Негатив. Аттестация - Павел Николаевич Корнев

Василь вздохнул.

— Баллы, Петя. Всё дело в баллах, — заявил он и пояснил: — По зачётам максимальное количество баллов сразу семеро набрали, а направлений на курсы младшего начальствующего состава выделено только три. Насколько знаю, Нигилиста на факультет теоретических изысканий зачислят, но всё равно два человека на место — это до фига.

Варя немедленно чмокнула Василя в щёку и заявила:

— Ты у меня самый лучший. Я верю, у тебя всё получится!

Но того моральная поддержка подруги особо не воодушевила.

— Дополнительные баллы за рукопашный бой и подавление сверхспособностей у всех примерно равны, разве что я с «псами» в отстающих пока, но это не критично. В общем, вариантов два: либо на итоговом поединке отличиться, либо на протекцию рассчитывать. За Барчука старшина просить будет, за «псов» тоже найдётся кому словечко замолвить. Бондарь у взводного на хорошем счету, о Машке ты в курсе. Один я не пришей кобыле хвост. Такие дела.

Я хлопнул товарища по плечу и напомнил:

— Зато ты при задержании наркоторговца отличился!

— Кто ж теперь об этом вспомнит! — горестно вздохнул Василь.

И на этот раз Варя его утешать не стала и ревниво спросила:

— А что там с этой фифой Медник?

Объясняться с подругой Василю не пришлось — подъехали патрульные вездеходы, и закреплённый за нами старшина Ревень объявил:

— Сегодня будете отрабатывать пешее патрулирование!

Таскаться по улицам под мокрым снегом представлялось мне идеей не из лучших, да ещё когда началось распределение, Дарья принялась, невнятно лепеча что-то маловразумительное о личных причинах, упрашивать старшину не ставить её со мной в пару. Была она дивчиной, на мой взгляд, слишком уж коренастой и крепко сбитой, но такое вот отношение изрядно покоробило.

— Не принимай на свой счёт, — шепнул Василь, знавший всё и обо всех, — она с Борей шашни крутит.

— Ну и дура, — коротко выдал я, как-то очень уж сильно задетый подобной реакцией за живое. Вроде бы плюнуть и растереть, ан нет — обидно.

Старшина начал было настаивать на своём, потом махнул рукой и отрядил ко мне вторым номером Марину Дичок. Та выкобениваться не стала и сразу сделала ручкой Антону и Михею, в компании которых выезжала в город до того.

— Всё что ни делается, делается к лучшему, — шепнул Василь и, посмеиваясь, отошёл к Варе.

Ну да — стройная и длинноногая Марина смотрелась чуть упрощённой копией Маши Медник. Та была красоткой, каких поискать, эта — просто симпатичная девчонка, но тоже ничего. Уж всяко привлекательней Дашки.

— Привет! — улыбнулась мне она.

Я распахнул перед девушкой заднюю дверцу нашего вездехода, ну и поехали.

Будний вечер, сумерки, мокрый снег — на улице почти никого, все разбрелись по кафе, кинотеатрам и танцевальным клубам, а то и вовсе не пожелали выходить в столь мерзкую погоду из дома. Редко-редко попадался на глаза автотранспорт да тянули коляски с нахохлившимися извозчиками понурые лошадки, а немногочисленные прохожие отнюдь не были расположены к нарушению общественного порядка. Но — ходим, изображаем бдительность.

Мне-то в кожаном плаще ещё нормально, да и алхимическая печь окончательно продрогнуть не давала, а вот у Маринки зуб на зуб не попадал, носом она шмыгала уже просто беспрестанно, а шинель с пилоткой просто заледенели. Впрочем, моя пилотка — тоже.

Изредка из темноты выныривал старшина Ревень, проводил стремительный блиц-опрос, что-то подсказывал и вновь уходил. Судя по состоянию его шинели, Василю и Варе он уделял примерно столько же внимания, а всё остальное время либо сидел в машине, либо грелся в одном из окрестных кафе.

Сегодня нам выпало патрулировать бульвар Февраля, но не престижную его часть вблизи привокзальной площади, а далеко не столь фешенебельный противоположный конец. Мы вышагивали там от перекрёстка до перекрёстка, а затем обратно и с напарницей почти не разговаривали: не о чем было, да и продрогли оба.

На фасаде одного из домов были смонтированы часы, проходя мимо, я всякий раз поглядывал на них, а в начале седьмого потянул Марину в давно уже примеченное кафе, благо старшина должен был появиться ещё не скоро.

— Идём, погреемся!

— А не влетит?

— Мы быстро.

— Ну не знаю… — засомневалась Марина, тогда я взял её под локоток и подвёл к витрине.

— Погляди, вон та парочка не кажется тебе подозрительной?

На стекло налип мокрый снег и стекали капли, что именно происходит внутри было толком не разглядеть, но барышня уверенно кивнула.

— Кажется! — А когда мы зашли внутрь, она огляделась и хихикнула: — Нет, показалось.

Марина повесила шинель на вешалку поближе к батарее, а когда я принёс два стакана чая, расстроенно протянула:

— А пироженку?

Я указал на витрину с десертами.

— Выбирай!

— А ты?

Я бы с превеликим удовольствием взял рюмку коньяка или бренди, но побоялся нарваться на неприятности и покачал головой.

— Не хочу торопиться.

За трубочку с заварным кремом, как и за чай заплатил сам, что было воспринято Мариной как должное, а потом я предупредил:

— Минуту.

Дошёл до висевшего у дверей уборной телефонного аппарата, опустил в прорезь монету, набрал по памяти номер горбольницы и облокотился на стену так, чтобы контролировать всё помещение, а заодно и входную дверь.

— Здравствуй, Петя! — отозвалась на том конце провода Лизавета Наумовна. — Будешь свободен завтра в восемь?

— Буду! — радостно отозвался я. — Спасибо!

— Пока не за что. Только не опаздывай.

Распахнулась входная дверь, вошли два молодых человека, синхронно стряхнули со шляп редкие снежинки, огляделись. Я сделал вид, будто полностью увлечён разговором, хотя в трубке уже шли гудки отбоя. Просто сразу приметил сухую одежду, что в столь паскудную погоду однозначно свидетельствовало о наличии транспорта. А если эта парочка сюда на извозчике прикатила — зачем бы им это? Не похожи они на завсегдатаев заштатного кафе. Слишком лощёные. И оба — операторы.

Молодые люди огляделись и целеустремлённо двинулись к нашему столику — точнее, к столику, за которым уплетала пирожное Марина. Один без спроса плюхнулся напротив, другой упёрся руками в столешницу, навис над девушкой и заявил:

— Негоже такой красотке одной скучать! Поедемте кататься!

— Ах! — деланно вздохнула Марина. — Мне маменька наказывала с незнакомцами не общаться. Предъявите для начала документики, господа хорошие!

В мою сторону она даже не взглянула, а когда нахал наклонился ещё сильнее, намереваясь положить руку ей на плечо, небрежно ухватила его за галстук и потянула на себя. Ухватила — небрежно, потянула так, что парень едва равновесия не потерял и враз позабыл о приставаниях.

Его выглядевший на пару лет старше приятель