Сладость горького миндаля - Ольга Михайлова

— Я многократно слышал от слуг, что им в замке что-то виделось, слышалось или казалось, но сам я никогда ничего не видел. Мне нечего сказать.

— Но горничная погибшей мисс Сэмпл утверждает, что её госпожа видела это чудовище с волчьей мордой и горящими глазами в своём окне. То же самое говорила и мисс Монмаут. Вы, я понимаю, могли не верить их словам раньше, но теперь, после гибели этих несчастных, разве непонятно, что мисс Сэмпл и мисс Монмаут не ошибались и им ничего не привиделось?

— Да, — лаконично согласился Корбин, — всё просто ужасно.

Неожиданно от окна раздался тихий голос герцогини Хантингтон.

— Милорд, ну почему вы не хотите рассказать правду?

Корбин круто обернулся. На его скулах заходили желваки.

— Какую правду? — он резко вскочил, — какую правду?

Леди Хильда подошла к крёстному.

— Я готова признать, что есть соображения чести, мешающие вам, но сейчас… после этого ужаса… все ваши гости в опасности. Иногда нужно уметь жертвовать семейными интересами.

Корбин опустил глаза и нахмурился.

— Я не понимаю, о чём вы говорите.

Герцогиня покачала головой.

— Понимаете. Прекрасно понимаете. О проклятии Блэкмор Холла в старых летописях только упомянуто, но я не верю, чтобы в вашей семье о нём не знали. И гроб Кэролайн Кавендиш неслучайно остаётся на месте, и в склепе эти кошмары произошли неслучайно, и бедняжка Сьюзен и несчастная мисс Монмаут погибли неслучайно. И вы знаете об этом, Генри. Вы всё знаете.

Корбин был бледен и молчал. Джеймс Гелприн, окутанный клубами ароматного дыма, исподлобья глядел на него. Монтгомери впился глазами в лицо графа.

— Это правда, Генри?

Граф Блэкмор пожал плечами, потом махнул рукой.

— Отец рассказывал мне это предание, но это… это всего-навсего легенда. Пустые сказки.

— И о чём оно?

Корбин вздохнул и нехотя заговорил.

— Что мой предок Джошуа Корбин, пятый граф Блэкмор, как говорили, был человеком весьма тяжёлого нрава и порочных наклонностей. Ходили слухи, что между Джошуа и его братом долгое время была распря о наследстве, и однажды Ричарда Корбина нашли мёртвым. Было сказано, что он случайно на охоте выстрелил себе в голову. Это было странно, Ричард служил в гренадерском полку и с оружием обращаться умел. В сорок лет Джошуа женился. Его супруга, с которой он весьма дурно обращался, была на двадцать лет моложе и умерла совсем молодой, оставив ему сына. Злые языки судачили, что смерть её была насильственной. Якобы супруг заключил жену в подземелье, приревновав к молодому щёголю на балу. Но следов этого не осталось, — торопливо добавил Корбин, — она могла просто умереть от чахотки.

— И что было дальше?

— Вскоре после смерти жены в Блэкмор Холл вернулась овдовевшая сестра Джошуа, миссис Кэролайн Кавендиш и её дочь Вайолет. Девочке, кажется, было немногим более десяти лет. Семейное предание говорит, что Джошуа совратил племянницу и много лет жил с ней, как с законной женой. Его сестра Кэролайн ни о чём не подозревала, но восемь лет спустя она узнала правду, когда поняла, что дочь беременна. Несчастную женщину парализовало. Умирая, она прокляла брата, предрекая, что ни он, ни её распутная дочь никогда не обретут покоя во гробе, что дьявол заберёт их порочные сердца, она кричала, что из утробы дочери появится демон, который будет вечно терзать наш грешный род.

— Господи, — воскликнул Монтгомери, — и это сбывалось?

Корбин замялся.

— Ну, некоторые странности были. В роду стали появляться эпилептики и безумцы. Были расторгнутые помолвки и много несостоявшихся браков, появлялись мертворождённые младенцы. Многие представители рода имели неуживчивый нрав, в роду, как я заметил, происходили одинаковые дурные события. Женщин после свадьбы, а то и до неё бросали мужья и женихи, мужчины спивались и рано умирали. Шестой граф Блэкмор, Френсис Корбин, единственный сын Джошуа, был действительно неудачно женат и скончался от тяжёлого неизлечимого недуга совсем молодым. Он оставил сына, Томаса, седьмого графа Блэкмора. Тот женился поздно, его супруга умерла в родах, а сын Джеймс, восьмой граф Блэкмор, — это мой отец.

— Он тоже был несчастлив в браке?

Корбин пожал плечами. Его ногти впились в ладони.

— Я не помню свою мать, — было заметно, что чем ближе история подходила к дням нынешним, тем менее словоохотливым становился Генри Корбин, и без того-то предпочитавший не касаться лишний раз семейных дел.

— Но то чудовищное животное, что убило мисс Монмаут — откуда оно взялось?

Корбин тяжело вздохнул.

— Не знаю, но в деревне твердили и упорно передавали этот вздор из поколения в поколение, что мисс Вайолет… она… родила чудовище. Голова младенца напоминала волчью. Но никаких записей в церковных книгах об этом, разумеется, нет. Мисс Вайолет утопила ребёнка в болоте, но после фермеры говорили, что они часто стали видеть ужасное существо с волчьей мордой и огромными нетопыриными крыльями. Оно вылезало из болотной тины и якобы носилось по замку. Но сам я ничего никогда не видел.

Все молчали.

— После, когда Джошуа был упокоен в склепе, ходили слухи, что гробы двигаются, но склеп редко открывали. Я никогда… — Корбин на миг умолк, потом продолжил, — я никогда не прислушивался к этим разговорам, считал их бабскими сказками да выдумками. Не помню сколько раз то одна, то другая служанка жаловались, что видели какие-то кошмары, призрака с горящими глазами, говорили о привидении, иногда — о чёрном дьяволе, — но я, повторяю, никогда ничего не видел и не очень-то в это верил.

Неожиданно подал голос Чарльз Говард.

— Сьюзен видела его своими глазами. Ещё в Лондоне она рассказывала, что в Блэкмор Холле ночами боится выходить из комнаты, и несколько раз видела заглядывавшее в окно чудовище.

— Мне искренне жаль, если бы я только мог подозревать, что это реальность, я никогда бы не допустил, чтобы Грэхем и Хилтон спустились в склеп. Хоть я и сейчас не понимаю, как эта тварь убила их, точнее, как она могла проникнуть в склеп.

— Дьявол не всемогущ, но его сила безмерна в сравнении с пониманием человеческим, — устало обронил Монтгомери.

Джеймс Гелприн внимательно выслушал повествование Корбина. Рассказ графа весьма дурно подействовал на воспалённые нервы старого герцога. Он решил как можно скорее, сразу после похорон несчастных жертв родового проклятия, уехать из Блэкмор Холла и осведомился у Корбина, не будет ли тот в обиде, если сразу после погребения он уедет?

Корбин развёл руками и покачал головой.

— Ну, что ты, Фрэд, я понимаю. После похорон я тоже собираюсь в Лондон. Я обязан принести соболезнования семьям погибших и извинения, тем более что подобное произошло при моем попустительстве.