Мещане - Алексей Писемский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Что об этом говорить!.. Это была случайность, - возразил Долгов; но в самом деле это была вовсе не случайность. Он не одни протоколы, а целые дела затеривал и писал такие решения, что мировой съезд, по неясности, их почти постоянно отменял.
От Бегушева Долгов уехал, уже рассчитывая на служебное поприще, а не на литературное. Граф Хвостиков, подметивший в нем это настроение, нарочно поехал вместе с ним и всю дорогу старался убедить Долгова плюнуть на подлую службу и не оставлять мысли о газете, занять денег для которой у них оставалось тысячи еще шансов, так как в Москве много богатых людей, к которым можно будет обратиться по этому делу.
Написанные графом несколько фельетонов, которые были замечены в публике, вскружили ему голову, как некогда заставляли его бредить финансовые проекты.
- Что это за время омерзительное, - сказал Бегушев, оставшись один, даже из такого благороднейшего пустомели, как Долгов, сделало чуть не жулика!
Глава III
Величию и славе Домны Осиповны в продолжение всего наступившего лета пределов не было. На большей части дач, особенно в парке и Сокольниках, было переговорено, что она теперь владетельница пятимиллионного после мужа состояния. Домна Осиповна действительно, сблизясь опять с мужем после разлуки с Бегушевым, успела от Олухова взять домашнее духовное завещание на все его состояние. Тогда она сделала это под величайшим секретом, но в настоящее время духовная эта была уже утверждена судом. Каждый хороший вечер Домна Осиповна каталась в Петровском парке на паре англизированных лошадей в шорах, с кучером и с лакеем в круглых шляпах, с перекинутыми на задок козел их шинелями. Домна Осиповна за границей видела такую моду, и ей очень она понравилась. Сама она одета была в глубокий траур. Около ее экипажа часто, как два адъютанта, скакали верхами Янсутский и Перехватов. Домна Осиповна очень томно и тонно кивала головой встречающимся знакомым. В одну из таких прогулок Домну Осиповну сопровождал один только Янсутский, который сидел с ней в коляске и был, сверх обыкновения, очень молчалив и мрачен.
- Вы не желаете пройтись? - сказал он, когда выехали на шоссе к Петровскому-Разумовскому.
- Пожалуй!.. - сказала Домна Осиповна и не совсем охотно вышла из экипажа.
Они пошли по тропинке. Домна Осиповна заметно старалась не опереживать своей коляски и не отставать от нее.
Янсутский сначала ни слова не говорил и только кусал свои жиденькие усы.
- Домна Осиповна, - произнес он, наконец, - я не очень вам противен?
Домна Осиповна обратила на него удивленные глаза.
- К чему этот вопрос? - проговорила она и вместе с этим вспыхнула.
- Во-первых, вы знаете, к чему этот вопрос, - отвечал Янсутский. - Я человек практический, больших разглагольствований не люблю, и если что говорю, так прямо и правду.
- Ну, не всегда, я думаю, правду!.. - заметила Домна Осиповна.
- Всегда!.. Во всех случаях моей жизни!.. - продолжал Янсутский. - И прежде всего скажу, что как ни чувствительно жиганул меня Хмурин, но я в порядочном денежном положении, почти в миллионе.
"С первого же слова и солгал!" - подумала Домна Осиповна, потупляясь. Она от многих слышала, что Янсутский, напротив, сильно расстроился в делах своих.
- Холостая жизнь мне надоела, - объяснял он далее, - я желаю завести семейный уголок!.. Вы мне давно чрезвычайно нравитесь! Вследствие всех сих и оных обстоятельств я и прошу вас сказать: согласны ли вы отдать мне вашу руку и сердце?
Янсутский хоть и старался говорить комическим тоном, но видно было, что внутри у него кипело.
- Нет, не согласна, - не замедлила ответом Домна Осиповна, произнося эти слова твердым голосом.
- По какой причине?
- По многим!
- Желательно бы знать хоть одну из них.
- Главная та, что вы человек не нежный, а я прежде всего желаю, чтобы муж был нежен со мною и деликатен!..
- Из чего вы заключаете, что я не нежен?
- Господи, я достаточно видела, как вы обращались с Лизой Меровой!
- Вот еще кого привели в пример: Мерову!.. Дуру набитую, которую я никогда и не любил, доказательством чему служит то, что я не женился на ней!.. Что мне мешало?
- Мешало вам не то, а другое...
- Что такое другое?
- То, что она бедна!
Янсутского передернуло.
- А вам я делаю предложение, вы полагаете, оттого, что вы богаты?
- Конечно, отчасти и оттого!
Янсутский на некоторое время замолчал и опять стал кусать свои усы. Видимо, что он соображал, как ему далее вести атаку.
- Но замуж вы, конечно, выйдете и, вероятно, скоро? - спросил он.
- Может быть, - отвечала равнодушным голосом Домна Осиповна.
- Я даже знаю, за кого! - подхватил Янсутский.
- И то может быть!
- За Перехватова, так?
- Почему же именно за Перехватова?.. - полувоскликнула Домна Осиповна и засмеялась.
- Не за Бегушева же? - говорил Янсутский совсем с перекошенным ртом.
- За Бегушева я вышла бы, но он сам не женится на мне!
- К чему такое отчаяние?.. Попробуйте опять заманить его в свои сети!
- Пробовала, и ничего не вышло.
- Пробовали уж?
- Да!
Янсутский на несколько мгновений был сбит с толку.
- Как бы то, впрочем, ни было, но я не советовал бы вам пренебрегать мною!.. - проговорил он мрачным голосом.
- Я вами и не пренебрегаю, а если не иду за вас замуж, то потому, что вы мне не нравитесь настолько, чтобы сделаться вашей женой.
- А Олухов вам когда-то нравился настолько? - спросил Янсутский.
- Нравился!
- А между тем вы очень скоро начали кокетничать с другими молодыми людьми!
Домна Осиповна обиделась: она никогда еще и ни от кого не слыхала подобной дерзости.
- Как вы смеете говорить мне такие вещи!.. - сказала она, и у ней при этом губы немного дрожали и ноздри раздувались.
- Что я вам такое сказал! Вы меня хуже окрестили - отъявленным корыстолюбцем, однако я выслушал!
- Большая разница: вы мужчина, а я женщина!.. Вы не можете позволять себе говорить мне то, что могу я вам!
- Это что еще за новые правила выдумали!.. - возразил Янсутский и засмеялся. - Полноте, пожалуйста, - продолжал он, - мы с вами давно знаем друг друга; если я люблю деньги, так и вы не меньше моего их любите!.. Мы ровня с вами!..
- Не желаю быть ровней вашей ни в чем!.. Одно мнение общества, которое о вас существует!.. - говорила Домна Осиповна, начинавшая совсем выходить из себя.
- Да и вы не знаете, какое о вас мнение!.. Может быть, хуже, чем обо мне!.. - подхватил нагло Янсутский.
Домна Осиповна отвернулась от него и прямо ничего не ответила.
- Хорош бы брак у нас был!.. Еще только заговорили о нем, тиграми какими-то стали друг против друга! - произнесла она как бы больше сама с собой.
- Тогда, может быть, лучше бы было!.. Столковались бы как-нибудь!.. сказал Янсутский, ядовито усмехаясь. - А вы напрасно меня отталкиваете; по старой дружбе я еще раз вам повторяю: раскаетесь!.. - заключил он с ударением.
- Никогда!.. Наоборот, уверена, что всю жизнь буду хвалить себя! воскликнула Домна Осиповна.
- Увидите! - пригрозил ей Янсутский и круто повернул назад к парку.
- Вы не желаете, чтобы я вас довезла? - спросила его Домна Осиповна.
- Нет, дорогу я знаю!.. - ответил он грубо и быстро пошел.
Домна Осиповна села в коляску. Лицо у ней было очень сердитое; губы надулись, глаза покрылись туманом гнева, хотя в одном отношении она была довольна этим объяснением: оно окончательно развязывало ее с Янсутским, ужасно ей надоедавшим своим ухаживаньем.
В парк Домна Осиповна не возвращалась, чтобы не встретиться опять с Янсутским, и проехала в Москву через Бутырскую заставу.
- Иван Иванович Перехватов не заезжал ко мне? - был первый ее вопрос, когда она вошла в свою великолепную квартиру.
- Никак нет-с! - отвечал ей вежливо красивый из себя лакей. - Чай готов! - прибавил он негромко.
- Я подожду Ивана Ивановича, - отвечала величественно Домна Осиповна.
День этот был днем установленных вечеров Олуховых, которые Домна Осиповна возобновила по истечении шестимесячного траура; на вечерах этих, впрочем, один только бывал Перехватов, который вскоре и явился.
- Пойдемте пить чай! - сказала ему Домна Осиповна, непродолжительно, но крепко пожав его руку.
- С удовольствием! - подхватил доктор.
Когда Домна Осиповна в сопровождении его проходила в столовую, то в ее походке, в ее богатом туалете, в убранстве чайного стола, на котором блестел серебряный самовар, так и чувствовалось пятимиллионное состояние. Домна Осиповна села на особо приготовленное для нее кресло.
Доктор поместился очень близко к ней и тоже на довольно покойный стул. Домна Осиповна налила ему стакан, а себе небольшую чашку; доктор выпил чай и съел при этом массу печенья.
Домна Осиповна, налив ему еще стакан, откинулась на задок кресел и стала на него томно смотреть.
За этим стаканом доктор выпил третий, четвертый, продолжая пожирать сухари, бисквиты, а также и стоящие на столе фрукты: он был большой чаепиец и сладкоежка!