Секрет Ведьмака - Джозеф Дилейни

Женщина покинула свое место и, пошатываясь, с вытянутыми руками пошла к исповедальне. Прихожане снова взволнованно задышали, и я тут же понял почему. На фоне правой двери стала видна бледная фигурка девочки лет четырех-пяти с ниспадающими на плечи длинными волосами.

— Дай руку, мамочка! Пожалуйста, дай мне руку! — воскликнула девочка.

Из темноты показалась маленькая бледная рука и потянулась к женщине. Та упала на колени, схватила ее и страстно потянулась к ней губами.

— Ох, твоя маленькая ручка такая холодная, такая ужасно холодная! — воскликнула женщина и громко разрыдалась.

Это продолжалось несколько минут. Потом наконец маленькая ручка исчезла в дверном проеме, а мать, пошатываясь, вернулась на свое место.

Дальше все шло в том же духе. В темном дверном проеме исповедальни возникали то взрослые, то другие дети. Мелькали призрачные фигуры, бледные лица; реже на свет протягивалась рука. И почти всегда тот, кто пришел увидеть своего умершего родственника или друга, был потрясен встречей до глубины души.

От этого спектакля я почувствовал себя совсем больным. Хотелось одного — чтобы все поскорее кончилось. Морган — хитрый, опасный человек, использующий могущество Голгофа, чтобы подчинить бедные души умерших своей воле. Сквозь стенания живых и мертвых мне слышался звон монет, падающих в медное блюдо для пожертвований.

Наконец все закончилось. Прихожане покинули часовню, дверь за ними захлопнулась — похоже, ее снова подтолкнула невидимая рука.

Морган не сразу показался из исповедальни, но постепенно сделалось теплее. Наконец он подошел ко мне, на лбу у него проступили крупные капли пота.

— Как мой отец чувствует себя после того, как я послал его ловить ветра в поле? — с усмешкой спросил Морган. — Понравилась ему прогулка на ферму Платта?

— Мистер Грегори вам не отец, — ответил я, с трудом поднимаясь на ноги. — Вашего настоящего отца зовут Эдвин Форнер, он здешний кожевенник. Вы не желаете мириться с тем, как обстоит дело по правде, и потому громоздите ложь на ложь. Давайте пойдем в Адлингтон и спросим кого угодно. Вот хоть сестру вашей матери — она по-прежнему живет здесь. Если все они повторят ваши слова, может, я вам и поверю. Но не думаю, что они это сделают. Вы тоже отец — отец лжи! И так часто повторяли свои выдумки, что теперь и сами начали в них верить!

Побледнев от ярости, Морган снова ударил меня. Я попытался уклониться, но из-за слабости двигался как в воде. Удар опять пришелся по виску, почти в то же место, что и в прошлый раз. Я упал, сильно стукнувшись головой о камни.

Сейчас, однако, я сознания не потерял. Морган рывком поднял меня на ноги, приблизил свое лицо к моему. Во рту ощущался привкус крови, один глаз так распух, что я почти ничего им не видел. Однако выражение лица Моргана разглядел, и оно мне не понравилось: рот перекошен, глаза пылают, как у безумца. Прямо дикий зверь, а не человек.

Глава 19

Каравай

— У тебя был шанс, но ты его потерял! Но какая-то польза мне от тебя все равно будет, и, поверь, тебе не понравится! Вот, понесешь это! — взревел Морган и сунул мне лопату.

Потом он вручил мне туго набитый мешок, такой тяжелый, что без помощи Моргана я не сумел бы даже повесить его на плечо, после чего вытолкал меня из часовни на холод. Я стоял там, дрожа, сгибаясь под тяжестью мешка, чувствуя себя слишком больным и слабым, чтобы сбежать. Даже попытайся я сделать это, он поймал бы меня в мгновение ока и наверняка снова ударил бы. С северо-востока начал задувать ветер, за облаками уже почти не проглядывали звезды. Похоже, вот-вот снова должен был пойти снег.

Морган подтолкнул меня, и мы двинулись в путь. Он шел сзади, с фонарем в руке. Вскоре последние деревья остались позади — мы шли по открытым всем ветрам, заснеженным вересковым холмам. Мне не оставалось ничего другого, кроме как, пусть и с трудом, карабкаться вверх. Один раз я поскользнулся, упал лицом вниз, выронил мешок — и получил за это удар под ребра такой сильный, что едва не грохнулся снова.

По приказу Моргана я подобрал мешок, и мы снова двинулись вверх, утопая в глубоком снегу. Я потерял счет времени. Наконец Морган потянул меня, заставив остановиться. Перед нами вырисовывался холм, слишком гладкий и округлый, чтобы быть естественным; покрывающий его снег мерцал в свете немногих не затянутых тучами звезд. И вдруг до меня дошло, что это такое. Каравай, могильный холм, который показал мне Ведьмак, когда мы шли разбираться с домовым в расселине Оушоу. Тот самый холм, откуда Морган выкопал гримуар.

Потом он подтолкнул меня к востоку. Примерно на расстоянии двухсот шагов в том направлении лежал небольшой валун. Когда мы добрались туда, Морган быстро отсчитал десять шагов к югу от него. Я тем временем прикидывал, каковы мои шансы крепко огреть его лопатой и сбежать. Однако я все еще не оправился после побоев, а Морган был крупнее и гораздо сильнее меня.

— Копай здесь! — приказал он, топнув ногой.

Я послушался. Вскоре обнажилась голая, смерзшаяся земля, копать которую было гораздо труднее, чем снег. Мелькнула мысль — может, он заставляет меня рыть себе могилу? Однако на глубине немногим больше фута лопата внезапно наткнулась на камень.

— Тут полно придурков, которые время от времени роются вон в том холме, — он кивнул на Каравай, — но они никогда не находили того, что удалось найти мне. Глубоко под холмом есть комната, однако вход в нее гораздо дальше, чем можно предположить. В последний раз я спускался туда в ночь после смерти матери, но тогда у меня еще не было книги. Теперь очисти камень — у нас впереди полно работы!

Я пришел в ужас — похоже, сегодня ночью Морган снова попытается разбудить Голгофа. Однако я выполнил его приказание. Когда я закончил, он взял у меня лопату, подсунул ее под камень, как рычаг, приподнял валун и отвалил в сторону. Ha это ушло довольно много времени, и когда дело было сделано, снова пошел снег, а ветер задул и завыл еще сильнее. Ясное дело, надвигалась новая метель.

Он поднял над отверстием в земле фонарь, и в его свете стали видны ступеньки, уходящие вниз, во тьму.

— Вот туда и иди! — Он угрожающе вскинул кулак.

Я вздрогнул, но подчинился. Морган держал фонарь, пока я осторожно спускался. Тяжелый мешок перевешивал, и мне с трудом удавалось сохранять равновесие. Всего там было десять ступенек. У подножия лестницы начинался узкий туннель. Морган спустился на пару ступенек, поставил фонарь и начал задвигать на место камень. Сначала я подумал, что у него ничего не получится, что камень окажется слишком тяжел, но в конце концов Морган с глухим стуком поставил его на место, отрезав нас от всего мира, словно могильной плитой. Покончив с этим, он взял фонарь, лопату, спустился по ступеням и приказал мне идти дальше, что я и сделал.