Devil ex machina - Марьяна Куприянова

– А сейчас болят?

– Да как тебе сказать. Вроде нет. А вроде и да. Я уже, наверное, просто привык к этому ощущению.

– Гена, пожалуйста, не мог бы ты запомнить, чем занимаешься в те моменты, когда боль накатывает сильнее всего? Это важно.

– Ну… ладно. А зачем?

– Не спрашивай. Я потом расскажу.

– Это какой-то эксперимент, что ли? А с вами-то что?

– У нас идет кровь из носа. Уже довольно давно, – вмешалась Даша. – Лично у меня – раза два в неделю. Иногда слабо, иногда чуть сильнее. Знаешь, будто лопнул сосудик там внутри. Покровоточил и перестал.

– Афин, у тебя тоже?

Фаина молча кивнула, и Даша прищурилась.

– У кого еще?

– Арина и Наташа.

– Паранойя какая-то, честное слово. Звучит как…

Дверь распахнулась, и в клубах пара из кабинки выплыл Ян, в районе бедер укутанный в толстое зеленое полотенце. Больше на нем ничего не было, если не считать самодовольного выражения лица. Фаина сцепила зубы, наблюдая за его шествием – с такой походкой нужно быть как минимум императором. Рассматривая потемневшие от воды волосы, уложенные назад расческой с частыми зубцами, высокий лоб и четкие скулы в капельках воды, она вдруг поняла, что от нее ускользает нечто важное. Нечто, что могло бы все объяснить.

Девушка нахмурилась и сжала губы – ей отчетливо вспомнилось, как Ян, сделавшись красным, словно раскаленная лава, душил ее и прижимал к кровати своим гибким телом, пытаясь смеяться как человек. Теперь же он проходит мимо, глядя куда угодно, кроме нее. Забавно устроена жизнь. Он делает вид, что ей это все приснилось? Хочет убедить ее в том, чего не было, и разуверить в том, что было на самом деле? Ведь это он подстроил все так, чтобы Фаина оказалась в своей постели – в ночной рубашке, которую она не надевала.

Как только широкая мокрая спина с гуляющими лопатками скрылась за поворотом, ребята переглянулись с ярко выраженным отвращением во взгляде. «Терпеть его не могу», – хотелось сказать каждому из них, но они боялись.

Фаина уснула в автобусе и пропустила свою остановку. В офисе тоже как-то не заладилось. На нее смотрели с опаской, за спиной перешептывались. Коллеги здоровались через силу. Все они будто знали что-то неприятное о Фаине, чего она сама не замечала. И сегодня это была не паранойя.

Кофейное пятно на бумаге напомнило ей жука-рогача.

Она села на свое место и вытащила из сумки тяжелую документацию. До обеда ей предстояло доделать несколько несложных, но энергозатратных заданий, однако вскоре стало очевидно, что сосредоточиться на чем-либо тяжело. Во-первых, она все время думала о Наташе и Яне, испытывая поочередно то гнев, то презрение к себе, то глупую ревность. Во-вторых, ей все время хотелось пить. И лучше бы чего-нибудь крепкого. Каждые пятнадцать минут она поднималась, скрипя креслом, шла к кулеру, наливала себе пластиковый стакан воды и парой глотков осушала его, мяла с характерным звуком, выбрасывала в урну, затем возвращалась на место. Ритуал повторялся снова и снова, что предсказуемо нервировало окружающих.

Фаина пыталась сконцентрироваться на своих вроде бы простых обязанностях, но любая цель расплывалась, даже мысленная. Важнее было разгадать ребус, возникший в ее голове утром, при рассматривании Яна вблизи. Девушка пыталась воскресить в памяти полный образ ненавистного соседа, но вскоре поняла, что это невозможно.

Загвоздка в том, что Ян вспоминался ей только по частям: либо изумительные, с длинными пальцами мраморные руки, либо босые ступни с вызывающе темными волосами на пальцах, со вспухшими венками, либо широкие атласные плечи, искусанные очередной пассией, либо гладкая упругая грудь в разрезе темно-синего халата, либо же – пленительный, полный сокрытых страстей зеленый взгляд. Почему собрать все это воедино не получалось? Всегда ли так было, или только сейчас? Фаина напрягалась, пытаясь соединить разрозненные элементы, но ловила себя на том, что подолгу сидит без движения, глядя в пустоту.

Ближе к обеду она вспомнила, что в том стихотворении, созданном почти в трансе, чтобы избавиться от навязчивых идей, описывалась внешность Яна. Она полезла в сумку, но блокнота в ней, разумеется, не оказалось. Потому что этот блокнот она никогда и никуда не брала с собой. Боялась потерять слишком личные записи. Фаина сосредоточилась и попыталась вспомнить строчки, но на ум приходили лишь те, которые Ян цитировал ей в темноте. Девушка разозлилась и стукнула по столу, не замечая удивленных взглядов окружающих.

«Кожа твоя, – шептала она, будто в лихорадке, – кожа… медом? Нет. Или да. Медом покрытая. Медом гладким, гладким! Покрытая. Дальше что-то про скулы. Блестят? Янтарные? Черт!»

К обеду офис заметно опустел, хотя обычно работники оставались есть на своих местах. Если бы Фаина обращала на них внимание, это показалось бы ей странным. Но она не заметила даже того, что к ней подошли вплотную. Потому и вздрогнула, услышав над собой голос Степы.

– Фаина, ты сделала то, о чем я тебя просил?

Девушка подняла глаза.

– Я… Степа, я, понимаешь…

Начальник видел, что она смотрит сквозь него. Она не оправдывалась, не была растеряна или расстроена. Она была не в себе, а Степа знал, что временами Фаина впадает в это состояние, и бороться с этим не умел. Он наклонился к ней, стараясь не повышать голос, хоть и был раздражен. С Фаиной нужно обходиться даже мягче, чем с ребенком. Иногда ему казалось, что на грубость она может отреагировать слишком непредсказуемо. На какую агрессию способен человек, который всегда ведет себя тихо, можно только представить, поеживаясь от мурашек.

Девушка часто моргала, бормотала что-то бессвязное, хватаясь за голову, и не могла сфокусировать взгляда. «Пьяна», – решил он и осмотрел офис. Кое-кто остался на своих местах и с любопытством поглядывал в их сторону. Степа решил, что лучше будет разобраться во всем в его кабинете. Но сможет ли Фаина туда дойти?

– Фаина. Послушай меня, Фаина?

– Медом гладким покрытая, вот, как там было.

– Что ты говоришь? Я не понимаю. Ты можешь идти?

– Могу ли я? Я могу. Многое.

– Так, поднимайся.

– Зелень таинственная, приглушенная. Да, именно приглушенная. Не яркая. Будто в последних лучах солнца. Вот такие у него глаза.

– Фаина, вставай. Облокотись на меня.

– Нет-нет, я в норме, я в порядке, просто кое-что вспоминаю…

– Ты бредишь.

– Я в порядке, я просто… А, Степа! Это же ты. Я кое-что вспоминаю.

– Да? Тогда попытайся вспомнить, где находится мой кабинет, и пойдем туда.

Ему почти не пришлось тащить ее на себе. Он закрыл дверь и усадил сотрудницу в свое кресло, а сам сел на стул напротив. Фаина глядела в окно, губы ее постоянно шевелились, взгляд не спешил становиться осмысленным. Степа откатил кресло с девушкой подальше от монитора, затем налил стакан