Молот Времени: Право сильного - Сергей Лисицын

Вошли трое. Все при мечах. Молодые, плечистые, черная кожа камзолов, бритые головы. Вскинули кулаки над головой, гаркнули:

– Слава Тугарду!

– Слава! – эхом откликнулся Калларье. Отсалютовал аналогичным образом и поспешил к стойке.

Вот даже как...

Я на приветствие вошедших никак не ответил. Они уставились на меня, внимательно рассмотрели... Чересчур даже внимательно, по-моему. Однако ни слова, ни жеста, которые можно было бы трактовать как оскорбление или вызов, не последовало... Заказали «Усладу праведника», расплатились сразу, причем золотом, и отказались от сдачи.

Понятно... Эх, Калларье, Калларье... Деньги, конечно, не пахнут, но...

Однако вся надежда теперь только на Карадену.

Маг-алхимик Вьивьи Т΄манн устроился неплохо – его двухэтажный особняк располагался посреди обширного парка: зеленая трава, экзотические кусты и деревья. Наверняка полив обходился недешево...

Парк окружала кованая ограда в полтора человеческих роста высотой, по верхнему краю ее украшали наконечники пик, устремленные к небу. Точь-в-точь как на печально знаменитой Решетке Тысячи Голов вокруг резиденции Его Надпрестольного Святейшества... Но, в отличие от Феликса Гаптора, здешний алхимик был человеком мирным. Либо не был, но всего лишь не любил попусту демонстрировать суровость и решительность... В любом случае, ни одной головы мы не увидели, даже самой старой, превратившейся в утративший плоть череп.

Напротив главного фасада особняка, в центре ограды, – ворота, тоже кованые, в псевдоэльфийском стиле, столь популярном у архитекторов в годы, предшествовавшие Катаклизму: две ажурные башенки по бокам служили исключительно для красоты, а не для обороны.

Возле ворот, снаружи, толпились люди. С полсотни, пожалуй.

– Народу-то... – разочарованно сказала Хлада. – А ворота заперты. Не принимает, видать.

Узнав, кому мы с Гаэларихом собираемся нанести визит, наемница весьма решительно увязалась с нами. На мое недоумение: с чего это ей вдруг так захотелось повидаться с алхимиком из Вальгеро и откуда она вообще его знает? – заявила, что любая женщина в обитаемой части мира хотя бы понаслышке знает о достопочтенном мэтре Т΄манне, авторе самых сногсшибательных парфюмерных композиций, самых эффективных любовных эликсиров и самой замечательной косметики, да и многие мужчины о нем слышали, кроме самых уж тупых кабацких вышибал, воображающих, что запах их пота может послужить афродизиаком, – и, едва вылезя из пустыни, спешащих надраться в кабаке, а не посетить баню. А она, Хлада, – тоже женщина, если кто-то из упомянутых вышибал позабыл. Хоть и ходит в штанах, с кинжалом и саблей. И ей, после дня, а то и нескольких, проведенных в седле, благоухать конским потом и прочими неаппетитными вещами совсем не хочется. Так что визит к почтеннейшему мэтру она нанесет, как бы всякие грязнули ее не отговаривали.

Я устыдился... И в самом деле, в области косметики и парфюмерии мои познания стремились к нулю... Устыдился и раскошелился – перед визитом к магу-алхимику заказал у хозяина прирыночной гостиницы здоровенную бадью с горячей водой. Сумма, в которую обошлось удовольствие, была бы достаточна для... Ладно, не будем о грустном. Чистота требует жертв.

...Толпа перед воротами алхимика отчетливо делилась на две группы: вроде бы люди и стояли вперемешку, но отнюдь не смешивались. Словно масло и вода, разболтанные в одном кувшине. Одну группу составляли женщины, в основном богато одетые, и сопровождавшие их мужчины, – те вообще делали вид, что они здесь не при чем, прогуливались неподалеку, ну и заглянули.

Вторая группа... да, именно они, плечистые, с короткой щетиной на головах парни в кожаных камзолах. Лигисты. У каждого висела на плече увесистая холщовая сума, судя по угловатой форме – набитая камнями.

Завидев нас, один из бритоголовых – на вид чуть постарше остальных, носивший на рукаве знакомую мне желтую повязку – опрометью подбежал, ухватил за стремя Гаэлариха.

– Ох, какое счастье... Скажите, высокородный, вы ведь маг? Самый настоящий маг?

Он смотрел на мэтра магистра с такой отчаянной надеждой, что сразу стало ясно: если тот не маг, а лишь шутки ради напялил фиолетовую мантию, то произойдет нечто страшное. Настолько запредельно кошмарное, что Нашествие Тьмы, да и сам Катаклизм покажутся невинными детскими шалостями.

– Маг. Самый настоящий, – подтвердил Гаэларих.

– Вот счастье-то! – возопил бритоголовый. – Помогите, высокородный, за ради Святой Веры! А мы уж отблагодарим, как сможем, у кого сколько есть, все карманы вывернем!

Остальные бритоголовые тоже подошли поближе, и кивали, подтверждая слова главаря. Вывернут, дескать, не поскупятся. Сказать, что лица у всех были встревоженные, – ничего не сказать.

– Рассказывайте, – вздохнул Гаэларих.

Выяснилось: молодые люди, в отличие от прочих собравшихся у ворот горожан, явились сюда не за богопротивными колдовскими декоктами, но движимые исключительно чувством патриотизма. Ну да, побросать камни в сторону резиденции мага, всего лишь в сторону, сами ж видите, высокородные, до дома-то и из пращи не докинешь, а лезть через магическую ограду дураков нет... Только бросили по первому камешку, и тут...

– И тут это свиномордие нам и говорит, грозно этак, – жаловался бритый, – не мужским, мол, делом занимаетесь, и мужчинами вам теперь не быть... Ну, типа, с женщинами не быть, не получится ничего, дескать...

– Ты, несчастный, ищешь магической помощи, и смеешь при том называть члена славного Братства магов свиномордием? – спросил Гаэларих, грозно сдвинув брови.

– Да нет же, высокородный, – запротестовал бритоголовый, – как можно... Мы ж не со зла, да и по одному камню всего и кинули... Ну... чтоб показать только... для порядку... Он ведь эрладиец вообще-то, маг наш, так мы ж понимаем: не виноват, родителей не выбирают... А свиномордие-то вон то, бронзовое, с нами заговорило.

И он указал пальцем на бронзовую голову горгульи, видневшуюся на воротах. Очевидно, в ней было смонтировано немудреное магическое устройство, позволяющее алхимику общаться с посетителями, не выходя из дома.

Обладатель желтой повязки продолжил свою скорбную повесть. Угрозу мага они поначалу всерьез не приняли... На словах. Бодрились, хорохорились друг перед другом. Но ни один камень через ограду больше не полетел. А тут, как на грех, девка мимо шлепала, известная в городе дурочка, – немая, и на голову не шибко сильная.

– Ну... ребята ее в кусты... Не насильничать, не подумайте, высокородные! Так, проверить только... Убедиться, значит, что ерунда всё полная...

Лицо у Хлады стало нехорошим. Пальцы наемницы нервно теребили рукоять кинжала, и она явно ждала лишь моего знака.