Молот Времени: Право сильного - Сергей Лисицын

– Ну... ребята ее в кусты... Не насильничать, не подумайте, высокородные! Так, проверить только... Убедиться, значит, что ерунда всё полная...

Лицо у Хлады стало нехорошим. Пальцы наемницы нервно теребили рукоять кинжала, и она явно ждала лишь моего знака.

В общем, попробовали. Все по очереди. Не смог никто. Дурочка пошлепала дальше, не претерпев ни малейшего ущерба. А дурачки впали в черную тоску. Униженно извинялись перед «свиномордием», но бронзовая горгулья надменно молчала. И теперь, значит, на высокородного Гаэлариха вся надежда.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, – сказал мэтр магистр.

Бритоголовый возликовал и тут же ухватился за шнуровку своей мотни.

Маг остановил его брезгливым движением руки:

– Не надо! Магическому зрению ваши штаны не помеха! Однако вижу, что дело серьезное... Очень серьезное... Хо-хо, давненько не видал столь тяжкой магической дисфункции репродуктивных органов... Достаточно недолгого промедления, и хирургического вмешательства не избежать. Вам моя помощь будет стоить тридцать содаров, любезнейшие.

Немного подумал и добавил:

– Тридцать двойных содаров, разумеется.

Следующие минуты были наполнены скрипом кожи выворачиваемых карманов и кошельков, звоном монет и переводом туллов в содары по курсу. С арифметикой у молодых людей дело обстояло печально. А вот об их финансах такое сказать было нельзя, не погрешив против истины. Кто-то, прав был Калларье, весьма щедро вливал деньги в движение лигистов... Тридцать двойных золотых содаров составляют ни много, ни мало, – полторы тысячи имперских рэндов. За такую сумму в столице можно купить весьма доходное питейное заведение, пусть и не на главных улицах, но все же...

Молодые люди собрали требуемую сумму почти полностью.

– Двадцать семь двойных содаров и восемь туллов, высокородный! – главарь подобострастно протянул холщовую суму, набитую теперь не камнями. – Мы обязательно донесем остаток, не сомневайтесь, только скажите, где остановились... Только уж вылечите сразу, не откладывайте, за ради Святой Веры!

Интересно, как Гаэларих собирается их исцелить? Насколько я понимал, снятие подобного заклятия – работа индивидуальная, долгая и кропотливая, а тут чуть не два десятка клиентов сразу...

– Мы с коллегой должны провести консилиум, – важно сказал мэтр магистр, указав на меня. – Он большой специалист в хирургии, особенно в областях ее, касающихся переломов, ампутаций и вскрытий. Отойдите, любезнейшие, за пределы слышимости.

И ведь не соврал, что характерно. Я горделиво приосанился в седле: ну да, специалист. Перелом? Легко! Ампутация? Один взмах Бьерсарда!

Понурая стайка патриотов отчизны и веры поплелась в сторонку. Лишь один юноша обнаружил определенные познания в мудреных терминах, и спросил, прежде чем отойти:

– Позвольте, высокородный, ведь ампутация, это... Это ведь отре́зать что-нибудь?

Тут уж Хлада не выдержала, и сообщила пытливому юноше, что именно у него отрежут. Объяснила без «десрализаций», простыми и понятными словами. И тотчас же утешила: ей, например, отсутствие рекомого «чего-нибудь» жить ну абсолютно не мешает. К своим товарищам по несчастью юноша присоединился в состоянии, близком к обморочному.

– На них нет заклятия. Вообще никакого, – тихонько сообщил мне Гаэларих. – Я бы почувствовал.

– Тогда, извините, за избавление от чего вы чуть не сняли с них последние штаны?

– Психосоматическая импотенция. Исключительно самовнушенная.

– Как думаете лечить?

– А никак! – встряла Хлада. – Оставьте как есть! Чтобы пи́сать смогли, а девку обидеть, – ни-ни!

Но маг уже принял решение. Повелительным жестом подозвал пациентов, громогласно произнес длинное и заковыристое заклинание (наверняка не имевшую смысла абракадабру), имитировал несколько замысловатых пассов.

– Сними камзол! – приказал главарю.

Тот слегка удивился, но стянул свою кожаную форму.

– Ну?! Что чувствуешь?!

Несколько секунд тот, похоже, не чувствовал ничего, кроме растущего недоумения. Потом вдруг завопил и подпрыгнул на месте.

– Есть! Получилось!

– И вы снимайте! Камзолы на землю!

Спустя недолгое время ликование стало всеобщим. Обрадованные патриоты до небес возносили магический талант Гаэлариха, и клялись называть будущих родившихся сыновей его именем. Мне, как почетному хирургу, тоже досталась толика подобных обещаний.

– Подождите! Это не всё! – громовым голосом остудил пыл Гаэларих. – Заклятие чужое, нейтрализовать его я сумел, но возможны рецидивы. Если кто-то из вас хоть когда-то нацепит эту вот черную кожу, вообще любую черную кожу, – все вернется! Навсегда! Никто уже не поможет! И еще: остерегайтесь пылающих факелов! Если их рядом с вами будет больше двух – на женщин сможете лишь любоваться! И последнее: кто не отрастит за два месяца прическу нормальной длины, тот будет бороться за Святую Веру чистым и безгрешным праведником. Ну то есть абсолютно безгрешным.

Ликование мгновенно стихло. Борцы за Тугард и Святую Веру недоверчиво поглядывали то на магистра, то на свои разбросанные под ногами шмотки.

Маг елейным тоном предложил любому поставить небольшой эксперимент: вновь натянуть камзол. Но за последствия он не отвечает.

Желающих не нашлось.

– Едва ли это поможет надолго, – сказал я, когда патриоты ушли, унося свои наряды брезгливо, самыми кончиками пальцев. – Раз заклятия нет, рано или поздно отыщется среди них смельчак или дурак, вновь натянет черную форму, и тут же расскажет остальным, что вы просто-напросто взяли их на испуг...

– Как это нет заклятия? – удивился Гаэларих. – Я только что его наложил.

Глава шестая. Великая польза любовной магии

Течет без конца и начала река под названием Время,

И в кладези жизней людских ее сочатся воды,

Пусть каждый из них неглубок, и дно уже видно,

Но мы забываем об этом в объятьях любовных...

– Коней можете привязать к ограде, – сообщила нам горгулья густым и сочным мужским басом. – Никто не тронет. А к дому идите по белой аллее, и ни шагу в сторону. Тогда тоже никто не тронет.

Ворота сами собой нешироко приоткрылись, пропуская нашу троицу, и тут же захлопнулись. Прочие, жаждущие косметики и привораживающих эликсиров, остались за оградой. Но, похоже, были настроены ждать до победного конца.

Мы пошли к дому по аллее, засыпанной белой мраморной крошкой, хорошо утрамбованной. Никуда не сворачивая, естественно. Хотя любопытно бы глянуть, какие зачарованные страшилища бродят по парку алхимика, выполняя роль охранников. После общения с крылатыми питомцами Ларинтиона мой интерес к разделу магии, занимающемуся боевыми животными, значительно вырос.