Наследник для шейха (СИ) - Анна Гур

Будто почувствовав мое присутствие, Аяз резко вскидывает голову и на меня смотрит, а я в его глазах тону и уже не бегу к нему, а ступаю с опаской…

Подобно приговоренной к казни ведьме… Мне вдруг кажется, что мы не в настоящем времени… песчаные пески завернулись в воронке времени и мы с мужчиной где-то потерялись…

Такое только во снах бывает, я понимаю, но сердце слишком больно бьется в груди, а мужчина, который завладел всеми моими чувствами манит…

Мои ступни утопают в золотистом песке, а горячий ветер подхватывает мои длинные прядки и ударяет ими в лицо.

И вот я наконец приближаюсь к мужчине и застываю перед ним, а он… он руку вскидывает и за горло меня хватает.

Сжимает чуть и в глаза мои смотрит. Словно ищет на дне зрачков что-то. Ответы…

Ветер поднимается. Кажется, песчаная буря начинается, а мы с Аязом замерли по среди дюн и смотрит друг другу в глаза. Ощущаю, как хватка на моей шее становится ощутимей и понимаю, что мужчине комплекции Макадума не проблема свернуть мне шею.

Он может меня как куклу сломать, но вместо этого рассматривает меня так, что у меня все тело трясется и совсем не от страха…

Не от страха… наконец… кроме ярости я в глазах мужчины желание читаю, яростное и дикое. После такой страсти мне не выжить — понимаю.

Но всем естеством тянусь к нему, воздуха становится все меньше, я губы распахиваю и стараюсь сделать живительны глоток кислорода, царапаю мужчину за руку, пытаясь отодрать от себя, но как не извиваюсь — ничего не получается.

Аяз слишком сильный. Мощный.

В какой-то момент понимаю, что если буду трепыхаться все так же — просто потеряю сознание от нехватки кислорода…

Холодный озноб по всему телу бьет и жар…

— Почему?!

Наконец слышу шелестящий глухой голос, а я даже веки распахнуть не могу, они слиплись из-за соленых слез.

— Почему… Мелина?!

В моем сне Аяз называет меня моим именем и это так больно… он ведь никогда не обращался ко мне именно моим именем…

— Почему… ты предала меня?!

Вновь этот шелестящий голос и вопрос, а хватка на моей горле слегка разжимается, ровно на столько, чтобы я своими потрескавшимися под палящем солнцем губами смогла ответить:

— Я не… предавала… Аяз…

— Уверенна?! — вновь этот голос и рокот грома в нем слышен, — уверенна, что не предала меня, не вогнала нож в спину, не лгала?!

Эти вопросы ударяют по мне подобно кнуту и слезы застилают взор, когда я с трудом распахиваю веки и смотрю в разоренное лицо моего личного карателя и демона.

— Я… мне пришлось… я защищала семью…

— Нет! Ты виновна! Ты… предала… ты та девушка из легенды… Мелина… и останешься в песках пустыни подобно ядовитому цветку…

Глава 28

Подпрыгиваю на кресле. Дышу тяжело. Как если бы бежала всю дорогу, стягиваю маску с лица и начинаю оглядываться, чтобы найти себя сидящей в самолете…

А мне все кажется, что я там в той пустыне и Аяз меня сжимает в своих руках…

Провожу пальцами по воспаленной коже шее, мне все чудится, что мощная руках шейха продолжает перекрывать мне кислород.

— Это все нервы…

Выговариваю себе и пытаюсь уйти от слишком яркого кошмара. Больше мне не спится. Не хочу думать, что мне засыпать страшно, но…

Не действительно страшно!

— Прошу привести кресла в вертикальную позицию. Самолет скоро начнет снижаться…

Возникает улыбчивая стюардесса и окидывает меня бдительным взглядом. Вероятно, здесь в бизнес-классе и персонал отобран иначе. Красивая девушка ходит между рядами и бросает взгляды на пассажиров, а я как- то интуитивно чувствую, что девушка вызывает интерес у мужской части.

Реально красивая. Эффектная… И отчего-то колет иголкой тот факт, что рядом с Макадумом всегда вот такие вот красивые и эффектные вертятся…

Так стоп! Тормози, Мелина! Аяз теперь проблема твоей сестры и вопрос его верности так же…

Правда мне отчего-то кажется, что такой хищник всегда будет верен именно своей самочке… есть в нем какое-то именно животное начало, какая-то дикость и агрессивность. Он будто совмещает в себе лоск и культуру современного человека, но в нем живет варвар. Я была с ним в постели. Я чувствовала это…

— Дочка, ты как?

Задает вопрос мама и я улыбаюсь. Киваю. Сил на то, чтобы опять врать у меня просто нет. Потому что я могу ответить собственной матери?!

Мне плохо? Я влюбилась в мужа сестры?! Я переспала с этим мужчиной?! Я отдала ему свою девственность?!

Все это слишком ужасно и на словах жутко мерзко звучит, и я знаю, что мама просто не перенесет такого удара, как, впрочем, и отец…

Поэтому мне остается только похоронить боль в своей душе и жить дальше.

Из аэропорта до дома нас довозит так же такси бизнес класса. Вот так вот. Отец и это заказал…

Когда мы с мамой оказываемся в салоне, я бросаю на нее осторожные взгляды. Она тоже выглядит задумчивой. Грустной, а еще… украдкой стирает слезу с щеки.

Не отболело. Теперь я ее понимаю. Встреча с отцом для нее так же была слишком мучительной…

И я вспоминаю каким взглядом мой папа смотрел на маму. Между ними ничего не кончено. Но стоит огромная стена из непонимания и недоверия.

Не хочу лезть в то, что меня не касается, поэтому и не решаюсь спросить у мамы что-либо. В конце концов они с отцом взрослые люди и сами в состоянии решать свои проблемы…

Автомобиль останавливается у дома, и водитель помогает нам с мамой. Заносит вещи в квартиру, а так же решает вопрос с коляской…

Наконец, когда оказываюсь дома, просто без сил валюсь на кровать и забываюсь тревожным сном…

Мне опять сниться Аяз, но этот сон я уже смутно помню… единственное, что запоминается — это пустыня, где в шатре лежит шейх, а мне кажется, что он ранение получил, так как грудь у него забинтована…

Вновь просыпаюсь ото сна слишком резко, поднимаюсь и иду в душ.

Собираюсь и звоню подружке, узнаю, что у нас с лекциями и подготовкой к экзаменам.

Пора вливаться в повседневную суету, в жизнь, которая вернет меня из морока…

Дни текут ручьем. Я возвращаюсь к учебе. Готовлюсь к экзаменам и с каждым днем чувствую какую-то слабость по утрам и тошноту.

Мне плохо становится. После очередного экзамена и