Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография - Стейси Шифф

их исполнение, эти требования нельзя назвать слишком экстравагантными. Благодаря им становится ясно, что царица лишь делает вид, что чувствует себя в безопасности. Она отлично осведомлена: другой претендентке не терпится сесть на египетский престол. Антоний, не теряя времени, начинает упрощать ей жизнь. По его приказу Арсиною выводят из храма Артемиды. Там, на мраморных ступенях, перед резными дверьми из слоновой кости, которые недавно пожаловал священному месту их отец [27], сестра Клеопатры и встречает свою смерть. Больше родных у правительницы нет, на этом фронте все теперь будет спокойно. «Клеопатра покончила с собственным своим семейством, – возмущается римский летописец, – и никого больше не осталось из ее кровных родственников» [28]. Это так, однако следует признать, что Арсиноя фактически не оставила сестре выбора. Цезарь пощадил ее после публичного позора в Риме. С тех пор Арсиноя не переставая плела против Клеопатры заговор за заговором [29]. (Исида тоже милосердна, но справедлива: она отдает нечестивцев в руки тех, против кого они злоумышляют.) И Клеопатра может быть сострадательной. Антоний вызывает на ковер главного храмового жреца, который как раз и провозгласил Арсиною царицей. Жители Эфеса бросаются в ноги Клеопатре, умоляют ее простить жреца. Она убеждает Антония отпустить пленника – отныне он не должен признавать царями сосланных Птолемеев. Он больше не опасен. Однако Антоний не так снисходителен к самозванцу, который ходит по Азии и выдает себя за Птолемея XIII (в конце концов, тело Клеопатриного брата после Александрийской войны так и не нашли). Его казнят. Неверный командующий кипрским флотом, поддержавший Кассия вопреки приказу Клеопатры – возможно, он был заодно с Арсиноей, – сбежал в Сирию и теперь скрывается в одном из храмов. Его оттуда выволакивают и убивают.

Такое поведение римского полководца наводит на мысль, что тут не обошлось без магии. «Теперь сразу у Антония, – заключает Аппиан, – ослабел прежний его интерес ко всему происходящему: чего бы ни требовала Клеопатра, все выполнялось без всякого внимания к священному или справедливому»[91] [30]. А еще такое поведение наводит на мысль, что Клеопатра надавала ему в перерывах между пирами весомых материальных обещаний. Да и нельзя сказать, что Антоний делает что-то из ряда вон выходящее. Цезарь, уехав от Клеопатры в 47 году до н. э., тоже занялся наведением порядка в провинциях, «определил людям, оказавшим ему услуги, награды от имени государства и от себя лично, произвел расследования и вынес приговоры по прежним местным тяжбам»[92] [31]. Антоний берет под свою защиту правителей, поддержавших его, и заручается их дружбой. Устанавливает иерархические цепочки и поднимает налоги. А вот дальнейшие его действия сильно отличаются от Цезаревых: поздней осенью Антоний распределяет свою армию по зимовкам. И хотя порядка в провинциях так и нет, а парфянское войско нагло осваивает берега Евфрата, плотоядно поглядывая на Сирию, он отправляется на юг – в Египет, к Клеопатре [32].

Женщина двадцати восьми лет, встретившая его в Александрии, может быть, пребывает на пике своей красоты – хотя каждая женщина уверена, что такой момент всегда где-то в прошлом, – а может быть, и нет. Однако в любом случае эта Клеопатра мало похожа на ту, что встретилась с Юлием Цезарем семь лет назад. С тех пор она побывала за границей и родила ребенка. Она правит, не встречая сопротивления, и не моргнув глазом усмиряет страшные политические и экономические бури. У нее, живой богини, есть маленький непорочный соправитель, избавивший ее от необходимости снова вступать в брак. Ее поддерживает и искренне обожает народ: недаром она, как никто из Птолемеев, посвящала столько времени и сил исконной египетской религии. И сейчас в Александрии другая Клеопатра принимает своего могущественного партнера – самоуверенная, властная, роскошная.

Принято считать, что это она придумала и организовала визит Антония в Египет. Завлекла хитростью, соблазнила, околдовала. «Антоний… позволил ей увезти себя в Александрию» [33], – уверяет Плутарх. Правда, с таким же успехом он и сам мог принять это решение. В конце концов, он делает, что должно: реформирует Восток и собирает деньги. Как ему воплощать свои военные планы без египетского кошелька? Это, быть может, великолепный шанс получить обещанное, но пока не отданное хитрой царицей. Азия оказалась беднее, чем все предполагали. А Египет богат. У римского триумвира имеется законное основание исследовать вассальные царства, и Египет подходит идеально: для парфянской кампании Антонию очень пригодится флот Клеопатры. Иначе ему придется вечно распутывать провинциальные дела, что совершенно неинтересно. Даже Цицерону было скучно заниматься административной рутиной. Бесконечным потоком к нему идут просители – в таких условиях Антоний может только мечтать оказаться в одном из немногих средиземноморских «чужих государств» [34]. Он в свое время считался одаренным школьником и до сих пор во многом школьником остался. А еще он талантливый, здравомыслящий стратег. Если Клеопатра не ищет с ним встречи, то у него и самого найдется немало поводов с ней пообщаться – или хотя бы аккуратно и дипломатично дать ей почувствовать себя хозяйкой положения, что он элегантно проделал не так давно в Тарсе. Он уже бывал раньше в Александрии, этот город вряд ли легко забудешь – город, где можно испить всю греческую культуру одним глотком. Никто в здравом рассудке не захочет зимовать где-нибудь еще, когда есть возможность понежиться под ласковым александрийским солнышком (пусть в январе и случаются мощные наводнения), особенно в I веке до н. э., особенно будучи гостем кого-то из Птолемеев.

Либо из почтения к Клеопатре, либо желая избежать ошибки Цезаря, Антоний гостит в Египте без военного эскорта и без каких бы то ни было отличительных знаков власти, «держа себя и ведя образ жизни частного человека» [35]. Хотя живет совсем не как простой частный человек. Клеопатра устраивает ему пышный прием и прилагает много усилий, чтобы он «вел жизнь мальчишки-бездельника» [36] и чтобы поддержать репутацию стиля жизни «по-александрийски». Есть города, где можно потратить состояние, есть города, где можно сколотить состояние; и только в редком великом городе можно умудриться сделать и то и другое. Именно такова Александрия Клеопатры – рай для ученых, деловой центр и место для томного отдыха, где типично греческая коммерческая жилка соединяется с египетским гостеприимством. Город малиновых зорь и жемчужных вечеров, город, склонный к мошенничеству и дающий возможности.

Антоний и Клеопатра развлекаются на полную катушку, не давая себе отдыха. Они утверждают что-то вроде закрытого общества для избранных и называют его «Союзом неподражаемых». «Что ни день, они задавали друг другу пиры, проматывая совершенно баснословные деньги», – рассказывает Плутарх [37]. У нас есть удивительное свидетельство, взгляд «изнутри»