#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 1 - Андрей Снегов

— Расслабьтесь, закройте глаза и не сопротивляйтесь, так вам будет проще, — медленно произносит Грибоедов. — Мы лишь выполняем свою работу…

Смеживаю веки и стараюсь подавить неконтролируемое желание искалечить троицу в черном и выбросить их бездыханные тела сквозь бронированное стекло панорамного окна слева от меня.

Свет гаснет, и я погружаюсь в вязкий пульсирующий сумрак. Он похож на туман, расцвеченный всеми оттенками серого. Опускаю взгляд и вижу собственную инфернальную сущность — полупрозрачный белесый силуэт. Его очертания плывут и искажаются в черно-белом мареве.

Ко мне медленно приближаются три черных вращающихся вихря. Чувствую исходящую от них угрозу и инстинктивно закрываюсь, окружая себя броней. Моя сущность приобретает человеческие очертания и покрывается зеркальной, похожей на ртуть пленкой.

— Князь, не сопротивляйтесь! — в голове звучит обманчиво мягкий, бархатистый голос Грибоедова. — Не вынуждайте нас взламывать вашу родовую защиту!

Чувствую растущую в груди Силу и давлю в зародыше острое желание разметать клубящиеся черные вихри. Успокаиваюсь и снимаю щит. Он медленно истончается, рождая вокруг меня светящийся белый ореол и, наконец, исчезает. Ощущаю себя моллюском, лишенным раковины, но следую совету Шувалова — веду себя благоразумно, как и подобает члену Великого Рода.

Сознания дознавателей приближаются, вращение черных вихрей замедляется, и они превращаются в чернильные, масляно поблескивающие фигуры. От их длинных рук тянутся многочисленные тонкие колеблющиеся нити. Инстинктивно пытаюсь отпрянуть, но ничего не выходит — окружающий меня сумрак становится вязким, словно кисель, и сковывает движения.

Черная паутина летит на меня, будто ловчая сеть, и надежно обездвиживает. Центральная фигура увеличивается в размерах и приближается ко мне, проворно двигаясь по блестящим нитям. Она напоминает бегущего к пойманной мухе паука.

Вздрагиваю от отвращения, и паутина дергается. Черные фигуры вздрагивают, будто от удара током, и на мгновение замирают.

— Кня-я-я-язь! — укоризненно произносит Грибоедов, растягивая гласные. — Не ведите себя как маленький ребенок!

В сознании снова звучит предостережение Шувалова, и я успокаиваюсь. Успокаиваюсь и покоряюсь. Обсидиановые нити проникают внутрь моего сумрачного воплощения как иглы целителя — в вены. Я ощущаю присутствие чужого разума внутри моего, чувствую, как он погружается в воспоминания последних часов и читает их, перелистывая словно открытую книгу.

Уже через доли секунды возникает непреодолимое желание защититься от вторжения, вышвырнуть непрошеного гостя прочь, но я решительно подавляю его. Агрессор аккуратно погружается в мою память, и не пытается что-то изменить в ней или навредить. Он уверенно движется вглубь, но неожиданно для него самого проваливается в бездонную пропасть. Какое-то время мечется в абсолютной пустоте, словно утопленник в черном омуте, а затем мгновенно выныривает на поверхность.

Сумрак рассеивается, и я открываю глаза. Троица все также сидит передо мной с бесстрастными выражениями на лишившихся красок лицах. Они похожи на древние мраморные статуи, и черные одежды лишь подчеркивают неестественную бледность кожи. Замешательство Грибоедова выдают только глаза, точнее, их лихорадочный блеск.

— Неожиданно! — медленно произносит князь.

Он щурится и беззвучно шевелит потерявшими цвет губами, а затем откидывается на спинку кресла. Его тонкие пальцы профессионального пианиста выбивают дробь на стеклянной поверхности стола.

— Ваш рассказ соответствует действительности, либо же эта действительность сконструирована в вашем сознании методами, которыми мы не владеем, — Грибоедов жидко улыбается.

Еще бы, под руководством Шувалова я потратил на создание ложных воспоминаний несколько часов, и он множество раз проверил результат!

— У вас очень мощный потенциал, Александр Игоревич! — задумчиво изрекает Грибоедов. — Мощный даже для чистокровного аристо, но есть одна странность…

Князь замолкает и кивает застывшему подобно изваянию дознавателю справа от него. Я уже привык к оговоркам, противопоставляющим меня и чистокровных цветных и перестал обращать на них внимание.

— Цвет вашей ментальной защиты — зеркальный! — коротко добавляет мужчина и пожимает плечами. — В моей практике я такого еще не встречал. Уверен, что вы и сами не сможете обрисовать природу этой странности, но думаю, что все прояснится в момент Инициации…

Понимаю, что мной манипулируют, пытаясь заполучить информацию, и продолжаю внимать словам дознавателей молча.

— Впрочем, оценка особенностей вашего Дара не входит в наши профессиональные обязанности, по крайней мере, в данный момент, — говорит Грибоедов, глядя на меня сквозь узкий прищур вновь ставшими серыми глаз. — Нас вызвали на аудиенцию с вами вовсе не для постановки диагнозов.

Князь замолкает, выдерживая длинную театральную паузу, склоняет голову набок и рассматривает меня, словно биолог диковинную зверушку. Разве что в руках не вертит и в брюки не заглядывает.

— Тьма, — произносит он на выдохе, и его голос звучит будто удар хлыста. — Мы не обнаружили следов ее воздействия на ваш разум, но…

Грибоедов вновь умолкает и смотрит на меня не мигая, как змея. Напряжение в пространстве сгущается, словно грозовая туча, и я готовлюсь к отражению ментального удара. На краткий миг закрываю глаза и окружаю себя зеркальным коконом. Я действую инстинктивно, бессознательно, не задумываясь ни секунды.

— Все самое интересное обычно звучит после «но», — с иронией говорю я, принимая обманчиво расслабленную позу.

— Не стоит! — предупреждает Грибоедов ледяным тоном, и его радужки стремительно наливаются чернотой. — Мы не собираемся вас атаковать. По крайней мере, здесь и сейчас.

— Хорошо, — я киваю, не ослабляя защиту. — Это происходит помимо моей воли.

— Вы обладаете очень мощным Даром, Александр Игоревич! — заключает Грибоедов, и его взгляд наполняется неподдельным удивлением. — Это противоречит вашему досье. Разумеется, мы сохраним информацию в тайне, о ней будет известно лишь узкому кругу высших должностных лиц Империи!

Вердикт дознавателей полностью подтверждает осторожные предположения Игоря Всеволодовича. Что ж, теперь можно объяснить интерес Шувалова к моей скромной персоне. Но почему Дар не проявлялся в Приюте? Всех нас называли бесцветными и противопоставляли одаренным аристо? Значит ли это, что большинство приютских — бездари, а я — всего лишь счастливое исключение?

Дознаватели внимательно на меня смотрят, ожидая ответа, а я не знаю, как реагировать на сказанное и даже предположить не могу, какой реакции от меня ждут. Сохраняю бесстрастное выражение лица и продолжаю держать паузу, ожидая, что кто-то из троицы даст необходимые пояснения или подсказки.

— Вы хорошо держите удар, — с одобрением заключает князь и неожиданно подмигивает. — Игорь Всеволодович неплохо вас подготовил за столь короткое время!

— Существует еще одна опция — ваше сообщение не является для меня новостью, — наугад отвечаю я и вижу, что попал в цель. — К чему фальшивые эмоции, князь?

—