Вернуться (не)возможно 2 (СИ) - Луна Соулей

Дэн летит с нами. Всю неделю он проводил время с детьми, пока я была на съемках. По вечерам я, Дэн и дети гуляли по Парижу, ходили в кафе или играли в настольные игры дома. Во время прогулок, Николя проводил экскурсии для Дэна, рассказывал историю тех или иных мест. Он очень начитанный мальчик и всегда интересовался историей.

Перед нашей поездкой, сын с дочкой сами выбирали подарки для Петра Борисовича, которые Дэн должен передать лично в руки. Ник выбрал модель Эйфелевой башни и самолета. Дочь попросила передать хрустального ангелочка, чтобы Петр Борисович не скучал по Анжеле, и говорящую куклу – подружку, для тех, что остались у него дома. Анжи заверила нас, что так тем куколкам не будет скучно. Дэн рассмеялся и клятвенно обещал передать ее подарки своему папе.

Анри полететь не смог, у него был важный процесс через два дня. Он долго прощался с Полиной в аэропорту, нам пришлось практически силой уводить ее. Эти влюбленные голубки считали, что три дня разлуки для них целая вечность.

В России нас встречал дядя Степа с двумя машинами телохранителей. Объяснил это мерами предосторожности, так как от наших показаний зависит срок свекров Полины. Я, подруга и Дэн отправились домой к моему отцу.

За обедом мы рассказали папе и Надин правду, что мы с Дэном давно знакомы и он является биологическим отцом Николя и Анжелы. Я призналась о фиктивном браке с Анри, очень долго извинялась перед ними за то, что скрывала правду, и попросила не сердится на Анри, ведь он хранил мою тайну. Когда, я поведала о том, что моя подруга Полина и Анри много лет друг друга любят и скоро они поженятся, папа уже ничему не удивлялся, а глаза Надин продолжали расширяться от шока и новостей. Затем Поля поведала свою историю, так как до этого они знали лишь краткую информацию о ее браке и родственниках мужа. Папа, слушая рассказ подруги, сжимал кулаки, он знал ее еще маленькой застенчивой девчушкой, играющей с его дочкой в куклы после школы. В конце рассказа он не выдержал, встал и налил себе немного коньяка и выпил содержимое бокала залпом. За столом воцарилась тишина.

Папа вернулся на свое место, сложил руки в замок и окинул нас взглядом. Мне было очень стыдно перед ним за свои тайны, я виновато опустила глаза.

- Папочка, не сердись на свою не путевую дочь, пожалуйста. – сделала самое жалостливое лицо, сложила руки в молитвенном жесте и еще один финт, работавший с ним всегда - глазки кота Шрека. Папа усмехнулся и покачал головой. Улыбнулась в ответ, встала, подошла к нему, крепко обняла его сзади за шею и поцеловала в щеку. – Я тебя очень люблю! Ты у меня такой добрый и все понимающий… Ты самый лучший папочка на свете!

- А ты, самая большая подлиза на свете! – похлопал меня по руке. – Я тоже тебя очень люблю, дочь! – повернул голову и поцеловал меня в висок. – Надеюсь, это все? Больше тайн и секретов нет? – посмотрел мне пристально в глаза. Я улыбнулась и отрицательно покрутила головой. – Хорошо.

Дэн покашлял в кулак, привлекая к себе внимание. Все повернулись к нему. Он попросил прощения у моего папы за то, что обидел меня, что не искал, оставил все как есть. За то, что поверил людям и прессе, думал, я счастлива в браке, и дети от мужа. Объяснил, что не хотел нам мешать. Заверял отца в том, что сам очень об этом сожалеет, что уже наказан лишившись меня на десять лет и не видя, как растут его дети. Говорил, что очень любит меня и хочет все исправить. Дэн говорил это искренне, от всего сердца. Отец поверил ему и пожелал удачи в покорении такой неприступной и своенравной крепости, то есть меня. Предупредил, что если еще раз меня обидит, то папа достанет ружье, которое хранил в чулане с тех пор, как я родилась, чтобы отстреливать женихов, и этим ружьем снесет ему те части тела, которыми он будет думать вместо головы. Я рассмеялась, а Дэн побледнел и поклялся, что ружье не понадобится и останется нетронутым в чулане.

После обеда я, Полина, Юля и Дэн отправились в полицию давать показания. Он проходил как свидетель, так как присутствовал при разговоре с Ольгой Сергеевной, слышал ее угрозы и оскорбления, так же был главным свидетелем моего покушения. Дядя Степа и наши юристы все время находились рядом. Когда следователь записал все показания, мы отдали копию записи разговора со свекровью Полины, попрощались и вышли из управления. Поля поехала на встречу с адвокатами холдинга в сопровождении дяди Степы, юристов и телохранителей. Я и Дэн с другой машиной охраны отвезли Юлю к моему папе домой, и отправились на фирму к Дэну, где нас ждал Петр Борисович. Мы зашли в кабинет, поздоровались и вручили ему подарки от детей.

- Здравствуй, Катюша! Сын! – он обнял меня по-отечески и пожал руку сыну. – Вижу ты уже в полном порядке. – заглянул Дэну в глаза. – Вы не проголодались? Предлагаю отправиться в ресторан и пообедать. – мы поддержали его предложение и отправились в ресторан моего отца «Екатерина Великая». По пути позвонила папе, я знала, что он с Надин после обеда отправились туда, и сообщила, что мы с отцом Дэна едем на обед.

К нашему приезду в vip-зоне уже был накрыт стол с закусками. Петр Борисович поприветствовал папу и Надин. Мы сели за стол и сделали заказ.

- Что Петр, чудят наши дети? – улыбнулся папа глядя на нас. – Мало мы их с тобой в детстве пороли, ох, мало. – покачал головой из стороны в сторону.

- И не говори, Павел. – кивнул ему в ответ отец Дэна. – Характеры у обоих упрямые, взрывные. – глянул осуждающе на нас. – Вроде взрослые, а разговаривать и думать, прежде чем делать, так и не научились. – смотрит на нас осуждающе и барабанит пальцами по столу. – Удивляюсь, как они двух внуков нам умудрились сделать.

- Ну, для этого дела разговоры не нужны. – смеется папа и Петр Борисович его в этом поддерживает.

- Папа! – хмурюсь глядя на него. Дэн тоже недовольно косится на своего отца.

- Что, папа? Разве мы не правы? – разводит руками он. – Вы как дети малые в песочнице, которые вместо того, чтобы вместе играть, делят игрушки и территорию. Отчего и сами страдаете и другие дети. – откидывается назад и скрещивает руки на груди. – А когда поумнеете… не известно. – мы с Дэном переглядываемся и опускаем головы, как два нашкодивших ребенка. Они правы, в этой ситуации виноваты мы оба. Наше упрямство, обиды, недосказанность, непонимание друг друга. Мы сами решали, как будет лучше другому. Все это привело к тому, что мы потеряли десять лет. По моей вине дети не знали настоящего отца. Я лишила Дэна детей, его отца - внуков. От моих секретов страдали мои друзья и родные. Хуже всего пришлось мне самой. А как теперь все исправить – я не знаю.

- Поймите… невозможно вернуться назад в прошлое, чтобы все исправить, не совершать тех ошибок, – развожу руками, – сделанного не воротишь.

- Никто и не просит возвращаться назад. – Петр Борисович смотрит на нас. – На ошибках учатся, чтоб не повторить их и не наделать новых. Когда маленький ребенок спотыкается об камень и падает, он встает и идет дальше, только теперь он смотрит под ноги и, встретив на своем пути препятствие, он не споткнется об него снова, а обойдет или преодолеет его аккуратно, чтобы не упасть снова. – Поворачивается к Дэну. – Сын, помнишь, твоя мама сказала, что всему свое время? – делает паузу и ждет. Дэн кивает. – Мне кажется, у вас было достаточно времени повзрослеть, поумнеть и сделать выводы, чтобы в будущем не спотыкаться о те же камни. – официант приносит наш заказ. Ждем, когда он уйдет.

- Жизнь одна и вернуться назад, чтобы прожить ее заново невозможно. – папа смотрит на меня. – Неизвестно как сложилась бы жизнь, поступи вы по другому в тот или иной момент времени... Возможно, не появилась бы Анжела, возможно, ты бы не встретила Полину, не помогла им с сестрой, и они не встретились вновь с Анри. И таких «возможно» я могу перечислять бесконечно. Никто не знает, как могло быть. Наши судьбы и поступки всегда тесно переплетены с семьей, друзьями, знакомыми. Камень, брошенный в воду, рождает не только всплеск, но и круги на воде. – киваю, давая понять, что осознаю, о чем он говорит. – Вы уже достаточно выросли и способны понять, что последствия ваших решений и поступков затронут многих людей. – мы снова переглядываемся с Дэном и киваем, не проронив ни слова в ответ. Нам нечего им сказать, самим бы для начала разобраться с тем, что уже сделали и как быть дальше. Но отцы и не ждут от нас ответа, просто дали совет двух мудрых, проживших не малую жизнь людей.