Пьянящий аромат - Патриция Кэбот

— Мисс, — сказал Эдвард, скорчив гримасу, изображавшую уязвленную гордость, — вы лишаете меня мужского достоинства.

— Это вряд ли возможно, если учесть, что ничего мужского в вас и без того нет!

Эдвард молниеносно обхватил Пегги рукой за талию и притянул к себе так нагло и уверенно, как если бы он был какой-нибудь томящийся от любви пастух, а она — проходящая мимо доярочка.

— Думаю, прошлой ночью у вас было достаточно свидетельств обратного, — с издевкой напомнил он.

Пытаясь вырваться из объятий Эдварда, с сердцем, затрепетавшим от его внезапной близости, Пегги окинула взглядом зал: не наблюдает ли кто за ними.

— Эдвард! — прошипела она, колотя кулачком в твердую, как дуб, грудь. — Прекратите! Это вовсе не смешно! Кто-нибудь увидит!

— Пусть видят, — заявил Эдвард, глядя на нее своими серебристо-серыми глазами, в которых прыгали дразнящие огоньки. — Какое это имеет значение? Любой мужчина поймет меня. У вас, Пегги, такая талия, которая просто требует, чтобы ее обняла пара крепких рук, а губы — чтобы их целовали часто и крепко…

Увернувшись от его губ, Пегги в ярости стиснула зубы. Он что, принимает ее за какую-нибудь горничную, которую можно хватать и целовать когда вздумается? Он что, и в самом деле думает, что она примет за чистую монету красивые слова, зная о его репутации? Как любой ловелас, он волочится за ней лишь из любви к искусству. Нет, она и не подумает становиться добычей первого встречного…

— Вы несносный фигляр, — бросила Пегги. — Отстаньте от меня. — Она с ужасом чувствовала, что из-за его выходки с лифом ее платья что-то произошло. Пегги тревожило, что декольте может спуститься чересчур низко. — Одно дело, когда вы пристаете ко мне наедине, и совсем другое, когда вы губите меня на глазах ваших друзей…

— Ну конечно. — Эдвард так неожиданно отпустил ее, что Пегги просто отлетела от него, поднявшись на одну-две ступеньки вверх. — Нам нужно думать о том, чтобы соблюдать внешние приличия. С вами всегда следует думать о приличиях, не правда ли…

Внезапно речь Эдварда прервалась. Широко раскрытыми глазами он уставился на платье — в результате его заигрываний одна из пышных девичьих грудей вынырнула из кружевной чашечки корсета и даже, как он с удовольствием заметил, из выреза платья и показала всему свету гордый розовый сосок. Покраснев от злости и закусив губу, Пегги пыталась поправить свой наряд.

— Мисс Макдугал! — Эдвард не смог промолчать. Уж больно хорош был момент. — Вам нужна помощь?

— Нет! — Щеки Пегги жарко пылали, девушка поторопилась повернуться к нему своей мучительно обнаженной спиной. — Вы уже достаточно потрудились, большое спасибо. Не приближайтесь ко мне.

— Я предлагаю свои услуги как джентльмен…

— Ха! — Пегги наконец справилась с аварией. Поправив руками лиф и удостоверившись, что все в порядке, она резко повернулась к нему, глаза ее гневно сверкали. — Джентльмен, вы? Да я встречала отъявленных мерзавцев, у которых манеры были лучше, чем у вас! — Пегги предупреждающе подняла палец, увидев, что Эдвард шагнул вперед, с мольбой протянув руки. — Держитесь от меня подальше. Еще шаг, и я закричу так громко, что меня будет слышно даже в Лондоне.

Эдвард скрестил руки, которые только что были протянуты к ней, на груди.

— Ладно, не стоит усложнять. В конце концов, сегодня я ваш партнер и должен вас сопровождать.

— Сопровождайте меня во-он оттуда. — Девушка показала на место в добрых трех футах от себя. — Если пересечете эту линию, то, клянусь Богом, пожалеете.

Эдвард с любопытством посмотрел на то место на полу, которое ему было указано.

— Это произвольно выбранная точка, не так ли? Полагаю, что смог бы дотянуться до вас и оттуда, если попробовать…

Пегги нетерпеливо топнула ногой. Что задумал этот человек — довести ее до безумия? Он добивается, чтобы она оказалась в его постели или в приюте для умалишенных? В приступе гнева она выпалила:

— Если вы так обращались с прежними любовницами, то ничего удивительного, что в результате остались с вашей холодной, как рыба, виконтессой.

У Эдварда на лице появилось то же выражение, что и прошлой ночью после того, как Пегги влепила ему пощечину. Разглядев в его глазах уже знакомую холодную ярость, девушка ударилась в бегство, бросившись в гостиную. Ей очень хотелось, чтобы необдуманные слова никогда не вылетали из ее рта, но почему-то обычно получалось так, что слова опережали мысли. Она уже привыкла попадать впросак из-за своего длинного языка. И самым худшим наказанием, которым она подвергалась за прошлые прегрешения, было, когда ей вымыли с мылом рот. А судя по тому, каким стало выражение лица Эдварда, ей явно не поздоровится.

Но Пегги даже не подумала извиниться. Она продолжала пятиться, а он неотвратимо шел за ней, серые глаза были жесткими, как сталь. Их блеск не оставлял сомнений в том, что самое меньшее, что собирался сделать Эдвард, — сорвать с нее одежду, окунуть во что-нибудь ужасно холодное и, желательно, подержать подольше, пока она не захлебнется…

Дверь в гостиную распахнулась, и сэр Артур Герберт громко произнес:

— Ага, моя дорогая мисс Макдугал! Вот и вы! А мы все вас уже ждем!

Пегги подобрала тяжелые юбки и со всех ног бросилась к тучному управляющему.

— О, сэр Артур, — вскричала она. — Как поживаете? Прошу простить меня за опоздание. Эверс сейчас принесет херес. Как приятно видеть вас. Вы уже полностью оправились от нашей ужасной аварии?

Сэр Артур ясными глазами смотрел на Пегги, его полные, раскрасневшиеся от вина щеки растянулись в улыбке.

— Я совершенно в порядке, совершенно. Наслышан о вашей болезни. Прискорбно. Я надеюсь… О, и лорд Эдвард! — Сэр Артур переадресовал свою улыбку Роулингзу, который выглядел очень сердитым. — А как вы поживаете, сэр? Я гляжу, вас немного обветрило сегодня на охоте. У вас почти такие же красные щеки, как у меня, ха!

Улыбнувшись своему нечаянному защитнику, Пегги проскользнула в безопасность Золотой гостиной, которая была заполнена мужчинами в вечерних костюмах и дамами в роскошных туалетах, обтягивавших немыслимых размеров кринолины. Когда Пегги вступила на богатый красный восточный ковер, по залу прокатился вздох то ли восхищения от ее вида, то ли удивления от ее внезапного появления. В любом случае ее встретили восклицания: «О, мисс Макдугал! Садитесь со мной!» или «Мисс Макдугал, без церемоний, присаживайтесь здесь». Она не посмела долго оставаться у дверей — лорд Эдвард находился прямо позади нее, а девушка намеревалась сделать так, чтобы их разделяло возможно большее расстояние.

Задача оказалась практически невыполнимой. Когда Эверс объявил, что стол накрыт, Эдвард мгновенно появился рядом, взял ее под руку и почти силой приподнял с дивана. Пегги удалось сохранить улыбку, хотя ее переполняли чувства, не имевшие ничего общего с вежливым выражением лица. Будто уловив ее настроение, лорд Эдвард проговорил, ведя ее через Большой зал в столовую: