Я сломалась и падаю вниз - Владимир Колычев

Охранник его пропустил, а разрешения у консьержки Матвей спрашивать не стал. Он зашел в подъезд, следуя за мужчиной, который открыл дверь своим электронным ключом. Консьержка была так занята своими делами, что не обратила на них внимания.

Мила открыла дверь по первому звонку.

— Стриптиз вызывали? — в шутку спросил он.

— Нет, спасибо. — Она натянуто улыбнулась.

На ней банный халат, волосы влажные. Женщина приняла душ, собралась ко сну, а тут Матвей. Не открыть ему она не могла, поскольку зависела от его милости. Своими показаниями он мог надолго упечь ее за решетку. Мила прекрасно это понимала, поэтому предложила ему кофе.

— С коньяком? — спросил он.

— Можно.

Она и кофе ему приготовила, и рюмку коньяка подала, а себе наливать не стала. У нее не было желания заигрывать с ним, но в глазах читалась покорность. Если он пальчиком поманит, она не откажется, потому что зависит от него. Но именно поэтому Матвей ей ничего подобного не предложит.

— Людмила Никитична, у меня к вам пара вопросов.

— Можно просто Мила.

— Вы Рому Бэтмена помните? — На всякий случай он показал ей фотографию Зеленина.

— Я вам, кажется, говорила об этом.

— Да, только не все. Например, вы не сказали, что, когда этот Бэтмен перед вами тут плащ раскрывал, к вам в гости зашли Михайлов и Черемнов. Вы с Аллой тогда были, так?

— Да.

— Черемнов вас приревновал, избил Бэтмена, это правда?

Об этом рассказывал сам Черемнов, да и Рома сегодня подтвердил. Еще Зеленин указал на один интересный момент, который и привел Матвея сюда.

— Было такое.

— Михайлов Черемнова остановил?

— Да.

— А сам он Бэтмена не бил?

— Ударил пару раз. Показал, как большие шкафы падают.

— А перед кем он рисовался? Его интересовали вы, Алла, или с вами еще кто-то был?

Зеленин сказал, что в квартире тогда находились не две, а три женщины. Он видел, как Михайлов обнял и поцеловал одну из них. Это была не шатенка, как Алла.

— Даша Уткина с нами была. Толик перед ней рисовался.

— У них роман был?

— Тогда — да, а сейчас — не могу сказать.

— А Даша может знать, где теперь скрывается Михайлов?

— Не знаю.

Матвей собирался спросить про адрес, когда в дверь вдруг позвонили.

— Вы кого-то ждете? — настороженно спросил он.

— Нет.

Мила вышла в прихожую, вывела на экран домофона изображение с лестничной площадки. Там стоял какой-то клоун, самый натуральный, в костюме, с раскрашенным лицом и круглым носом. В одной руке он держал воздушные шарики, в другой — пакет с прорезями вместо ручек. В таких очень удобно держать пистолет, не привлекая к нему внимания.

— Я вас слушаю.

— Привет! Вам подарок от вашей подруги. — Клоун ожил, расплылся в улыбке и поднял руку с пакетом.

— Это от Аллы! — Мила обрадовалась и нажала на кнопку, открыв дверь в тамбур.

Матвей покачал головой. Возможно, подарок действительно прислала Алла, но вряд ли он придется Миле по вкусу. Он вытолкал женщину из прихожей, выключил свет, взял оружие на изготовку и открыл дверь.

Клоун перевел пакет в горизонтальное положение так, как будто там действительно находился пистолет, причем с глушителем. Похоже, он собирался стрелять в человека, который впустил его, но Матвей мог ошибаться. Вдруг это настоящий клоун и в пакете у него вовсе не оружие? Капитан возьмет и выстрелит в него. Это уголовное дело и медный таз на майорскую звезду.

Матвей всего лишь отошел в сторону. Это его и спасло. В пакете что-то щелкнуло, в его днище образовалась дырочка. В стенку прихожей стукнулась пуля. Только теперь у Кириллова не осталось никаких сомнений.

Он наугад выстрелил из прихожей в угол тамбура. Матвей мог нарваться на пулю, если бы чуть сдвинулся, желая прицелиться. Но зачем ему так рисковать, если нужно всего-то вспугнуть киллера?

Ряженый вмиг осознал пагубность своего положения и рванул в сторону, открывая на ходу дверь. При этом он умудрился выстрелить в Матвея, когда тот бросился за ним. К счастью, клоун промазал, но и Кириллов не смог ранить его в ногу, хотя и пытался. Киллер стрелял почти бесшумно, зато «макаров» капитана оглушительно грохотал в замкнутом пространстве.

Клоун выскочил на лестницу, перемахнул через перила. Матвей устремился за ним, но едва не поймал пулю, когда спустился на первый этаж.

Киллер промазал, сплюнул и снова дал деру. Матвей выбежал за ним во двор, но и там ему пришлось увертываться от пули. Он тоже стрелял, и уже на поражение. Ему хотелось бы захватить преступника живым, но лучше взять его мертвым, чем упустить.

Киллер бежал как угорелый, согнувшись при этом чуть ли не вдвое. Он не петлял как заяц, но все равно попасть в него было непросто. Матвей думал, что клоун с ходу сиганет через забор, но нет. Тот вдруг резко ушел в сторону, развернулся и выстрелил. Пуля закрутила воздух над самым ухом капитана. Матвей ответил ему тем же. Киллер схватился за живот, выронил из руки пистолет.

Кириллов сбил его с ног, заломил руки за спину, защелкнул на запястьях стальные браслеты. Киллер сопротивлялся, но Матвей отлично знал свое дело.

— Пусти! — Клоун бился в бессильном бешенстве.

Матвей понимал, что происходит. Пуля угодила в живот киллера и, скорее всего, пробила селезенку. Человеку больно, инстинкты требуют схватиться руками за раненый живот, а они стянуты за спиной.

— Руки! Все скажу! — зашелся в истошном крике преступник.

— Фамилия!

— Михайлов!

Лицо у клоуна не просто было раскрашено. Он нацепил латексную маску. Матвей сорвал ее. Перед ним действительно бился в истерике Толик Михайлов.

— На этот раз ты от меня не ушел! — Капитан торжествующе улыбнулся.

Сначала он позвонил на «ноль три», затем связался с Агафоновым и только после этого снял с киллера браслеты. Михайлов обхватил живот руками, подобрал под себя ноги и затих в позе эмбриона. Было слышно, как он жадно дышал через зубы.

— Кто убил Иру Белозерову!

— Да пошел ты!.. — взревел раненый зверь.

Матвей ударил его по почке, схватил за руку и заломил ее за спину. То же самое он собрался проделать и со второй рукой.

— Я убил! Я! — в ужасе заорал киллер.

— Милу зачем убить хотел?

Матвей не отпускал руку, а Михайлов невыносимо хотел вернуть ее на место.

— Она много знает!

— Что именно?

— Знает…

— Кто приказал ее убить?

— Морж.

— Где он?

— Я не знаю.

Матвей схватил Михайлова за вторую руку, чтобы заломить ее за спину.

— Я реально не знаю! — взвыл тот.

Матвей надел на него наручники.

— Командир, я и правда не могу сказать, где Морж. Этого никто не знает!

— Петров где?

— Завалили его. Он Макаку траванул, а Миша положил его самого. Миша не хотел, чтобы Петров с ним разделался. Отпусти руки, богом тебя прошу!

— Раньше надо было о господе думать. Когда ты Иру Белозерову убивал!

— Виноват, больше не буду! Руки!.. Ай, как больно!

— Если Петрова нет, кто Кулагину заказал?

— Больно-то как! — истошно выл киллер.

Матвей снял с него наручники, тот снова обхватил руками живот и затих. Но в этот раз Толик потерял сознание.

Глава 27

Сильный удар в живот вернул Рому в чувство. Он дернулся, попытался вскочить на ноги, но снова растянулся на полу. Зеленин был связан по рукам и ногам.

— Знала бы ты, как я ненавижу эту мразь! — Морж смотрел на Рому с презрением. — Присосался к тебе как паразит. Альфонс хренов!

— Кого-то это мне напоминает! — Елена усмехнулась.

Она тоже была связана. Морж это сделал, прежде чем отправиться в дом. Он обследовал его, вернулся, принес телефон, задраил за собой дверь и с ходу пнул Рому в живот.

— Я был альфонсом? — вскинулся Морж.

— Нет, ты был паразитом. Сколько ты хотел с меня скачать, шесть миллионов?

— А ты уверена в том, что это была моя идея? — Он достал из кармана нож, и Елена испуганно дернулась. — Ты думаешь, что я могу тебя убить? — удивился бандит.

— А разве нет!

— Я так не думаю. — Он срезал скотч с ее рук и ног, отошел в сторонку, устало сел, уложил на колени пистолет. — Вот ты можешь меня убить. — Морж желчно усмехнулся. И почти сделала это.

— Жаль, что не добила!

— Ну да, ты должна меня ненавидеть, — на удивление спокойно отреагировал он.

У Елены возникло такое ощущение, как будто из него весь пар вышел.

— Я и ненавижу!

— Да, я сволочью был, признаю.

— Всего лишь был?

— Я же знаю, ты не хотела быть со мной, а я тебя любил. Вот что мне, скажи, было делать? Да, я заставлял тебя. Так поступать нельзя. Но ведь не я в тебя стрелял, а ты в меня. Да и в тюрьме не тебя пытались убить, а меня.

— Так мне на колени перед тобой упасть?

— Нет, не надо. Просто выслушай. Может, поймешь, простишь.