Будущее без работы. Технология, автоматизация и стоит ли их бояться - Даниэль Сасскинд

Налоги с крупного бизнеса

В-третьих, Большому государству придется облагать налогом крупные компании – и это связано с тем, о чем шла речь выше. Исследуя тенденции неравенства, мы увидели, что все больше отраслей промышленности контролируются все меньшим количеством корпораций. Это важно, потому что такие суперзвездные фирмы, судя по всему, частично ответственны за падение доли трудовых доходов. Но доминирование крупных корпораций ведет не только к уменьшению числа рабочих, но и к росту прибылей[527]. И нам придется обеспечить взимание налогов с этих прибылей.

На практике это оказывается непростой задачей. За последние несколько лет многие крупные компании – особенно технологические – добились больших успехов в минимизации своих налоговых платежей. Судя по всему, рост экономической мощи часто ведет к росту безответственности. В 2014 году, например, Apple умудрилась почти вообще не платить налогов в Европе. Благодаря разнообразным хитростям налогового планирования компания сумела выплатить налоги по фактической ставке 0,005 % – жалкие пятьдесят долларов с каждого миллиона прибыли. Для сравнения: в Ирландии (где у Apple находится штаб-квартира и где она обязана платить налоги) налоговая ставка для граждан с самыми низкими доходами была в четыре тысячи раз выше[528]. В США фактическая налоговая ставка, выплачиваемая американскими компаниями, постоянно снижалась в течение последних нескольких десятилетий, хотя номинальная, установленная законом, оставалась стабильной с 1990-х годов (см. график 10.2)[529].

График 10.2. Номинальная и фактическая ставка налогообложения для прибылей американских корпораций

Габриэль Цукман, ведущий исследователь этих тенденций, подсчитал, что эффективная налоговая ставка для компаний упала на 10 % в период с 1998 по 2013 год, причем около двух третей этого снижения обусловлено уклонением от уплаты налогов. Важную роль в этом играют налоговые гавани: с 1984 года доля прибыли американских корпораций, зарегистрированных в Нидерландах, Люксембурге, Ирландии, на Бермудских островах, в Сингапуре и Швейцарии, увеличилась более чем в восемь раз[530].

Крупные корпорации, уклоняющиеся от уплаты налогов, как правило, не нарушают букву закона, регулирующего корпоративное налогообложение, но их действия зачастую противоречат его духу (иногда они делают и то, и другое: Европейская комиссия определила, что налоговые льготы Apple в Ирландии нарушают международные нормы, и предъявила Apple счет на сумму 13,1 млрд евро)[531]. Другими словами, уклонение от уплаты корпоративных налогов вызывает возмущение общественности не потому, что оно незаконно, а потому, что оно аморально[532]. Когда высокорентабельные компании полагаются на юридические лазейки и технические детали, чтобы избежать разумного налогообложения, считается, что они предают доверие, возложенное на них людьми.

Это не означает, что люди должны с радостью платить налоги. Не все обязаны разделять энтузиазм великого американского юриста Оливера Уэнделла Холмса, который однажды сказал: «Мне нравится платить налоги. На них я покупаю цивилизацию»[533]. Однако это означает, что необходимо привести букву закона о корпоративном налоге в соответствие с его духом. Другими словами, законодательство нужно ужесточить, чтобы обязать крупные компании платить справедливую долю.

Следующая задача будет заключаться в обеспечении соблюдения нового законодательства. По сравнению с сегодняшним днем, это потребует большей политической воли и выдержки; например, число потенциальных налоговых махинаций, на основании которых налоговая служба США возбуждает уголовные дела, относительно численности населения сократилось на 75 % за последние 25 лет[534]. Кроме того, нужно повысить компетентность соответствующих органов – или по крайней мере добиться того, чтобы эти органы были не менее компетентны, чем регулируемые ими компании. Большинство крупных компаний, скорее всего, поставят перед своими налоговыми экспертами задачу разработать новые хитроумные ходы и выявить новые лазейки, чтобы избежать соблюдения навязываемых им правил. Проблема состоит еще и в том, что, даже если регулирующие органы окажутся расторопнее налоговых консультантов и одна страна сможет эффективнее взимать налоги, компании могут просто перебраться в другую страну, где налоги ниже. Многие фирмы не будут пытаться уклониться от строгого налогового законодательства, а просто переедут (это касается, конечно, не только крупных компаний, но и всех собственников ценного капитала). Поэтому потребуется усилить координацию действий на международном уровне, чтобы предотвратить подобный уход от налогов.

Компетентные ведомства, политическая воля и координация между налоговыми органами – эти идеи не новы, но пока что к особому успеху не приводили. Что еще мы можем сделать? Одна из малоизученных альтернатив – повлиять на поведение бухгалтеров, то есть людей, помогающих компаниям вести налоговую отчетность. Сегодня бухгалтеры часто видят свою роль в том, чтобы помочь клиентам платить меньше налогов любыми законными средствами. Такова современная культура профессии. Но, возможно, есть шанс на нее повлиять. Предположим, что будет введен обязательный кодекс поведения, требующий от бухгалтеров следовать духу налогового законодательства, а не только букве. Подобные кодексы, уже использующиеся с относительным успехом среди юристов, врачей и представителей других профессий, предусматривают санкции для тех, кто эти нормы игнорирует.

Бухгалтеры могут возразить, что дух закона нельзя установить раз и навсегда. Это верно, но и буква закона тоже может быть пугающе двусмысленной. В конце концов, бухгалтеры зарабатывают на жизнь, помогая людям ориентироваться и использовать эти неопределенности в налоговой системе. Новый кодекс поведения направит их усилия на то, чтобы помогать преодолеть двусмысленность в духе закона, что будет способствовать искоренению индустрии уклонения от уплаты налогов, процветающей сегодня.

Государство, распределяющее доходы

После того как Большое государство соберет необходимый доход, возникнет вопрос, как разделить его таким образом, чтобы у каждого было достаточно средств. В XX веке, как мы уже видели, ответ на него, как правило, давал рынок труда. Полученные средства тратились на повышение заработной платы наиболее низкооплачиваемых работников и поддержку безработных, которых одновременно поощряли вернуться на рынок труда. Однако в мире, где будет меньше работы, эти подходы потеряют эффективность.

Вот почему у тех, кто беспокоится о будущем работы, вызывает такой энтузиазм идея безусловного базового дохода, или ББД, никак не связанного с рынком труда: это регулярное пособие, предоставляемое правительством всем, вне зависимости от того, трудоустроены они или нет. Идею ББД поддерживают не только те, кого беспокоит автоматизация: это одно из тех редких предложений, которые объединяют людей против их воли и отодвигают все политические разногласия на второй план. Консерваторы любят ББД за простоту, ведь он обещает покончить с существующими сегодня сложными и неэффективными системами социального обеспечения. Либералам же он импонирует своей щедростью, ведь она позволит полностью искоренить бедность. Однако для нас особый интерес представляет то, как он повлияет на мир труда.

Возможно, ББД стал вызывать энтузиазм относительно недавно, но сама идея вовсе не нова. Впервые