Iassa - Галина Константинова

семей предполагается изымать посредством ювенальных технологий. Уже сейчас в законодательство внесены изменения, которые позволяют отобрать любого ребенка у любящих родителей с расплывчатой формулировкой «ненадлежащее воспитание». Разработчики проекта вообще не верят в родительскую любовь, которая, по их мнению, «всего лишь стереотип».

В интервью господин Попов С.В. назвал традиционную семью «тюрьмой для всех» и очень ратует за «развитие многообразных форм совместной жизни (гостевые браки, множественные браки, разнообразные воспитательные сообщества и т.д.)» (цитата из проекта). Проект также предполагает сделать родительство профессией. Чтобы получить право на воспитание собственных детей, надо пройти необходимое обучение у господина Попова и ему подобных.

Самое страшное, что изменение сознания детей согласно проекту должно завершиться вживлением чипов в кору головного мозга в 2030 году. Разработчики проекта с удовлетворением отмечают, что школы и вузы станут не нужны, поскольку информацию предполагается закачивать непосредственно на кору головного мозга. Эти циничные экспериментаторы считают возможным вмешиваться и в эмбриональное развитие плода, чтобы «дети рождались с заданными характеристиками и особенностями». Даже Гитлер не проводил подобные эксперименты на детях собственной страны.

Вместо того, чтобы поставить разработчиков проекта на учет к психиатру, проект «Детство 2030» начала активно поддерживать Общественная палата РФ и партия власти. Удалось найти плакат, иллюстрировавший на выставке в Шанхае этот горе-проект, на котором по годам подробно расписано, что должно произойти в ближайшие годы: 2018 год-«виртуальная имитация жизни», «устройство для загрузки информации на кору головного мозга», 2020 «робот-ребенок», «робот-няня», 2030-«генная модификация человека», «чипизация человека». Существует приказ Минпромэнерго от 7.08.2007г. №311 «Об утверждении стратегии развития электронной промышленности России на период до 2025 года», в котором прямо говорится об «интеграции электронных устройств с биообъектами». Сроки этой интеграции в приказе поразительно совпадают со сроками чипизации детей, указанных в проекте «Детство 2030». Поэтому, то, что кажется сейчас фантастической утопией к 2030 году может стать страшной реальностью».

М-да… Тут ссылки на международные общества. Ниточки стали связываться. Видимо, не мытьем, так катаньем. Впрочем, у нас так всегда. Вбрасывают идею и смотрят реакцию. Ах, реакция оказалась слишком бурной, как, например, сейчас, с пенсионным возрастом. Народ «бузотёрит», лозунги неправильные пишет? Что ж, нужно смягчить. Но идея всё равно остаётся. С форсайтом, видимо, произошло не совсем по этому сценарию. ЮНИСЕФ пообещал много денег, а наши рады стараться. Но что-то пошло не так. Может, протолкнуть законы не удалось. Пока вроде не видно этих «ювенальщиков», хотя много материалов по другим городам.

Что, если Йелльский университет как-то причастен к этой теме? Центр изучения детей… Ну да, тема всё одна. Интересно, когда Галицкой предлагали эту тему и исследования, говорили, для чего?

Глава 19

Борис припарковал свой фольксваген у подъезда. Долго думала, какая легенда у нас будет на этот раз. Сомнительная компания, женщина с двумя мужчинами. Но зато спокойно. Типа, выбрались на пикничок. Да, только на пикничок полностью экипировались наушниками, ноутбуками, фотокамерами. Борис сказал, что всё объяснит по дороге.

Да, время уже, конечно, не совсем тёплое. Но, как ни странно, на пляжах купаются. Да и погода стояла жаркая весь июль.

Мы собрали с собой походные атрибуты – палатки, котелок, складные стульчики, спиральки от комаров и прочей живности.

Шаманизмом люди занимались в конце недели, так что туристическая икебана вполне подходила. Что-то нужно было делать с моей внешностью. Конечно, надоели эти шпионские штучки, но вблизи Галицкая меня не видела. Да, еще в карте я вычитала, что у неё страшная близорукость и отслоение сетчатки. Так что без очков она меня не заметит, а она их не любит носить, видимо, считает, что они её старят. Опасения понятны с таким молодым супругом. Про Пашкова я знала немного, но разница в 15 лет подтверждалась визуально.

Итак, мы ехали по дороге через лес, почти не обсуждали предстоящее.

– Наталья Владимировна, как Вы думаете, бывшая девушка Вашего сына может Вас ненавидеть?

– Меня? За что?

– Ну, Вы вроде как не сильно были в восторге от их отношений.

– Не в восторге, но это не повод для ненависти. Ненависть… Нужно что-то сделать определённое… Или чтобы кто-нибудь рассказал про тебя такое…

– Дальше, дальше… У девушки жизнь не сильно удалась, так? Живет с кем? С бывшим зэком. А могла бы с кем? С перспективным (по крайней мере, не будь этой всей истории, Ваш сын был бы если не инженером, то в любом случае успешным человеком).

– Ну, а я здесь при чём?

– При том, при том.

– Они ведь не тайно встречались, не надо тут параллели проводить с Монтекки-Капулетти.

– Это да. Но вот представим на минуточку, что она могла бы стать, например, матерью Вашего внука или внучки.

– Это о чём?

– Конечно, о рождении ребёнка.

– Мы вроде выяснили, что ребёнок у нее никак не мог быть от Серёжи.

– Да, но ранее.

– Борис, перестаньте говорить загадками. Вы что-то знаете.

– Мы изучили историю болезни.

– И?

– С этой историей происходили чудесатые чудеса. Вы, наверное, знаете, – он оглянулся, обращаясь к Андрею в том числе, – что СУБД устроены очень логично. Например, есть такая штука – сохранять историю изменений. После какого-то времени база, конечно, очень возрастает в размерах, но часто эту функцию использовали для того, чтобы пользователь не мог сказать – я вводил данные, а они не сохранились. Или – тайный сотрудник изменил данные, но это сделал не я, и так далее. Вот. С историей болезни нашей Лады произошли некие чудеса. Ещё месяц назад период её пребывания пятнадцатилетней давности никто не трогал. Вернее, так – электронные истории болезни были введены в единую базу данных несколько лет назад, то есть, как вбили данные, так и вбили, с бумажных носителей. Казалось бы, кому нужны данные о истории болезни, если это не врач. И вдруг происходят удивительная история. Появляется запись, что девушка на самом деле не была в коме, а просто лежала в стационаре на сохранении беременности. Указан факт, что она была в тяжелом состоянии, а далее внесены данные об экстренном прерывании беременности в виду того, что УЗИ плода показывает аномалии, несовместимые с жизнью.

– Вы хотите сказать, что она была беременна? И потом пришлось отказаться от ребёнка?

– Я не это хочу сказать. Я говорю о том, что в истории болезни были такие записи. Причём внесены они месяц назад.

– Почему были?

– Потому что были, а потом снова исчезли. Странная активность, не находите?

– Странно. Так… Правильно ли я понимаю, что всё это об одной компании, которая сопровождает эти истории болезней? Там видно, кем изменения велись?

– Видно. Там есть одна общественная учётная запись, системный администратор, права на изменение данных, добавление, удаление и просмотр. Но этой учётной записью пользуется несколько человек, причём круг может быть до конца не ясен.

– Понятно. А кто мог быть этим таинственным