Шесть ворот на свободу - Дж. Макинтош

– В этом-то вся проблема. Я не знаю.

– Значит, ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о том, что именно тебе следует знать?

– Да.

– Тем самым, получится, что я буду руководить тобой.

– Не обязательно. Давай я буду вести тебя – ты сказала «мучаюсь». Ты мучаешься, а я – нет.

– Да. Может быть, это просто случайность. Может быть, это происходит из-за того, что я не могу не видеть, что происходит в сердцах других людей, а для тебя их сердца закрыты. Я не могу быть борцом, Рекс, потому что я слишком многое понимаю. «Все понять – значит, все простить» – и хотя это далеко не всегда верно, это не дает тебе сражаться в полную силу и по-настоящему желать победы.

Неожиданно Рекс резко перебил ее:

– Кто ты, Венера?

– Ну, я была Филлис, как ты уже, наверное, догадался…

– Ты сказала, что не любишь разговоры. Почему бы тебе в трех предложениях не рассказать обо всем, что мне неизвестно, и предоставить мне самому решать, что делать дальше?

– Я могу… Рекс, ты знаешь, что нужно делать дальше?

– Да. – Он не сказал: «Я думаю, знаю». Он просто сказал: «Да».

– Чем больше я расскажу, тем труднее тебе будет сделать то, что необходимо сделать. Подумай об этом.

Рекс заколебался. Он подумал о Регине и Принцессе. И нашел повод, или даже разумную причину подождать еще несколько дней.

Он хотел узнать о том, что сталось с обитателями Крэсты.

То, что с ними произойдет может оказать решающее воздействие на последующий ход событий.

Он уже знал, что необходимо сделать. Оставалось сделать всего один тест.

– Я подожду, – сказал Рекс. – Но это неизбежно – ты же знаешь.

– Да, я знаю, – ответила Венера. В ее глазах снова появилась боль.

После обеда Венера, как она и обещала, удалилась в свою комнату. Регина не задавала никаких вопросов, поэтому Рекс не стал ей ничего рассказывать.

Зато она многое сказала ему. Следующий ребенок должен быть на два года младше Принцессы. Она, конечно, его любит, но учитывая, что на Чистилище не развита фармакология…

Он сумел убедить Регину, что научился решать подобные проблемы даже здесь, на Чистилище. Она была явно очень довольна, услышав это.

Так как Регина заинтересовалась его визитом в подвал, Рекс рассказал ей о Крэсте и Чатере.

– Это просто здорово, – сказала она. – Но почему они предоставили тебе решать эту проблему? Разве ответ не был очевидным и без тебя?

– Я и сам не понимаю, – ответил Рекс.

Они прослушали девятую симфонию Шуберта, и Рекс героически досидел до конца, вспомнив, как они в первый раз слушали вместе Шуберта. Он ничего не имел против девятой симфонии, хотя она и была довольно длинной; но в этот день Рекс прошел неблизкий путь по пустыне Крэсты – путь, который чуть не убил Регину.

Вдруг, в середине третьей части, когда его глаза невольно закрылись, и Рекс с трудом разлепил веки, Регина вскочила на ноги и выключила музыку.

– Все, тебе пора в постель, – твердо сказала она.

– А ты?

Она посмотрела на него, сонно развалившегося в кресле, и рассмеялась. Теперь Регина смеялась гораздо чаще, сонно отметил Рекс.

– Завтра, – сказала она.

Каждый день Рекс спускался в подвал. Он сказал Джонстонам, что Ворота будут готовы через три недели, так чтобы он сам успел вернуться на Чистилище.

Теперь, несомненно, на Стрэнде 7 шли жаркие споры – слишком многое они должны были принять на веру.

Но дни проходили за днями, неделя за неделей, но никто не переходил с Крэсты на Чатер. «Никто». Реле уверенно показывали, что не было сделано ни одного перехода.

Что ж, может быть, они были слишком упрямыми. Возможно, получив большой груз органических отходов с Земли, они думали, что у них появились дополнительные шансы на Крэсте.

Однако Рекс чувствовал, что причины здесь гораздо более глубокие. «Они должны помочь нам. «Они просто ОБЯЗАНЫ помочь нам».

Даже Крэста, самый независимый мир из всех, где ему довелось побывать, был зависим. Относительно зависим. Они не обладали мужеством, необходимым для принятия самостоятельных решений. Ни один из миров не был способен на это.

И вот, наконец, когда Регина с Принцессой, в очередной раз, отправились на озеро, он поговорил с Венерой. Он четко сформулировал вопрос, и она ответила на него.

Венера была права – теперь ему стало еще труднее. И в то же время, ситуация окончательно выкристаллизовалась.

Венера была молодым, но весьма продвинутым и уважаемым сотрудником Секции К, совсем недавно она очень удачно вышла замуж и стала вплотную заниматься проектом Чистилище (тогда он, конечно, так еще не назывался. Это был роскошный белый слон, брошенный сотрудниками другой секции, которые пошли на огромные расходы по созданию этого чуда. Что можно было теперь с ним сделать?)

В то время это была лишь мелкая проблема. Ее мужу Рону, тоже работающему в Секции К, было предложено стать Двадцатником. Предложено – что было довольно редким явлением. Самоубийства и доминанты – будущие Двадцатники были таким распространенным явлением, что с подобными предложениями крайне редко обращались к людям не из этого круга. Но в Секции К считали, что Рон, когда он станет Двадцатником, может оказаться для них весьма полезным. Им обоим сказали, что Филлис тоже идеально подходит для того, чтобы стать Двадцатником, но (тут Венера горько усмехнулась) с ней они эту операцию отложили.

Итак, Рон умер. Как и все остальные. Для них это не имело значения – ведь все они были потенциальными самоубийцами. С Роном все обстояло иначе. В отличие от миллионов других он никогда не собирался быть доминантом – Двадцатником. Его на это уговорили.

Филлис, или Венера, как продолжал о ней думать Рекс, была морально уничтожена. Она была в это время беременна, и всегда считала, что у нее не может быть другого мужчины, кроме Рона. Пока ребенок в ее теле рос, она продолжала работу над проектом Чистилище – ведь нужно же было ей хоть чем-нибудь себя занять.

И она достигла блестящего успеха.

Требовался талантливый, холодный наблюдатель.

Человеческая раса пребывала в ужасном состоянии.

Колоссальный рост населения привел к невиданной доселе колонизации галактики, но никто не предвидел, что последует за этим…

Секция К имела виды на Рона, а после того, как он погиб, на Венеру. Специальным образом подготовленный Двадцатник мог увидеть Ответ, если такой Ответ вообще существовал.

После смерти Рона, этим проектом занялась Венера.

К этому моменту Венера уже знала, что Рон должен был стать первым тысячником. Но что-то у них не получилось.

Холодно, бесстрастно, в манере противоположной ее истинной натуре, Венера продолжала развивать проект дальше – в последние месяцы беременности и еще до того, как она стала Двадцатником.