Падшие в небеса - Ярослав Питерский

— Да бросьте! Что за чушь! Я вас приглашаю к себе, а не к нему! А ну закрывайте свою карету и пошли со мной! — Клюфт взял девушку за руку.

Виктория послушно двинулась за стариком. Она шла за ним, как маленькая девочка в детском саду идет за воспитателем.

На кухне Клюфт суетился с каким-то радостным чувством. Он не понимал, что с ним происходит, но ловил себя на мысли что ему приятно ухаживать за этой девушкой. Вика сидела и грустно улыбалась. Она чувствовала себя немножечко неловко.

— Может вам помочь? А Павел Сергеевич?

— Да что вы деточка, мне не трудно чайник вскипятить да заварник запарить. Через несколько минут они пили ароматный чай из фарфоровых чашек. Павел Сергеевич улыбнулся:

— А вы знаете Вика, у китайцев если чайник направлен носиком на гостя за столом, то это страшное оскорбление. Гость немедленно поднимется и уйдет.

— Почему?

— Ну, традиция у них такая. Чайная церемония, это у них смысл жизни. Дли них чай это все! Они чай боготворят. Кстати они не пьют чай черный, считают его второсортным почти отходами. Пьют зеленый, а его пьют по-разному и с разными условностями. А что бы интереснее было вот и придумывают традиции всякие.

— Странная традиция, хорошо, что ваш чайник на меня не направлен…

— Хм, надеюсь, вы бы не ушли, если бы даже он был на вас направлен?! — рассмеялся Клюфт. Но Вика стала совсем серьезной, она грустно спросила:

— Я вам не нравлюсь Павел Сергеевич?

— Вы мне?!!! С чего вы взяли? — чуть не поперхнулся чаем Клюфт.

— Да так,… чувствую. Вы хоть и делаете вид, что очень ко мне расположены, но все-таки, где-то там внутри вашей души сквозить недоверие и призрение какое-то, мне так кажется,… вы считаете, что я не подхожу вашему внуку?

— Да бросьте вы такие разговоры! Это совсем не так! Напротив вы мне нравитесь, но…

— Что но?

— Я не могу решать за своего внука, более того я даже не могу ему советовать, это он посчитает внедрением в его жизнь.

— Вот как? А я всегда считала, что вы для Вилора главный в этом мире авторитет! Он так о вас говорит! Он так вас боготворит! Нет, вы, наверное, ошибаетесь! Вилор любит вас!

— Так-то оно так, но все же реальность немного другая… — печально вздохнул Клюфт.

— Ой, Павел Сергеевич, вы ошибаетесь. Кстати у меня вот тоже дед есть, так вот он главный авторитет моей жизни! Я его так люблю! И я готова беспрекословно слушаться его! Более того он самый уважаемый для меня человек и что он скажет, закон! — весело пролепетала Вика. Клюфт, вздрогнул и внимательно посмотрел на девушку. Она заметила его тревогу и тоже погрустнела:

— Я что-то не то сказала?

— Нет, все то,… как зовут-то вашего дедушку?

— О, у него странное и такое и древнее имя, Андрон Кузьмич…

— Так я и думал… — буркнул себе под нос Клюфт.

— Вы что-то сказали?

— Нет ничего, — Клюфт грустно улыбнулся. — Расскажите мне про своего дедушку. Какой он? Вика глотнула чая и улыбнувшись, пожала плечами:

— Ну, он такой. Он мудрый. Он столько видел в своей жизни. Он как вы. Он все знает! Он, многое пережил. Он прошел трудную жизнь, но он не стал злым. Он остался оптимистом. Он всегда может вставить язвительное словечко, если что-то не так происходит! Он очень хороший! Клюфт тяжело вздохнул и покачал головой. Старик, смотрел куда-то в окно. Он задумался. «Вика, Виктория так вот она какая, внучка Маленького. Совсем еще молоденькая,… а впрочем, молоденькая ли? Мне самому и Маленькому тогда в тридцать седьмом было по двадцать и я считал себя совсем взрослым, даже через — чур. Вика, немного наивная, но Вилор, Вилор он дал ей надежду на любовь, он дал ей надежду, что они будут вместе. Он запутался. Лидия, Вика. Слишком много женщин, а это не к чему хорошему приведет. Эта девочка искренне хочет быть ко мне ближе потому, что я дед Вилора, знала бы она…»

Вика почувствовала, что он не слушает ее. Она дотронулась до руки Клюфта, тот вздрогнул от прикосновения.

— Вы меня не слушаете?

— Нет, нет почему, очень даже внимательно…. — Клюфт вновь печально улыбнулся. — Мне все понятно о вашем дедушке. Вы так рассказываете увлеченно, что мне даже кажется, что я его уже давно знаю.

— Правда? — улыбнулась Вика.

— Конечно, как будто мы уже с ним виделись.

— Ой, как, здорово! А знаете, Павел Сергеевич, мне какая мысль пришла, хотите я вас с моим дедом познакомлю?! Хотите?! Я точно знаю, вы подружитесь! Вы просто не можете не подружиться! Два таких хороших человека просто обязаны быть друзьями!

— Да уж…

— Вы не хотите?!

— Да нет, что вы! Хочу деточка! — печально улыбнулся Клюфт. — А мне вот интересно, а кем же ваш дедушка работал пока не пенсию не перешел? Вика махнула рукой:

— О! У моего деда была героическая работа. Трудная и сложная! Он защищал нашу родину!

— Он был офицером?!

— Да! Он был офицером госбезопасности! Ловил шпионов! Ловил и обезвреживал их!

— Да уж… — помрачнел Клюфт.

— Да Павел Сергеевич, ему приходилось и жизнью рисковать и в бой ходить! Он настоящий боевой офицер!

— Это он вам сам рассказал? — сурово спросил Клюфт.

— Да, немножко рассказал… — Вика испуганно смотрела на старика. Она вдруг осознала, что сделала Павлу Сергеевичу больно.

— Ой, простите Павел Сергеевич, я забыла что вы, вы в сталинских лагерях были, но только вот поверьте мне, дед мой к этому отношения не имел, он ловил внешних врагов, он был честный, вернее он и есть честный. Клюфт, вздохнул, внимательно посмотрел в глаза Виктории. Она не выдержала его взгляда и отвернулась. Ей вновь стало неловко.

— Нет, Павел Сергеевич, он действительно ловил внешних врагов, он занимался контрразведкой.

— Да я верю, — с металлом в голосе сказал Клюфт.

— Правда?! — встрепенулась Вика.

— Конечно, конечно. Я верю, что ваш дедушка честный и порядочный человек!

Иначе и быть не может! У такой хорошей девушки не может быть непорядочного деда!

— Вы все шутите! А я всерьез! — обиделась Вика.

— Да и я всерьез! Знаете Вика, шпионов то действительно на нашей родине было тьма! Мы же всему миру как кость в горле! Все лезут! И я верю… ваш дедушка действительно помог нашему государству! Почему нет? Вика довольно улыбнулась, она глотнула чаю и робко добавила:

— И все-таки вам надо познакомиться. Надо!

— Ну, если вы так хотите, давайте познакомимся… — ухмыльнулся Клюфт.

— Павел Сергеевич, я понимаю. Вы все еще не можете забыть те страшные года. Да и как это забудешь? Я тоже вот не знаю,…смогла бы я забыть. Это мерзко. Может я мстить бы начала. А вы? Вам такая вот мысль не приходила?

— Какая еще мысль? — насторожился Клюфт.

— Но вот отомстить вашим мучителям, обидчикам? Тем, кто вас в лагерь отправил? Не приходила такая мысль? Повисла пауза. Павел Сергеевич опустил голову и закрыл лицо руками. Вика сидела и не знала как себя повести — начать успокаивать старика или дождаться когда он сам заговорит. И он заговорил. Его голос звучал низко и глухо. Он говорил в ладони и словно рассуждал вслух:

— Значит, вы считаете, что месть и есть справедливое подведение итогов? Месть и ненависть будет логическим завершением всей этой печальной истории? Значит, вы так считаете? Человечество рождено, что бы сводит с собой счеты? Или все-таки нужно простить, простить и забыть? Вика чуть не расплакалась. Она видела, что причинила старику вновь больно.

— Нет, Павел Сергеевич, это я так брякнула. С дуру, дура я!

— Нет, девочка вы так подумали. И подумали искренне. И в этом нет ничего страшного. Боже о чем я! Нет, в этом есть конечно, страшная составляющая реальности, но нет ничего необычного! Так на вашем месте подумал бы любой современный человек! Любой! И не надо корить себя! Вновь повисла пауза.

— Виктория, — продолжил Клюфт. — А ведь я у вас совета прошу? Вы, правда, считаете, что мне надо мстить? Вика посмотрела на старика. Ее глаза были наполнены слезами. Она хотела заплакать. Вот-вот и горячие слезинки покатятся по щекам, но девушка сдержалась, она шмыгнула носиком и смахнула капельки из уголков глаз.

— Я не знаю, что мне надо вам ответить. Вернее я боюсь вам отвечать. Я вот вам скажу, а вы меня возненавидите!

— За что деточка? — удивленно воскликнул Клюфт. Старику вдруг стало жалко девушку. Он старый и нахальный человек попытался взвалить на нее бремя своих мыслей, бремя своей судьбы и пытает ее маленькую и хрупкую девчонку помочь разрешить свои проблемы!

— Вика, простите меня старого! Простите! — вздохнул Клюфт. Девушка улыбнулась. Она покачала головой и радостно воскликнула:

— А вы ведь и в правду очень добрый! Да! Мне Вилор говорил, что вы мухи не обидите, мол, через — чур, вон любите всех, а так нельзя в нашем мире! А я слушала и думала, что он просто идеализирует вас. А, оказалось, оказалось вы Павел Сергеевич! Вы, правда, очень добрый! Клюфт смотрел на девушку. У него защемило сердце. Вот это молодое и красивое создание, никто иной, как самый близкий человек его злейшего врага. Того страшного человека сломавшего его судьбу. Интересно, а как она общается со своим дедом, как ласково называет его? Как переживает за его здоровье? Как нелепа эта ситуация? Почему судьба ему послала ее? Вот эту девочку? «Это наказание или испытание? Что это? Очередная гримаса судьбы? Может быть последняя? Может быть, итоговая!» — грустно подумал Павел Сергеевич.