Мой ректор военной академии (СИ) - Тереза Тур

— Не смешите меня, милочка, — ответила женщина помоложе. — Вы — явно прислуга.

— Слушайте, мне не до того, чтобы выяснять с вами отношения. Я в ванну. А вы все… Хотите — поможете мне собраться. Нет — обойдемся без вас.

И я пошла в спальню. А потом и в душ.

— Странная она какая-то, — донеслось мне в спину.

— Надо господина Джона Адерли позвать — он договаривался.

Когда я вышла из ванной, ситуация в корне поменялась. Во мне признали госпожу.

Мне показали несколько вариантов платьев. Я так обрадовалась, увидев что-то не светлое — а роскошное переливающееся платье темно-синего атласа, что, не раздумывая, указала на него.

— Милорд передавал, что на вас будут сапфиры. Синее платье опасно — могут не совпасть оттенки.

— Все равно, — заупрямилась я.

Ох, нелегкая эта работа… Должна признаться я утомилась работать куклой. Меня одевали, раздевали, вертели, притирали, мазали, накручивали волосы чем-то горячим… Я устала — и у меня разболелась спина. А еще меня изо всех сил затянули в корсет. Тут я взбунтовалась, потому что поднялась, сделала несколько шагов — и поняла — я не то, что есть — я дышать не могу.

— Э-э-э, нет. Так не пойдет. Любезные, перетяните меня так, чтобы я дышать могла, — приказала я.

— Но, — попробовала возмутиться та самая молодая, что не хотела признавать во мне госпожу.

— Я настаиваю.

И через минуту с облегчением вдыхала воздух. Его было, не то, чтобы много — но он был.

В седьмом часу ко мне в комнату постучалась Оливия. Она принесла украшения — колье и браслет. Девушки, меня собиравшие, вздохнули с облегчением — все совпало по цвету.

Я их поблагодарила — и отпустила.

— Вы прекрасны, миледи, — искренне радуясь за меня, улыбнулась она.

Оглядела себя в зеркале — и ведь не поспоришь. Я просто себя не узнавала. Это платье придало фигуре утонченность, а образу законченность. Кожа словно мерцала, а высокие атласные перчатки подчеркивали нежность и изящество рук. Золото волос в высокой прическе, нежные черты лица.

— А в каком восторге милорд будет! — проговорила горничная и лукаво мне улыбнулась.

— Оливия, я хотела попросить.

— Да, миледи.

— Поможете мне сегодня вечером выпутаться из этого наряда. Здесь одной не справиться.

— С удовольствием! — обрадовалась она.

Раздался стук в дверь.

— Миледи, — окликнул Джон. — Пора. Его величество прибывают!

И я поспешила вниз. По крайней мере, попыталась поспешить. В подобном платье ступать можно было небольшими плавными шажками, безо всяких резких движений, потому что иначе кислород перекрывался намертво.

— И поесть мне не удастся, — пробурчала я. — А мы столько вкусного наготовили!

Но восторженный возглас: «Ника!», который издал милорд Верд, когда меня увидел, того стоил…

Я запомнила императора по той ночи, когда чуть не погиб Ричард, как странно похожего на милорда человека с неприятным, скрежещущим голосом.

Сегодня же он был совершенно другой. Может, потому, что не было такой страшной ситуации, может, потому, что он был рад за сына. А может, потому, что на сегодняшний вечер он решил взять выходной.

Благодушный человек, чуть уставший. Он с радостью поприветствовал меня и мальчишек. Искренне поздравил с помолвкой, изъявив желание познакомиться с моими родителями. И наконец, благосклонно принял перед едой вожделенного гномьего самогона.

— Для аппетита, — чуть извиняясь, смутился он, внимательно поглядывая на меня.

Сегодня он мне напомнил моего отца — и я невольно улыбнулась.

— Цени ее, сын, — тихо сказал император Ричарду. — Она умеет искренне улыбаться. Только надо будет ее как-то защитить от наших… подданных.

Это прозвучало как-то печально.

Потом его величество обозрел шеренгу пригнанных из столицы лакеев и попенял мне на переполох, который я подняла.

— Миледи Вероника, — улыбнулся он мне, — я ведь могу называть вас по имени, правда?

— Конечно, ваше величество, — склонилась я — а что — кто-то другой ответ ожидал?

— Когда я говорю — семейный обед, это подразумевает простоту. Пафоса с перепелами и двенадцатью переменами блюд мне и во дворце хватает. И ведь только присмотришь что-то вкусное, так — раз. И перемена блюд. У меня такое ощущение иной раз складывается, что с кем-то из слуг мы любим одно и тоже….Кстати, пока пирожки не доем — чтобы никто ничего со стола не трогал!

И он строго посмотрел на лакеев.

— Поддерживаю! — засмеялся милорд Верд.

— Не переживайте, ваше величество, улыбнулась и я. — У нас их много. Их так любят милорд Верд и молодые люди, что приходится готовить сумасшедшее количество. Хватит на всех.

— Скажите, миледи, — обратился он ко мне. — А как вам наш мир?

— Интересно. Необычно — в нашем мире нет магии. А так… люди как люди. В большинстве своем — хорошие. Как и у нас. Но с таким потрясающим человеком, как милорд Верд, я встречаюсь впервые.

Его величество прикрыл глаза — и откинулся на спинку стула. Потом внимательно посмотрел на меня, пытаясь что-то найти. Улыбнулся.

— Вы знаете, что самое удивительное?

— Что, ваше величество?

— Ваше восхищение абсолютно искреннее.

— А почему оно должно быть не искренним? — удивилась я.

Он опять внимательно посмотрел на меня. А потом весело спросил:

— А скажите, это правда, что в вашем мире вы преподаватель. Так же как мой сын?

— Я действительно преподаю историю в Академии, только не военной, а Внутренних дел. Мы готовим следователей, экспертов, полицейских… Только у меня ранг значительно ниже, чем у вашего сына. А не руковожу Академией. Просто читаю лекции, веду семинары.

— И вы действительно умеете готовить?

— Да, — рассмеялась я. — Почему-то именно это мое умение вызывает то наибольший восторг, то наибольшее недоумение.

— А зачем, если вы работаете и занимаете достаточно высокое положение в иерархии своей страны?

Я смогла лишь усмехнуться — высокая иерархия. Да уж…

— У нас все, к сожалению, устроено немного по-другому. Я достаточно скромная персона. И по зарплате в том числе. Поэтому приходится все самой.

— Занятно, — пробурчал его величество. — А танцевать вы умеете?

— Да, — кивнула я. Вот этого хоть сто порций.

— А вальс-то у вас танцуют? — ворчливо спросил император.

— Не все. Но я умею.

— И кто пойдет за рояль? — оглянулся на присутствующих отец милорда Верда.

— Вы позволите? — неожиданно для меня раздался голос Рэма.

Мальчишки до этого сидели тихо, как мыши. Старательно и аккуратно пережевывали пищу и не менее старательно делали вид, что их тут нет.