Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий

ОЧИ ЧЕРНЫЕ

I. Погоня

Во хмелю слегкаЛесом правил я.Не устал пока, —Пел за здравие.А умел я петьПесни вздорные:«Как любил я вас,Очи черные…»

То плелись, то неслись, то трусили рысцой.И болотную слизь конь швырял мне в лицо.Только я проглочу вместе с грязью слюну,Штофу горло скручу — и опять затяну:

«Очи черные!Как любил я вас…»Но — прикончил яТо, что впрок припас.Головой тряхнул,Чтоб слетела блажь,И вокруг взглянул —И присвистнул аж:

Лес стеной впереди — не пускает стена, —Кони прядут ушами, назад подают.Где просвет, где прогал — не видать ни рожна!Колют иглы меня, до костей достают.

Коренной ты мой.Выручай же, брат!Ты куда, родной, —Почему назад?!Дождь — как яд с ветвей —Недобром пропах.Пристяжной моейВолк нырнул под пах.

Вот же пьяный дурак, вот же нáлил глаза!Ведь погибель пришла, а бежать — не суметь, —Из колоды моей утащили туза,Да такого туза, без которого — смерть!

Я ору волкам:«Побери вас прах!..» —А коней покаПодгоняет страх.Шевелю кнутом —Бью крученыеИ ору притом:«Очи черные!..»

Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс —Бубенцы плясовую играют с дуги.Ах вы кони мои, погублю же я вас, —Выносите, друзья, выносите, враги!

…От погони тойДаже хмель иссяк.Мы на кряж крутой —На одних осях,В хлопьях пены мы —Струи в кряж лились, —Отдышались, отхрипелиДа откашлялись.

Я лошадкам забитым, что не подвели,Поклонился в копыта, до самой земли,Сбросил с воза манатки, повел в поводу…Спаси Бог вас, лошадки, что целым иду!

II. Старый дом

Что за дом притих,Погружен во мрак,На семи лихихПродувных ветрах,Всеми окнамиОбратясь в овраг,А воротами —На проезжий тракт?

Ох, устал я, устал, — а лошадок распряг.Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!Никого, — только тень промелькнула в сеняхДа стервятник спустился и сузил круги.

В дом заходишь, какВсе равно в кабак,А народишко —Каждый третий — враг.Своротят скулу,Гость непрошеный!Образа в углу —И те перекошены.

И затеялся смутный, чудной разговор,Кто-то песню стонал и гитару терзал,И припадочный малый — придурок и вор —Мне тайком из-под скатерти нож показал.

«Кто ответит мне —Что за дом такой,Почему — во тьме,Как барак чумной?Свет лампад погас,Воздух вылился…Али жить у васРазучилися?

Двери настежь у вас, а душа взаперти.Кто хозяином здесь? — напоил бы вином».А в ответ мне: «Видать, был ты долго в пути —И людей позабыл, — мы всегда так живем!

Трáву кушаем,Век — на щавеле,Скисли душами,Опрыщавели,Да еще виномМного тешились, —Разоряли дом,Дрáлись, вешались».

«Я коней заморил, — от волков ускакал.Укажите мне край, где светло от лампад,Укажите мне место, какое искал, —Где поют, а не стонут, где пол не покат».

«О таких домахНе слыхали мы,Долго жить впотьмахПривыкали мы.Испокону мы —В зле да шепоте,Под иконамиВ черной копоти».

И из смрада, где косо висят образа,Я башку очертя гнал, забросивши кнут,Куда кони несли да глядели глаза,И где люди живут, и — как люди живут.

…Сколько кануло, сколько схлынуло!Жизнь кидала меня — не докинула.Может, спел про вас неумело я,Очи черные, скатерть белая?!

ПАМЯТИ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА

Еще — ни холодов, ни льдин,Земля тепла, красна калина, —А в землю лег еще одинНа Новодевичьем мужчина.

Должно быть, он примет не знал, —Народец праздный суесловит, —Смерть тех из нас всех прежде ловит,Кто понарошку умирал.

Коль так, Макарыч, — не спеши,Спусти колки, ослабь зажимы,Пересними, перепиши,Переиграй, — останься живым!

Но, в слезы мужиков вгоняя,Он пулю в животе понес,Припал к земле, как верный пес…А рядом куст калины рос —Калина красная такая.

Смерть самых лучших намечает —И дергает по одному.Такой наш брат ушел во тьму! —Не поздоровилось ему, —Не буйствует и не скучает.

А был бы «Разин» в этот год…Натура где? Онега? Нарочь?Всё — печки-лавочки, Макарыч, —Такой твой парень не живет!

Вот после врéменной заминкиРок процедил через губу:«Снять со скуластого табу —За то, что он видал в гробуВсе панихиды и поминки.

Того, с большой душою в телеИ с тяжким грузом на гробу, —Чтоб не испытывал судьбу, —Взять утром тепленьким с постели!»

И после непременной бани,Чист перед Богом и тверез,Вдруг взял да умер он всерьез —Решительней, чем на экране.

О ЗНАКАХ ЗОДИАКА

Неправда, над нами не бездна, не мрак —Каталог наград и возмездий:Любуемся мы на ночной зодиак,На вечное танго созвездий.

Глядим, запрокинули головы вверх,В безмолвие, в тайну и вечность:Там трассы судéб и мгновенный наш век —Отмечены в виде невидимых вех,Что могут хранить и беречь нас.

Горячий нектар в холода февралей —Как сладкий елей вместо грога, —Льет звездную воду чудак ВодолейВ бездонную пасть Козерога.

Вселенский поток и извилист и крут,Окрашен то ртутью, то кровью, —Но, вырвавшись мартовской мглою из пут,Могучие Рыбы на нерест плывутПо Млечным протокам — к верховью.

Декабрьский Стрелец отстрелялся вконец,Он мается, копья ломая, —И может без страха резвиться ТелецНа светлых урочищах мая.

Из августа изголодавшийся ЛевГлядит на Овена в апреле.В июнь — к Близнецам свои руки воздев,Нежнейшие девы созвездия ДевВесы превратили в качели.

Лучи световые пробились сквозь мрак,Как нить Ариадны конкретны, —Но и Скорпион, и таинственный Рак —От нас далеки и безвредны.

На свой зодиак человек не роптал —Да звездам страшна ли опала! —Он эти созвездия с неба достал,Оправил он их в драгоценный металл —И тайна доступною стала.

«Я еще не в угаре…»

Я еще не в угаре,не втиснулся в роль.Как узнаешь в ангаре,кто — раб, кто — король,Кто сильней, кто слабей, кто плохой, кто хороший,Кто кого допечет,допытает, дожмет:Летуна самолетили наоборот? —На земле притворилась машина — святошей.

Завтра я испытаюсудьбу, а пока —Я машине ласкаюкрутые бока.На земле мы равны, но равны ли в полете?Под рукою, не скрою,ко мне холодок, —Я иллюзий не строю —я старый ездок:Самолет — необъезженный дьявол во плóти.

Знаю, силы мне утро утроит,Ну а конь мой — хорош и сейчас, —Вот решает он: стоит — не стоитИз-под палки работать на нас.

Ты же мне с чертежей,как с пеленок, знаком,Ты не знал виражей —шел и шел прямиком,Плыл под грифом «Секретно» по волнам науки.Генеральный конструктортебе потакал —И отбился от рук тыв КБ, в ОТК, —Но сегодня попал к испытателю в руки!

Здесь возьмутся покруче, —придется теперьРасплатиться, и лучше —без лишних потерь:В нашем деле потери не очень приятны.Ты свое отгулялдо последней черты,Но и я попетлялна таких вот, как ты, —Так что грех нам обоим идти на попятный.

Иногда недоверие точит:Вдруг не все мне машина отдаст,Вдруг она засбоит, не захочетИз-под палки работать на нас!

…Мы взлетали как уткис раскисших полей:Двадцать вылетов в сутки —куда веселей!Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.И в простор набивалисьмы до тесноты, —Облака надрывались,рвались в лоскуты,Пули шили из них купола парашютов.

Возвращались тайком —без приборов, впотьмах,И с радистом-стрелком,что повис на ремнях.В фюзеляже пробоины, в плоскости — дырки.И по коже — озноб,и заклинен штурвал, —И дрожал он, и дробьпо рукам отбивал —Как во время опасного номера в цирке.

До сих пор это нервы щекочет, —Но садились мы, набок кренясь.Нам казалось — машина не хочетИ не может работать на нас.

Завтра мне и машинев одну дуть дудуВ аварийном режимеу всех на виду, —Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!Будет взлет — будет пища:придется вдвоемНам садиться, дружище,на аэродром —Потому что я бросить тебя не посмею.

Правда, шит я не лыкоми чую чутьемВ однокрылом двуликомпартнере моемИгрока, что пока все намеренья прячет.Но плевать я хотелна обузу примет:У него есть предел —у меня его нет, —Поглядим, кто из нас запоет — кто заплачет!

Если будет полет этот прожит —Нас обоих не спишут в запас.Кто сказал, что машина не можетИ не хочет работать на нас?!

ПЕСНЯ О ПОГИБШЕМ ЛЕТЧИКЕ