Третий ключ - Татьяна Корсакова

– Мы подождем, – покладисто кивнул Свирид, который знал ее лучше остальных. – Разговор будет.

– Будет, Свирид. Ты даже представить себе не можешь, какой у нас будет разговор! – гаркнула она и с грохотом захлопнула дверь кабинета.

Собиралась Люся тщательно. Контрастный душ, свежий макияж, одежки вчерашние, но что уж теперь... Нельзя упасть в грязь лицом, эти и без того видели больше, чем положено. Королеву без короны видели! Обманутую королеву...

От обиды и боли на глаза навернулись злые слезы. Люся сделала глубокий вдох, проглотила колючий ком и приказала себе не реветь.

...Она проснулась посреди ночи, точно за плечо тронул кто-то невидимый. Проснулась, еще не до конца соображая, где находится, села, свесив на пол босые ноги. От неудобного офисного дивана болела поясница, в голове стрекотали сверчки, а сердце трепыхалось так сильно, как не трепыхалось даже в ранней юности. Именно сердце помогло Люсе вспомнить и жаркие объятия, и страстные признания, и невыполнимые обещания. Этой ночью она впервые не поехала домой. Не поехала, потому что осталась с Сандро, распахнула едва знакомому мужчине не только двери собственного кабинета, но и свою душу. И где он? Люся обвела взглядом подсвеченную лунным светом комнату. Дверь закрыта, окна тоже, постель давно остыла. Сбежал. Бросил ее одну, забыл о данных в порыве страсти обещаниях, поматросил и бросил...

Только вот она не из тех, кого можно взять и бросить, у нее есть гордость, и цену Люся себе знает, а с этим негодяем она еще разберется. Вот прямо сейчас! А чего тянуть до утра, если можно, не откладывая в долгий ящик, заглянуть в его наглые, лживые глаза!

Ногам было холодно и сыро от выпавшей росы, но возвращаться в кабинет за босоножками Люся не стала, она ж недалеко, до комнаты этого мерзавца всего пара шагов. Кутаясь в наспех наброшенный халатик, она брела по аллее, когда в лунном свете увидела какое-то движение. В первый момент Люсе показалось, что двигаются статуи. Подавив испуганный возглас, она, идейная атеистка, торопливо перекрестилась, вытянула шею, всматриваясь в разбавленную скудным лунным светом черноту.

Двигались не статуи, а кто-то рядом со статуями. Высокий, широкоплечий, с пружинящей кошачьей походкой – Сандро. Сердце затрепыхалось в горле, норовя того и гляди выскочить наружу. Как же она могла подумать про него плохое?! И никуда он не ушел, наверное, решил сделать ей приятное, принести луговых цветов или даже кувшинок. А иначе зачем же ему бродить ночью по парку, зачем опускаться на колени перед статуей Дамы, всматриваясь во что-то Люсе невидимое? Глупый Сандро, неужто не помнит, что нет на площадке перед статуями никаких цветов. Надо свернуть вон на ту узкую аллейку, ведущую прочь из парка, там цветы...

Сандро оставался на коленях недолго, он вдруг резко встал, бросился куда-то прочь, в темноту. Люсе показалось, что она слышит его приглушенный голос, с незнакомыми злыми интонациями. А может, вовсе он не за цветочками? Может, у него тут свидание? А что, очень даже удобно: поматросил начальницу, можно поматросить и кого-нибудь из подчиненных, для разнообразия...

Люся обдумывала, что скажет этому гаду при встрече, а ноги уже сами несли ее к площадке со статуями. Несли, пока не зацепились за что-то большое, едва различимое в темноте. Сохранить равновесие не получилось, и она со всего размаху рухнула на землю, мельком подумала, что разбила коленки о старые плиты, но боли не почувствовала, а почувствовала под руками совсем не камни и даже не проросшую между плит траву, почувствовала мокрое, липкое и теплое, с одуряюще острым металлическим запахом. А потом ладони коснулись того, на что она налетела в темноте, и выглянувшая из-за тучи луна ярко осветила площадку.

Косые тени от статуй, длинные от Дамы, чуть покороче – от Ангелов, тускло поблескивающие бронзой тела, внимательные взгляды незрячих глаз, направленные куда-то вниз, к Люсиным ногам. Она не хотела смотреть, на подсознательном уровне уже понимала, что может увидеть, но заставила себя посмотреть, даже коснулась кончиками пальцев обтянутой форменной рубашкой спины, даже перевернула тело вверх лицом, чтобы окончательно удостовериться, что это никакое не абстрактное, незнакомое тело, что это Петька, смертельно раненный или вообще мертвый...

Остатки выдержки и здравого смысла покинули Люсю, когда, прижавшись ухом к Петькиной груди, она ничего не услышала, совершенно ничего...

Она кричала громко, с надрывом, пока не охрипла, пока разбуженная стая ворон с громким карканьем не взмыла в небо, пока на плечи ей не легла мягкая ладонь, а сквозь пелену надвигающегося помешательства не пробился знакомый голос Степаныча.

Все остальное, то, что было после, Люся помнила смутно. Помнила только, как приезжала «Скорая», чтобы забрать еще живого – слава тебе, господи! – Петьку. Помнила, как кто-то пытался обнять ее за плечи, увести из парка. Помнила испуганно-виноватое лицо Сандро и его взгляд – лживый, ненавистный...

Он там был, она видела! Он был, а потом она нашла едва живого Петьку... Как удобно: получить сразу все, что нужно, и бабу на одну ночь, и алиби. Если бы она не проснулась, если бы не поперлась среди ночи в парк, этому гаду все сошло бы с рук, но она проснулась и теперь ни за что не станет молчать. И неважно, что в груди, там, где раньше было сердце, кровоточащая рана, а вера в людей убита на веки вечные. Важно, что Петька еще жив и в ее силах наказать его обидчика, этого горбоносого маньяка...

К комнате отдыха Люся подходила решительно, гордо вскинув голову, так, чтобы никто из встреченных ею по пути не заподозрил, какой ад творится у нее в душе. Почему этот гад не сбежал?! Пусть бы сбежал, тогда ей было бы в сто раз легче, но он остался, понадеялся на безнаказанность, на то, что Люся промолчит, не выдаст. А она не станет молчать, потому что молчать о таком невозможно, сама же себя потом станет ненавидеть. Нужно решиться, раз уж так. Нужно думать про Петьку, про то, что у него Маринка и пацанята. Так будет проще...

В комнате отдыха все уже были в сборе, даже те, кого не звали и не ждали. Глашка сидела в кресле у окна, барабанила пальцами по подлокотникам, на Люсино появление отреагировала равнодушным кивком, уставилась в экран своего мобильника. Дура столичная, тут человек при смерти, а ей все телефоны... Свирид сидел во главе стола, рассеянно потирал переносицу. Вид у него был усталый, точно это он, а не Люся, провел ночь на ногах. Может, и провел? Кто ж его знает, бывшего мужа! Степаныч пристроился по правую руку от Свирида. За прошедшую ночь он, казалось, постарел лет на десять, посерел лицом, украдкой потирал грудь. Неужели проблемы с сердцем? Никогда ведь не жаловался. Сандро стоял у распахнутого настежь окна, прислонившись к широкому подоконнику. Специально, наверное, так стал, чтобы было сподручнее убегать. Эх, нужно было заранее предупредить Свирида. Ничего, она проследит, от нее далеко не уйдешь...