Категорически влюблен - Екатерина Бордон

Таби с возмущенным видом уперла руки в бока.

– Знаешь, что, давай-ка ты живо…

– Что? Спать ложись? – скривился Илья, не отрывая взгляда от экрана. Таби заметила темные круги у него под глазами. По крайней мере, теперь понятно, почему его по утрам не добудишься. – А смысл? Все равно не усну.

Таби не стала спрашивать почему, потому что и так знала, что он не ответит. Она бы точно не ответила, в этом они с Ильей были на удивление похожи.

– Давай-ка сюда второй джойстик, – проворчала она, легонько пнув его. – Надеру твою тощую задницу.

Они играли почти полтора часа, тихо переругиваясь и нарочно все время касаясь друг друга плечами. Где-то около часа Илья так вымотался, что заснул прямо с джойстиком в руках. Таби вырубила его персонажа мощным ударом с ноги и едва не завопила от радости, но вовремя поняла, что Илья уснул во время игры. Таби великодушно решила не засчитывать ему проигрыш. Да и в школу, пожалуй, не будить.

Накрыв брата флисовым покрывалом, Таби с трудом поднялась на ноги. Тело казалось каким-то чужим – неповоротливым, непослушным, но она усилием воли заставила его тащиться на кухню и заваривать настоящий кофе: в турке и с щепоткой корицы, которую Таби люто ненавидела. Мама раньше каждое утро варила себе такой, а она орала, что ей воняет, и ходила по квартире, демонстративно зажав пальцами нос.

Задумавшись, Таби едва не пропустила момент, когда вскипевший во второй раз кофе почти выплеснулся из турки. Ловко сняла ее с плиты, перелила насыщенно-коричневую жидкость в чашку и уселась на стул напротив окна. Нет, кофе Таби так и не полюбила. Но по запаху странным образом скучала. Это был аромат той, другой – нормальной – жизни, в которой мама была здорова.

Неужели это время и правда существовало?

Таби сидела за столом, вдыхая мерзкий запах, и смотрела на темное небо. Как же ей жить дальше? Как же ей жить?

Глава 20

Рука Захара была теплой и сильной.

От такой руки не ждешь удара: так и кажется, что она сейчас ласково погладит по голове. От этой мысли – и от того, как сильно ей этого захотелось – Катя сначала едва не расплакалась, а потом рассердилась.

– А ты, случаем, девушку не перепутал? – крикнула она, пытаясь переорать музыку. Захар ее то ли не услышал, то ли просто сделал вид. Тогда Катя сердито задергала рукой, пытаясь вырваться, но Захар успокаивающе погладил большим пальцем ее ладонь, и Катя затихла, невольно прислушиваясь к ощущениям. К крошечным электрическим разрядам, которые поползли вверх по ее руке.

– Я не хочу танцева… – упрямо начала она, но Захар уже провел ее по проходу мимо танцпола, юркнул за барную стойку и, пожав руку бармену, толкнул неприметную черную дверь.

Ого! Неужто еще одна тайная комната Захара Гордеева?

На самом деле за дверью оказался небольшой внутренний дворик, который понравился Кате с первого взгляда. Причем гораздо больше, чем сам клуб! Развешанные по периметру гирлянды мигали разноцветными лампочками. Из приоткрытой двери в доме напротив доносилась тихая спокойная музыка, и Катя, сощурившись, сумела прочитать вывеску. Надо же, студия звукозаписи!

На ободранном барном стуле возле пожарной лестницы лежал забытый кем-то плед, и Катя немедленно заграбастала его, чтобы накинуть себе на голову и плечи. Октябрь как-никак! Ткань была колючей, но Катя только крепче стянула уголки на груди. Смотрите-ка, бабочка опять превратилась в куколку. Вернулась туда, где ей самое место.

На глазах закипели глупые слезы, и Катя, отвернувшись, незаметно вытерла их ладонью. Только этого не хватало! Если Захар увидит, что она плачет, наверняка замучает ее своими подколами, а она больше не могла шутить и держать оборону. Стала слишком чувствительной, разбилась на кусочки – крошечные, будто песчинки звездной пыли.

Вся уверенность, которую Катя с таким трудом и заботой растила внутри себя несколько месяцев, улетучилась за один несчастный миг. Да еще и из-за парня, который ей даже не нравился. Нет, ну до чего нелепо! Как и все в ее дурацкой жизни. Катя тихонько всхлипнула и уткнулась носом в плед, пытаясь спрятаться внутри теплого кокона, зарыться в него поглубже и остаться там навсегда – в тепле и темноте.

Окно в студии звукозаписи вдруг распахнулось, и длинноволосый парень вместе со струей сигаретного дыма выпустил на свободу музыку и громкий смех. Катя прислушалась и невольно улыбнулась. В старших классах она обожала эту песню и мечтала когда-нибудь потанцевать под нее с парнем.

Очевидно, в следующей жизни.

– Потанцуем? – вдруг предложил Захар, и Катя удивленно повернула к нему голову, позабыв и о мокрых от слез ресницах, и о покрасневшем носе. Тушь тоже наверняка размазалась!

Захар смотрел на нее своим непонятным непроницаемым взглядом. Вся его поза – расслабленная и небрежная – говорила о полнейшем равнодушии. Интересно, ему-то это зачем? Ищет новый повод поиздеваться?

Ощетинившись, Катя фыркнула:

– С какой стати?

Вот же черт! В ее воображении это звучало куда круче, а на деле фырк получился каким-то тихим и жалобным. Совершенно неубедительно. Наверное, от того, что все внутри Кати орало «Хочу! Я хочу потанцевать!» и размахивало плакатами с соответствующими надписями. Она с девятого класса ни с кем не танцевала и вообще шарахалась от парней. Но с Захаром все с самого начала было как-то по-другому: даже когда он ужасно ее бесил, даже когда он орал на нее во все горло или язвил, Катя ни капельки его не боялась. Это же Захар. И этим все сказано.

– Люблю эту песню, – невозмутимо пожал он плечами.

– Серьезно? Егор Крид и Максим?

– Я полон сюрпризов.

Сильные пальцы скользнули на Катину талию и обхватили ее так бережно, так нежно… Но она все равно дернулась от его прикосновения, и плед, скользнув по ее плечам, едва не свалился на пол.

– Ой, да ради бога, – закатил глаза Захар, подхватывая плед и снова закутывая в него Катю. – Это же просто танец.

– Угу, – нервно рассмеялась Катя, хотя это был не ПРОСТО танец. По крайней мере, не для нее. Потому что в какой-то момент Захар перестал быть ПРОСТО другом детства и стал… кем?

«Кем-то, с кем ты хочешь потанцевать», – тихо сказал внутренний голос. И Катя закинула руки Захару на плечи. В самом деле, сколько можно сопротивляться очевидному? Ее к нему тянет. Кажется, она в него даже влю…

«Я и ты, кто мы друг для друга?

Ну какой я тебе друг, подруга?»