Боятся ли компьютеры адского пламени - Александр Тюрин

На мгновение возникло сравнение с катаклизмом в той земной Европе, где войны, бунты и нашествия уничтожили прежнюю застойную тишь и гладь.

— Кац, ты меня слышишь?

— Слышу, скажи что-нибудь, Данилов.

— Кац, ты чертовски отличная баба, я целую тебя в рот. Хотя ты и довела меня благополучно до могилки, втравив в эту войну клопов против пауков. И я почти не жалею, что потерял из-за тебя все надежды на лучшую посмертную жизнь…

— Данилов, ты дурак каких мало, поэтому я и люблю тебя.

Он был рад тому, что не испытывает оглушающего трепета перед смертью. В мире все в общем-то справедливо, и если есть бессмертие, то оно не связано с дарами Главинформбюро. Если оно и есть, то это дар любви.

«Благодарю за совместную работу, — максимально задушевно произнес Джин Хоттабыч, — да наплюйте вы на капсулу Фрая, дерьма она не стоит. Не может бессмертие зависеть от какой-то соплюшки. Это, конечно, сугубо мое личное мнение».

Но едва Данилов закрыл глаза, чтобы больше не видеть надвигающийся кошмар, как сразу захотел открыть их. Пробив лед, рядом выскочил бобер, сияющий зеркальными боками и пламенеющий раскаленным носом. Он едва успел откинуть трапик, за который уцепился Данилов, и тут же рванул от надвигающейся цунами.

Данилов едва не сорвался «с подножки», но его довольно крепко дернули за шиворот, отчего он удачно ввалился в кабину.

За штурвалом был капитан Варенцов. Крепко дергала за шиворот Кац.

— Люблю душещипательные спасения в последний момент, — признался капитан. — Ради этой живописной сцены мне пришлось украсть бобра у его законных владельцев. Хотя, честно говоря, на Европе может случится цунами и куда похлеще. А это ни то ни се: проба пера.

— Ты сказала, что любишь меня, — напомнил Данилов, держа за руки Кац.

— Неужели, — она высвободила руки. — Это просто была психотерапия. А то бы еще раскричался — мол, жизнь прожита зря! А впереди, увы и ах, мрак небытия.

Она уселась в кресло. Бобер уносился от водно-ледяного вала, заодно увиливая от шмякающихся сверху ледяных мин.

— Головастики и Чипс уже на резервной базе. — похвастал капитан.

— А где Фитингоф?

— У него не сложились взаимоотношения с киками.

— Скупой ответ.

— Ладно, разбавлю. Я перебросил его первым на резервную базу, а он, паршивец, закупорил входы-выходы и стал выдвигать всякие требования. Ну и кика переварила его. Сама, без моей просьбы.

— Я уведу Нинет с Европы, — сказала Кац. — На Каллисто или Ганимед. Данилов сразу уловил, куда клонит Кац и забыл о Фитингофе.

— Значит, теперь тебе понадобится сервер Чужого?

— Кац, девочка, не лезь туда. — произнес Варенцов с какой-то особой интонацией.

— Слушай, папа, не надо двадцать пять лет спустя строить из себя шибко заботливого родителя. — отразила Кац.

— Папа, родитель… Может я чего ты не понимаю, — Данилов поднял брови домиком, — это какая-то новая блатная феня? Папа — это значит: пахан, бугор, темнило?

— Да нет, это значит, что гражданка Кац — моя родная дочка. — просто, без всяких затей, признался капитан Варенцов. — Я ее встретил двадцать пять лет спустя и теперь не хочу, чтобы она страдала, дерзала, рисковала и все такое.

«Если это вранье, то особо гнусное, — подумал Данилов. — А если нет?»

— Это правда, Данилов. Встретились, — Кац хмыкнула. — Только пусть не строит такие заботливые рожи.

«И Кац ему поддакивает, зачем ей брехологию разводить?»

— Если вся эта трепотня насчет «папки и дочки» — не фуфло, чтобы засрать мне мозги, то я лично займусь сервером Чужого. — вдруг ляпнул Данилов. Пожалуй, такая реплика была неожиданной даже для него самого.

18. «На сервер с черного входа»; Европа

В жизни всегда есть место глупостям. Большим и маленьким.

Данилов точно не знал, зачем ввязался в это дело. Наверняка он поступал неразумно, рискуя сильно навредить своему здоровью. Однако глупость была его собственной и он решил от нее не отказываться. К сожалению, или к счастью, психопрограмма по имени «совесть» навеки почила и уже не капала на мозги тихим проникновенным баритоном. Работало теперь лишь его родное мозговое вещество, его личная амигдала, гиппокамп, кортекс и прочие шарики-ролики с красивыми латинскими именами.

И они все вместе нашли кое-какое хиленькое объяснение дурацкой инициативе.

Данилов ведь впервые узрел живьем «мать и дитя», вернее настоящего родителя и настоящего ребенка, в данном случае отца и дочь. Ему отродясь не встречались солариты и работяги, обремененные родственными связями, или бандиты, числящие хоть кого-нибудь в своей родне.

Видно, Данилову передалось от капитана Варенцова некое томление души, точно не описуемое в биохимических формулах.

Данилов вдруг почувствовал, что иметь родных-близких и бояться их потерять — это такая маета. За свою шкуру бояться и то уже дело непростое муторное, даже если ты истово веришь в капсулу Фрая — еще отыщет ли ее спасательная команда? А капитану Варенцову надобно переживать по полной программе за кого-то. И этот «кто-то» — дерзкая бабенка с сектантским образом мыслей. И не выйдет у Варенцова насрать на всех подряд с высокого потолка, как это принято у соларитов под разговоры о товариществе и братстве. У него есть то, что можно по-настоящему можно любить, и по-настоящему обидеть и предать.

Перед началом самой дерзкой операции получался такой расклад. Данилов раз за разом прокручивал его в голове.

Фактически на пустом месте создается повстанческий отряд и начинает бороться против сверхразумной Афродиты. Причем с ражем, который стоит проявлять лишь при ловле марсианских тараканов-брызгунов. Поскольку дело касается восстановления виртуального эксперта, то к числу врагов-супостатов можно причислить еще богоподобного берлинского гипера, беспощадное Информбюро да и всесильное Киберобъединение в целом.

Повстанческий отряд, бесстрашно и бесплатно скачущий на врага, в данный момент, учитывая убыль и прибыль, состоит из трех сабель.

У Кац где-то имеются кореша, единомышленники и подельники, то есть бандюги из группировки Зонненфельда, но они пока ничем не могут помочь ей. Или не желают?

Кто еще может поспособствовать из земных и небесных сил и средств? Как будто никто и ничто. Всем капсула Фрая дорога, у всех голова на плечах.

Правда ли, что какой-то гипер хочет помочь им и заодно восстать против отца?

Как и любому особисту Данилову было известно, что Фюрер породил две линии дочерних-сыновних машин. Гиперкомпьютерша Афродита относилась к первой. Также как пекинский Дракон и багдадский Бедуин. К первой же линии принадлежали мехиканский Ацтек, киншасский Айдо-Хведо, акмолинский Аксакал и Арес, что базируется в марсианском Свободобратске. Генерация этих машин проводилась на пару Фюрером и Афродитой. Всем этим отпрыскам «кровосмесительного» союза надлежало, не щадя чужого живота, плодить и использовать человеческое стадо. Все они занимались практическими делами. Кто выработкой энергии и материалов, кто производством белков-жиров и прочих харчей, кто ломал репу над социальным планированием, кто ведал психологическим контролем и всяким оболваниванием, кто жизнедеятельностью, кто решеткой суперсвязи и информационными каналами, кто кудесил в клонопитомниках. Решетка суперсвязи и схожие матрицы позволяли всем этим гиперкомпьютерам подменять друг друга на каких-то участках работы.

А вот делийский Брахман, московский Распутин, лунарский Лунатик и Чужой были сгенерированы Фюрером совсем по другой линии, для иных более возвышенных дел. Добрый папаша, скорее всего, и предопределил когда-то легкую конкуренцию между двумя своими ветвями. Ведь вторая, в отличие от гиперов первой линии, занималась наиболее тонкими деликатными областями: научным планированием, исследованием космоса, созданием глобальных теорий, вроде суперсимметрии, и прочих премудростей, а также освоением планет и планетоидов. Потому и находилась в некоторой естественной оппозиции к приземленным «сводным братьям», погрязшим в бытовухе и текучке.

Наибольшую академическую свободу имели, кстати, Брахман и Чужой, которые не занимались прокормом, пропоем и провозом больших людских масс.

Однако какие собственно поводы у Фюрера для беспокойства? Да вроде никаких. Киберобъединение-то выстроено на принципе «иерархических зеркал», так что особо не распрыгаешься, не разгуляешься на просторе — насчет этого Гиперу Первому прекрасно известно, как отцу-основателю.

Кац внушала, мол, для рождения второй линии использовались записи, оставшиеся от виртуальных экспертов, что неким таинственным образом повлияло на поведение этих гиперкомпьютеров. Но заодно она признавала, что и для производства первой линии Фюрер вслед за Гольдманном использовал старые запасы. Так что, в глазах справедливого отца все отпрыски должны быть одинаково любимы и хороши.