Ещё один шанс (СИ) - "Miss Spring"

— Что ты хихикаешь опять? Тебе пока в лоб не выскажешь, с мёртвого места не сдвинешься! Ещё скажи, что он не заслужил.

— Заслужил, заслужил. Просто ты очень смешная. А знаешь, может ты и права.

— Вот!

— Только у меня две встречи назначено с клиентами…

— Я беру всё на себя, раз такое дело. Давай, рассказывай что там к чему и вперёд, к легкомыслию. Тебе давно пора. — поддержала её Кузнецова.

Александре понравился план, предложенный подругой. Да и душевное состояние было на таком подъёме, что хотелось включить то самое легкомыслие. Впервые за множество лет. Она решила всё отпустить, сбросить груз прошлого, перестать себя наказывать за него и стать счастливой. Забыть все сомнения, испытываемые насчёт Мещерского и просто поверить ему. Начать всё с чистого листа, как будто не было тех обид, разочарований, боли.

Планируемый ужин бизнесмен решил перенести к себе, попросив об этом Сашу.

Он подходил к концу, мужчина ушёл на кухню за чем-то, а Арсеньева услышала сигнал телефона, лежавшего в сумочке, в коридоре, и решила посмотреть кому понадобилась в столь поздний час.

— Ты уже уходишь? — внезапно раздался за спиной голос Алексея, который застал девушку в прихожей.

— А ты хочешь, чтобы я ушла? — улыбнувшись, спросила она и отложила телефон.

— Нет, просто… Если надумаешь, я попрошу Костю тебя отвезти. — Саша подошла к нему ближе, сократив расстояние до минимального и заглянула в шоколадные глаза:

— А если я захочу остаться? — произнесла она глубоким, грудным голосом, от которого сердце Мещерского забилось быстрее, во рту пересохло и бросило в жар.

— Саш, — с трудом сдерживая себя, ответил он: — я не хочу тебя торопить и подожду, пока ты будешь готова. Не надо это делать только потому, что…

— Я хочу быть с тобой. — оборвала его Александра, и, став на носочки, обвив его шею руками, поцеловала мужчину. Он прижал её к себе, понимая, что уже не удержит давно живущее в нём, а теперь, рвущееся наружу, желание.

Алексей подхватил Сашу на руки и понёс в спальню. И ничто на свете уже не смогло бы остановить сумасшедшую страсть, напряжение, этот высоковольтный потенциал, выбивающий все предохранители. Они ничего не видели и не слышали вокруг, кроме друг друга, и неслись навстречу этому незнакомому чувству, чувству обретения по-настоящему родного человека.

В Мещерском кипело раскалившейся лавой, горящее желание, разламывая все преграды, которые мешали ранее, в щепки, оно рвалось к ней, стремилось добраться до самого сердца, разума, всё заполнить собой. Только с ней! Только с его Сашкой такое возможно! Только так!

Они уже ничего не соображали, снимая одежду друг с друга, маясь в нетерпении-прижать тело к телу, кожу к коже, разделить одну температуру, один жар на двоих, вдохнуть, втянуть в себя одурманивающий навеки запах… И было не до поиска удобных, изысканных и правильных горизонталей. Весь мир они посылали к чертям. И ничто не могло иметь значения в тот момент. Им было не до пустых, ненужных слов-они говорили, кричали, и даже слышали по-другому…

Алексей вошёл в неё и остановился. Они переступили черту, одним на двоих чувством, дыханием, миром, сжавшимся до размеров спальни, неотрывно глядя друг другу в глаза и чётко осознав, что соединились в реальности их сердца, слившись в одно целое. Ему хотелось продлить этот миг единения, но уничтожающие разум чувства, несли вперёд. И он поддался наслаждению, двигался, сжимая Сашу в руках, внимая её поцелуям, стонам, чувствуя, каждой клеточкой тела. Он желал познать ее всю, впитать в себя, изучив кончиками пальцев, губами, кожей-абсолютно всю. В этом долгожданном единении, когда они становились одним целым…

Когда всё закончилось, они лежали тяжело дыша и восстанавливая сбитое дыхание. Мужчина гладил по обнажённым плечам Александру, лежащую у него на груди и чувствовал абсолютное, всепоглощающее счастье.

— Я люблю тебя. — тихо, но отчётливо произнесла Арсеньева. Он заглянул в её глаза цвета дикого мёда, которые, теперь слегка потемневшие, смотрели на него с поволокой, нежностью, признательностью.

— Я тебя сильнее, маленькая. Никого никогда так не любил. — ответил бизнесмен и поцеловал девушку, ещё крепче сжимая в своих руках, не желая выпускать её ни на секунду.

В ту ночь, Алексей не давал им обоим покоя. Снова и снова осторожно будил любимую, доводил до высшей точки исступления, потом убаюкивал в своих объятиях. Он брал ее нежно, с томительно-изматывающей неторопливостью, переживая каждое движение, как целую жизнь. Смотрел, не отрываясь, в её глаза и этот томный, медово-карамельный взгляд затягивал всё больше и больше, звал к себе, манил.

Саша проснулась утром, разбуженная солнечным лучом, пробежавшим по её лицу. Ей показалось, что за эту ночь она пережила и прочувствовала больше, чем за всю прожитую жизнь. Все эмоции было не выразить словами. Вспомнив о том, как долго она противилась этому счастью, архитектор усмехнулась, мысленно упрекнув сама себя.

— Проснулась? — послышался родной голос с хрипотцой и она, повернув голову, увидела в дверном проёме Мещерского. В небрежно накинутом тёмно-синем халате, он держал в руках поднос, на котором стоял кофейник, источавший предательски вкусный аромат, чашка, а дальше… Множество тарелок с огромным количеством вкусностей.

— Ничего себе! — поразилась Александра и села в кровати: — Это кому? Полчищу голодных солдат, которые шли пешком с другого края страны?

— Нет, это всё тебе. — усмехнулся он и поставил поднос рядом с ней и сам сел на кровать.

— Вот что значит полюбить ресторатора. Голодной ни за что не останешься. — пошутила девушка: — Ты что, принёс всё что было в доме?

— Именно так. — подтвердил бизнесмен.

— С ума сойти… — она приложила ладони к щекам: — Со мной ли это происходит…

— С тобой. — умиляясь её непосредственности, улыбнулся Алексей: — Привыкай.

— Нет, к такому привыкать опасно. — замотала головой Арсеньева и усмехнулась, стремясь скрыть серьёзность своих слов.

— Сашка, — он взял её за руку: — теперь всё будет хорошо. Я с тобой. Я никогда, никому не дам тебя обидеть. И сам не обижу. Обещаю.

— Не надо обещать. — Саша посмотрела ему в глаза: — Самая ненадёжная в мире валюта-это клятвы и обещания. Я верю тебе и просто тебя люблю. Без всей этой мишуры. — мужчина притянул её к себе и поцеловал.

Потом, они медленно и с удовольствием завтракали, разговаривая и смеясь. Мещерский любовался Александрой, каждым её жестом, движением, взглядом и не мог до конца поверить, что сумел растопить холод и лёд её сердца, что она теперь его-вся, безраздельно.

— Ой, а сколько времени то? — внезапно опомнилась архитектор. Он дотянулся до телефона, лежавшего на тумбочке.

— Пол десятого.

— Что? — с ужасом в глазах, воскликнула она: — Слушай, мне же на работу надо! Срочно! Боже, какой кошмар…

— Действительно, какой ужас! — потешался бизнесмен, видя её растерянность.

— Лёш, ну что ты смеёшься? Я опоздала уже!

— Сашка, ты хоть раз в жизни можешь расслабиться и пожить не по правилам? — улыбаясь, спросил он и удержал её за руку, не давая покинуть кровать.

— Не могу. — так же улыбнувшись ответила она, подобравшись почти вплотную к нему и легла на бок: — Ну что, будешь меня удерживать силой, как дракон принцессу?

— Отличный вариант.

— А сам то, как ругался, когда я опоздала в офис! Между прочим, тогда у меня была более уважительная причина.

— Я ругался? Как я мог? — продолжал дурачиться Алексей, гладя её по волосам, которые рассыпались золотом в его руках. — Хотя, знаешь… И сейчас стану ругаться, если ты уйдёшь. Я своим единоличным, диктаторским решением объявляю, что ты ни на какую работу не поедешь. Я отменяю твою работу.

— Это, оказывается, жутко приятно, когда кто-то всё за тебя решает и когда ты кому-то нужна. — смотря в его тёмные, как омут, глаза, сказала она.

— Очень нужна, маленькая. — с нежностью произнёс он и поцеловал её в лоб.

— Ну вот какая ещё маленькая? Я давно уже большая и сильная. — усмехнулась Саша.