Том 1. Стихотворения 1898-1904 - Александр Блок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
15–30 сентября 1902
«Передо мной — моя дорога…»
Передо мной — моя дорога,Хранитель вьется в высоте:То — ангел, ропщущий на богаВ неизъяснимой чистоте.
К нему не долетают стоны,Ему до неба — взмах крыла,Но тайновиденья законыЕще земля превозмогла.
Он, белокрылый, звонко бьется,Я отразил его мятеж:Высоко песня раздается, —Здесь — вздохи те же, звуки те ж.
И я тянусь, подобный стеблю,В голубоватый сумрак дня,И тайно вздохами колеблюТраву, обнявшую меня.
30 сентября 1902
«Все огни загораются здесь…»
Все огни загораются здесь.Там — туманы и мертвенный дым, —Безначальная хмурая весь,С ней роднюся я духом моим.Но огни еще всё горячи,Всё томлюсь в огневой полосе…Только дума рождает ключи,Холодеющий сон о красе…Ах, и дума уйдет и замрет,Будет прежняя сила кипеть,Только милая сердцу вздохнет,Только бросит мне зов — улететь.Полетим в беззаконную весь,В вышине, воздыхая, замрем…Только ужас рождается здесь.Там — лишь нежная память о нем.
Сентябрь 1902
«Я ждал под окнами в тени…»
Я ждал под окнами в тени,Готовый гибнуть и смеяться.Они ушли туда — одни —Любить, мечтать и целоваться.
Рука сжимала тонкий нож.В лохмотьях, нищий, был я жалок.Мечтал про счастье и про ложь,Про белых, девственных русалок.
И, дрогнув, пробегала тень,Спешил рассеянный прохожий.Там смутно нарождался день,С прошедшим схожий и несхожий.
И вот они — вдвоем — одни…Он шепчет, жмет, целует руки…И замер я в моей тени,Раздавлен тайной серой скуки.
Сентябрь 1902
«О легендах, о сказках, о мигах…»
О легендах, о сказках, о мигах: Я искал до скончания дней В запыленных, зачитанных книгах Сокровенную сказку о Ней.
Об отчаяньи муки напрасной: Я стою у последних ворот И не знаю — в очах у Прекрасной Сокровенный огонь, или лед.
О последнем, о светлом, о зыбком: Не открою, и дрогну, и жду: Верю тихим осенним улыбкам, Золотистому солнцу на льду.
17 октября 1902
«Они живут под серой тучей…»
Они живут под серой тучей.Я им чужда и не нужна.Они не вспомнят тех созвучий,Которым я научена.
Я всё молчу и всё тоскую.Слова их бледны и темны.Я вспоминаю голубуюЛазурь родимой стороны.
Как странно им на все вопросыВстречать молчанье и вопрос!Но им приятно гладить косыМоих распущенных волос.
Их удивленье не обидно,Но в предвечерние часыМне иногда бывает стыдноМоей распущенной косы.
Октябрь 1902
«Мысли мои утопают в бессилии…»
Мысли мои утопают в бессилии.Душно, светло, безотрадно и весело.Ты, прозвеневшая в странном обилии,Душу мою торжеством занавесила.
Нет Тебе имени, Неизреченная,Ты — моя тайна, до времени скрытая,Солнце мое, в торжество облеченное,Чаша блаженная и ядовитая!
Октябрь 1902
7-8 ноября 1902 года
Осанна! Ты входишь в терем!Ты — Голос, Ты — Слава Царицы!Поем, вопием и верим,Но нас гнетут багряницы!Мы слепы от слез кровавых,Оглушенные криками тлений.· · · · ·Но Ты в небывалых славахПринесла нам вздохи курений!
7–8 ноября 1902
«Загляжусь ли я в ночь на метелицу…»
Загляжусь ли я в ночь на метелицу,Загорюсь и погаснуть не в мочь.Что́ в очах Твоих, красная девица,Нашептала мне синяя ночь.
Нашепталась мне сказка косматая,Нагадал заколдованный лугПро тебя сновиденья крылатые,Про тебя, неугаданный друг.
Я завьюсь снеговой паутиною,Поцелуи, что долгие сны.Чую сердце твое лебединое,Слышу жаркое сердце весны.
Нагадала Большая Медведица,Да колдунья, морозная ночь,Что́ в очах твоих, красная девица,На челе твоем синяя ночь.
12 ноября 1902
«Ушел я в белую страну…»
Ушел я в белую страну,Минуя берег возмущенный.Теперь их голос отдаленныйНе потревожит тишину.
Они настойчиво твердят,Что мне, как им, любезно братство,И христианское богатствоСамоуверенно сулят.
Им нет числа. В своих гробахОни замкнулись неприступно.Я знаю: больше чем преступноБудить сомненье в их сердцах.
Я кинул их на берегу.Они ужасней опьяненных.И в глубинах невозмущенныхМой белый светоч берегу.
16 ноября 1902
«Мы проснулись в полном забвении…»
Мы проснулись в полном забвении — в полном забвении.Не услышали ничего. Не увидели никого.Больше не было слуха и зрения — слуха и зрения…
Колыхались, качались прекрасные — венчались прекрасныеНад зыбью Дня Твоего…Мы были страстные и бесстрастные — страстные и бесстрастные.
Увидали в дали несвязанной — в дали нерассказаннойПересвет Луча Твоего.Нам было сказано. И в даль указано. Всё было сказано. Всё рассказано.
23 ноября 1902
«Золотит моя страстная осень…»
Золотит моя страстная осеньТвои думы и кудри твои.Ты одна меж задумчивых сосен —И поешь о вечерней любви.
Погружаясь в раздумья лесные,Ты училась меня целовать.Эти ласки и песни ночные —Только ночь — загорятся опять.
Я страстнее и дольше пробудуВ упоенных объятьях твоихИ зарей светозарному чудуЗагорюсь на вершинах лесных.
Ноябрь 1902
«Любопытство напрасно глазело…»
Любопытство напрасно глазелоИз щелей развратных притонов.Окно наверху потемнело —Не слышно ни вздохов, ни стонов.
Недовольные, сытые люди,Завидуйте верхнему счастью!Вы внизу — безвластные судьи,Без желаний, без слез, без страсти.
Мы прошли желанья и слезы,Наши страсти открыли тайны.И мы с высоты, как грозы,Опалили и вас — случайно…
13 декабря 1902
Отшедшим
Здесь тихо и светло. Смотри, я подойдуИ в этих камышах увижу всё, что мило.Осиротел мой пруд. Но сердце не остыло.В нем всё отражено — и возвращений жду.
Качаются и зеленеют травы.Люблю без слов колеблемый камыш.Всё, что ты знал, веселый и кудрявый,Одной мечтой найдешь и возвратишь.
Дождусь ли здесь условленного знака,Или уйду в ласкающую тень, —Заря не перейдет, и не погаснет день.
Здесь тихо и светло, В душе не будет мрака.Она перенесла — и смотрит сквозь листвуВ иные времена — к иному торжеству.
22 января 1902
«Днем за нашей стеной молчали…»
Днем за нашей стеной молчали, —Кто-то злой измерял свою совесть.И к вечеру мы услыхали,Как раскрылась странная повесть.
Вчера еще были объятья,Еще там улыбалось и пело.По крику, по шороху платьяМы узнали свершенное дело.
Там в книге открылась страница,И ее пропустить не смели…А утром узнала столицаТо, о чем говорили неделю…
И всё это — здесь за стеною,Где мы так привыкли к покою!Какой же нам-то ценоюДосталось счастье с тобою!
29 января 1903
