Из прошлого: далекого и близкого - Николай Яковлевич Мерперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Замок Либлице: место проведения симпозиума.
Прага. Карлов Мост
Т.С. Пассек и Мария Гимбутас (США)
С тех пор минуло полвека, большую часть этого срока я провел за рубежом — в экспедициях, на пленумах, конференциях, симпозиумах, совещаниях, съездах. Но Прага—Либлице 1959 года навсегда останется для меня первым и подлинно незабываемым событием, предельно насыщенным и в научном, и в культурном аспектах и, что наиболее ценно, обеспечившим возможность свободных и широких контактов с выдающимися деятелями нашей науки из более чем двадцати европейских стран, в том числе и из США.
Большая часть участников конференции — поколение ровесников первой половины — середины XX в., из которых рекрутировалась блестящая археологическая когорта, чья деятельность в области праистории нашего континента на протяжении нескольких тысячелетий была в известной мере подытожена конференцией 1959 года. Ее проблемный хронологический, методический и географический охваты достаточно значительны.
...В замок Либлице нас привез с аэродрома ученый секретарь археологического института Чехословацкой академии наук Иржи Грала, уже добрый мой знакомый; я занимал ту же должность в нашем институте и, естественно, в Москве нас связывали активные контакты. При входе в замок нас приветствовал академик Ярослав Бем — один из ведущих археологов Европы, возглавляющий археологический институт Пражской академии. Он же днем открывал конференцию.
Сейчас же был поздний вечер. Но весь конгресс был в замке, на третьем этаже, в своего рода «зоне свободного общения». Там, под крышей, было два зала — большой и малый. В первом было много молодежи как делегатов конференции, так и рядовых ее участников, очень оживленно обсуждался первый день, уже появились карикатуры на прибывших корифеев, абстрактные и реалистические рисунки, слышались взрывы хохота, прогнозировались дискуссии. Нас встретили очень тепло: в целом обстановка была превосходной, пусть для нас и непривычной. Меня забросали вопросами, но академик Я. Бем тут же увел меня дальше, к малому залу, где общались «носители хрестоматийно известных имен», а проще — крупнейшие праисторики из 22-х стран Европы и из Америки. Здесь разбегались и глаза, и мысли.
Первыми на конференции были поставлены доклады, представлявшие памятники Балкан, Нижнего Подунавья и Западного Причерноморья. Авторы их: М. Гарашанин из Белграда, Г. Георгиев из Софии, Д. Берчу из Бухареста и Т.С. Пассек из Москвы — не нуждаются в представлении.
Следующим утром была продолжена уже регулярная работа конференции, сразу же поразившая меня организованностью, четкостью и качеством докладов, каждый из которых давал исчерпывающее представление.
М. Гарашанин — крупнейший сербский ученый, за много десятилетий своей деятельности охватил все основные проблемы праистории Балкан и Нижнего Подунавья. В своем докладе на конференции он рассмотрел их с максимальной широтой с всесторонним анализом материалов каждого памятника, каждой ступени его развития. Основная тема — переход от неолита к энеолиту — сохраняет свое стержневое положение в докладе, но представлена она на прочной базе всего предшествующего развития региона.
При широте охвата доклада М. Гарашанина, определении особого места Балкано-Дунайского региона в праистории Европы и эталонном характере рассмотренных докладчиком памятников для исполнения стоящей перед конференцией основной задачи, по яркости, информативности и характеру материала ему не уступал второй доклад, посвященный тому же Балкано-Дунайскому региону и той же проблеме — переходу от неолита к энеолиту.
На этот раз основное внимание конференции было сосредоточено на обширной территории Верхне-Фракийской долины, охватившей широкой полосой центральную часть Болгарии на площади свыше 400 км от сербской границы на западе до Причерноморья на востоке, от Средней горы и низовий Дунавья на севере до Родопского хребта на юге. На этой полосе насчитывается не менее 500 разновеликих, но в большинстве своем крупных теллей, в том числе знаменитое Караново близ г. Новой Загоры с семью отдельными слоями, достигающими толщины 12,40 м.
Телли Верхне-Фракийской долины давно привлекли внимание как болгарских, так и зарубежных исследователей. Русский археолог В.А. Городцов еще в 20-х гг. XX в. справедливо указал огромную перспективность этих исследований и необходимость придать им масштабный характер, но долгое время раскопки теллей имели зондажный характер. Это коснулось и Каранова, где первые раскопки В. Микова в 1936 году носили спасательный характер, ограничившись небольшим шурфом. Лишь в 1947 году уже под общим руководством В. Микова и Г. Георгиева начались широкомасштабные раскопки Каранова. Раскопки продолжались вплоть до 1957 года — десять лет. Основание памятника времени его первичного заселения в раннем неолите представляло собой эллипс размерами 250×150 м. Профессор Г.И. Георгиев подробно остановился на стратиграфии. Им в целом обосновано наличие семи слоев.
Если доклады М. Гарашанина и Г. Георгиева могут быть эталонными для Юго-Восточной Европы, то в наименьшей мере это относится и к территории Румынии. Она отмечена чрезвычайно ранними, начиная с докерамического, в определенной мере обусловленными прямыми контактами с раннеземледельческим неолитом Ближнего Востока, но севернее непосредственно усложненными как прямыми, так и опосредованными воздействиями центрально-и восточно-европейских неолитических культур. И эта непростая ситуация детально была представлена в двух больших докладах Д. Берчу. Первый касался относительной хронологии неолита Нижнего Подунавья в свете новейших румынских исследований. В нем с неизменной последовательностью охарактеризованы все основные культурные общности Румынского Подунавья. Автором отмечены основные параметры последовательных этапов развития, начиная от протонеолита.
Автором выделены три группы раннего неолита, эволюция которых охватила три субпериода, различных по ритму и сроку окончания. В Добрудже не было отмечено никакого разрыва между ранним и средним неолитом, культура Хаманджия
