?

— Угу. В конце улицы сворачивайте налево, а на втором перекрестке — еще раз налево. Там я вас ждать буду, возле дома с красными ставнями, в переулке сквозной ход есть.

Возле дома с красными ставнями матерый вояка Гаарз, при всем его немалом росте, громадной силе и весьма специфической подготовке, не смог совладать с корзинкой фруктов, нести которую ему поручила Одивия. И яркие, налитые соком плоды раскатились по грязной мостовой.

— Недотепа! Дурак! Криворукое дерьмо Небесного Верблюда! — начала орать Одивия Ваксай, лупя кулачками по даже не пытающемуся защищаться дылде.

Для всякого уважающего себя мооскаавца скандал — дело святое! И естественно, подобная сцена не могла не остаться без внимания фланирующей в поисках вечерней прохлады публики, тем более что выросшая в среде матросов Одивия знала весьма много своеобразных выражений со всех портов земли. И к месту пускала их в ход, однако при этом умудряясь не терять своего достоинства и остроумно заменяя совсем уж неприличные слова некими подходящими по смыслу или звучанию аналогами.

Разумеется, в таком высококультурном городе, как Старая Мооскаа, подобные таланты не могли не привлечь любителей изящной словесности, знатоков брани, ценителей рукоприкладства и прочих бездельников. Из них быстро образовалась небольшая толпа зрителей и болельщиков, подбадривающая и поддерживающая дружескими подначками то робкого дылду, что пытался закрыться от ударов остреньких кулачков своими громадными лапищами, то бойкую девицу, наскакивающую на своего оппонента, как щенок на быка. Так что Готору и Ренки было совсем несложно исчезнуть в одном из переулков возле «дома с красными ставнями».

— Сюды, дядечки, — услышали они знакомый голос и шмыгнули вслед за мальчишкой в какой-то дворик, оттуда — в заднюю дверь кабака, главный вход которого вел на соседнюю улицу. Потом было еще несколько подобных дворов, переулков и ложных тупиков. Один раз даже пришлось пролезать сквозь некое подобие норы под забором, прикрытой сверху разным мусором.

И вот — ограда университета. Одна из дыр в ограде, регулярно используемая студентами для посещения кабаков и борделей в городе, привела друзей в аптекарский сад, где их уже ждали Миилд и Ундаай.

— А ведь вы были правы, сударь, — вместо приветствия радостно прошипел Миилд, заинтересованно косясь на приведенного Готором мальчишку, по виду — сущего уличного уркагана и ворюгу. Это делало операцию еще интереснее, а последующее описание своих подвигов — еще красочнее. Миилд был необычайно доволен собой, этим днем и своим участием в шкоде, которой, это чувствовалось, предстояло войти в историю. — Там, возле здания, засада сидит!

— Сколько? — внезапно успокаиваясь и становясь самим собой, спросил Готор, доставая из-под плаща две профессорские мантии и протягивая одну из них Ренки.

— Трое! — отчитался Миилд, глядя восторженными глазами на это преображение. — Одного знаю — из наших охранников. А вот два других… Этих я вроде раньше не видел!

— Хм… Всего трое? И где они сидят?

— Саженях в пятидесяти напротив входа растут такие кустики невысокие. Вроде за ними и не спрячешься толком, но за кустами…

— Знаю, канава. Наверное, влагу отводить в сезон ураганов. Сейчас сухая.

— От вас, сударь, ничего не утаишь! — восхищенно заметил Миилд.

— Но, думаю, это еще не все, — не обращая внимания на комплимент, продолжил Готор. — Трое — это слишком мало.

— Там, в саду, еще небольшое строение есть, — вмешался в разговор Ренки. — Немного храм напоминает.

— Это и есть храм, сударь, — закивал Миилд. — Говорят, поставили во времена развала Старой Империи какому-то новомодному богу. Что за бог такой был — давным-давно позабыто. Но храм построили красивый и оттого позже не стали сносить. Да и, сами знаете, боги — они такие, даже с забытыми лучше не шутить.

— Отличное место для командного пункта и базирования группы захвата, — словно и не слыша комментариев студента, закончил Готор. — Не сомневаюсь, там тоже кто-то сидит.

— Как будем действовать? — Ренки довольно лыбился. Чувствовалось, что он совсем не напрасно напросился на это мероприятие и его способностям найдется применение.