Почетное гражданство (СИ) - Гусина Дарья

Словно услышав мои мысли, маг сказал:

— Завтра утром, если на пути больше не попадётся разорванных Плетений, минуем место битвы с троллями.

— Покажете мне, где это произошло? — сказала я, делая вид, что интересуюсь местными «достопримечательностями».

— Конечно. Помню эти места. Никогда не забуду. Говорят, Длиннорукий призвал какую-то магиню с невиданными силами из иного мира, да только я не верю – сказки всё это. Я сражался на восточном фланге, сам не видел, это так… народ болтает. Чего только ни пригрезиться среди крови и смерти!

— Точно! — поддакнула я, немного выдохнув: слава богам, молодой человек не видел меня на поле битвы.

Путешествовать с приветливой молодой семьёй, в уютной телеге с жаровней и тёплыми одеялами, было комфортно и весело. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается.

Следующая станция была даже дальше того места, где от основного тракта отходила небольшая тропа, ведущая к нужному мне месту. Под утро я вылезла из телеги. Я оставила в изголовье постели жены мага мешочек со специями.

… Решительно выдохнув, я ступила на звериную тропу. Идти по ней было легко. У нечисти своя магия, но лесной народец тоже не любит пробираться по глубокому снегу. Интересно, где сейчас мои друзья. Не мёрзнет ли дракон? Как чувствует себя Эна? Альд и Эгенд, должно быть, ушли в свою долину. Ирэм… стоп, Даша, забудь пока! Может, и к лучшему, что они не взяли тебя с собой?

Ланана говорила, что Гайдэ и её сторонники скрывали под землёй чёрную магию благодаря особой воде подземного города Первых. В некоторых местах, по словам Ирэма, время от времени обнаруживались «чёрные артефакты», видимо, когда-то помещённые под воду Первыми. В мире, где водятся такие твари, как Морской Дракон, всякое может найтись. Эпт знает, что живой круг пришёл из древнего города Первых, но кто в здравом уме полезет в гнездо чёрной магии? Только я. Я шла по тропе, с напряжением прислушиваясь к шорохам в предрассветном лесу. Я не смогу найти выход к подземному городу, если местная нечисть мне не поможет. Надеюсь, мирное соглашение с Ниями ещё в силе. Мне нужна информация. Что-то, что я смогу рассказать магам. Сон был слишком зыбким, я могу ошибаться, хотя последние события приучили меня прислушиваться к сновидениям.

В лесу истошно завопила какая-то птица. Я подпрыгнула от страха и остановилась. Боги, куда я опять влезла? В этот раз ангелы-хранители точно махнут на меня рукой и дадут бесславно сгинуть. Рюкзак тяжёлый, лямки давят на плечи, дыхание сбивается (последние недели в сытости и покое меня разнежили), вокруг лес, где не только нечисть водится, но и волки. И опять этот пристальный взгляд за спиной.

Иногда мне чудилось движение сзади, на тропе, и даже тяжёлое человеческое дыхание. Я возвращалась, но никого там не находила. Меж тем, хотелось есть и спать, чем дальше, тем больше. В последние дни в телеге мага сон мой был тяжёлым и… душным. Я предполагала, что это из-за тревоги.

Солнце высоко поднялось над лесом, играя бликами на сугробах, а я начала искать место для привала, жалея, что не захватила с собой кофе – в сон клонило всё сильнее. Остановиться на привал я решила на песчаном бережке у ручья. В котелке кипел суп из тушёнки. Поразмыслив, я кинула в него немного специй – и вкуснее, и, может, на запах придёт местная нечисть? Пара ложек супа – и в голове прояснилось. Бодро встряхнувшись, я закончила «ланч» и пошла дальше. Короткий зимний день закончился быстро. На ночь у меня были особые надежды. Однако если сегодня никто из местного лесного народца не выйдет навстречу, придётся признать поражение.

На этот раз я нашла местечко между поваленными деревьями. Спальник я выбрала самый дорогой, тёплый, а коврик под него оказался очень удобным – самонадувающимся. В ход пошли бульонные кубики, сухари и сыр. Напившись чаю со сгущенкой, я легла спать. Если это можно было назвать сном.

Лес шептался. Чьи-то руки шарили по моему телу. Я отталкивала их прочь, но они не унимались, голос бормотал под ухом:

— Красивая. Дай, дай.

Во сне я, почему-то полностью обнажённая, стояла перед огромным Драконом, а рядом с троном на ступеньках сидел Буушган, приговаривая:

— Чернявая, тебя сейчас сожрут. Слышь, глупая, открой для меня портал. Проснись, чернявая.

— Не могу, — застонала я, проваливаясь в темноту, но продолжая отпихивать от себя жадные руки, которые почему-то забирали у меня искры. — Не могу.

— Проснись, — серьёзным тоном сказал Буушган.

— Не могу я!

— Можешь. Ищи способ, чернявая. Просыпайся. Не подыхай. Мне будет тебя не хватать. Помнишь, как я тебя учил: приоткрой глаза, осмотрись, направь внимание наружу.

Я попыталась сделать так, как советовал тролль, уже не понимая, где явь, где сон. Открыть глаза удалось лишь на мгновенье. Я была там же, в лесу, в своём спальнике. Ощущение гадких рук исчезло, но я всё ещё чувствовала чужое присутствие. Которое вытягивало из меня силы, словно сок из пакетика. Я попыталась пошевелиться, но всё, чего добилась – это более осмысленный взгляд. Сквозь веки я видела пламя догорающего костра. Как сладко засыпать. Глаза закрывались. Сон начал уводить меня прочь, по дороге из тьмы. Ах, если бы моё кольцо с агатом не осталось у Кэльрэдина. Если бы на мне сейчас была Серпента! Если бы я могла позвать Ирэма!

— Чернявая… эх, чернявая…

— Ирэм…

Боль в голове ощущалась как что-то далёкое. Укол, ещё укол, в затылок, в лоб. Что-то процарапало щеку, воздух тёплыми волнами овеял лицо, словно от хлопанья… крыльями? Птица? Я медленно разлепила веки. В лицо мне участливо заглядывала совиная морда. Перья на голове Кусаки раздулись, и сова клюнула меня в нос.

— Ирэм, — простонала я.

При звуках знакомого имени Кусака заволновалась, снова захлопав крыльями, больно укусила меня в костяшку пальца. Я сумела вытащить укушенную руку из спальника и зашарила по земле. Специи. Перед сном я положила рядом с собой раскрытый мешочек с корицей. Непослушными пальцами я достала из него палочку корицы и на последних секундах гаснущего сознания отправила её в рот.

… Сознание возвращалось медленно. Я расслышала знакомое тяжёлое дыхание. Чужак не атаковал, и я медленно открыла глаза. Так же медленно села и повернулась. Кусака запрыгнула на плечо, завозилась в волосах, мостясь в тепле.

На поваленном дереве сидел… парень. Голый. Абсолютно. И не просто голый. Огромное мужское достоинство … хм… смазливенького молодого человека, вернее сказать, нечисти неопределённого возраста, имело все признаки полной эротической готовности. (Как он его носит, вообще? Вперёд не заваливается?) У нечисти были белёсые волосики, пушистенькие, окутывающие субтильные плечи твари, и глаза с вертикальными зрачками. Инкуб смотрел на меня с надеждой – видимо, ждал, что я опять сомлею и удастся продолжить «кормёжку», зрачки его пульсировали: сужались и расширялись. Никогда раньше не видела этих существ вблизи, зато их красочно описывал в дороге Альд, смущая Лим физиологическими подробностями. Инкубы и суккубы – сути мертвецов, потративших жизнь на чувственные удовольствия и не сумевших остановиться даже после смерти. В «загробной жизни» они имеют вид молодых девушек и юношей с гипертрофированно большими половыми признаками.

Инкуб меня не боялся. Наверное, считал, что у меня рефлекторные движения в коме. Будь на моём месте кто-нибудь другой, эта тварь давно бы её убила. Или его. Склонности у людей разные. Кто-то во сне видит эротические сны про девочек, а кто-то про мальчиков. В этот момент инкуб и присасывается к искрам. Некоторые инкубы, кто постарше и помощнее, сами могут эти сны вызывать. Впрочем, обычно этот вид нечисти «клиентов» полностью не выпивает, кормится ими иногда годами, обретаясь рядом невидимкой. Но такое здесь бывает редко. Бродячие маги именно поэтому – люди не бедные: они предлагают проверку ауры, жилищ и земли на присутствие «подселенцев». Но на меня магия нечисти никогда раньше не действовала. Что же изменилось? Кажется, я знаю. Портал, прорыв Врат – я истощилась, вот и подпустила тварь слишком близко.