Игра в людей - Василий Кнежин

Вероника кокетливо заявила, что идет переодеваться. Наверно, это было скрытое предложение пойти и помочь ей, но я сыграл в дурака и пошел на кухню готовить имбирный напиток. Она переоделась в белый топик, черную юбочку с белой каймой по краю. Ноги Вероника облачила в белые кружевные гольфы. Она появилась с руками за спиной и виновато опущенной головой. Я улыбнулся и продолжил нарезать имбирь. Вода вскипает, надо дорезать лимон и скорее загружать ингредиенты в кастрюлю. Вероника вздохнула грудью, села на стул и принялась мечтательно наблюдать, как готовит мужчина.

Мы сидели и пили обжигающий и будоражащий напиток с имбирем. Я сказал, как бы проходя, что сейчас мы допьем, я возьму ее за руку, и поведу в комнату заниматься сексом. Вероника сделала брови домиком и удивленно приоткрыла губы. Как ни в чем не бывало, я продолжил беседу. Мы поговорили о повседневной, никому не интересной чепухе. Но глаза у Вероники загорелись, пальцы затарабанили по розовой кружке. Вероника допила напиток, медленно встала. Мне было интересно, что она будет делать. Она зашла ко мне за спину, я почувствовал, как сильные для такой хрупкой девушки руки обхватили мою шею. Я расслабился и закрыл глаза, ожидая либо покусывания уха, либо поцелуев в шею. Но она достала что-то из выдвижного ящика возле плиты. Спустя секунду что-то больно укусило меня в грудь. Я распахнул глаза до боли в висках. К моей груди наконечником приставлен нож. Солнце блеснуло на лезвие косыми лучами.

По спине прошла неприятная волна мороза. Вспомнилось ненавидящее лицо Константина. Неужели они заодно?

Мне стало дурно.

Глава 7

— Сладкий мой, расстегивай рубашку!

Голос Вероники стал другим. Это говорит ожесточенная на весь мир ведьма. У меня во рту пересохло. Стараясь удержать себя в руках, я сказал:

— Расстегивай сама. Я не буду сопротивляться, но твоя игра мне не по душе.

Она завелась неприятным смехом.

— Между вторым и третьим ребром находится сердце… Игра закончилась давным-давно, Ларион.

По спине поползла холодная капля. Сердце, почувствовав сталь в считанных сантиметрах от себя, отчаянно забилось.

— Расстегивай. — Приказала Вероника. Мускулы на ее руке напряглись, стальной наконечник вдавился в кожу. — Медленно.

— И эротично? — Спросил я, пересиливая страх.

— Да… доставь мне удовольствие! — Она расхохоталась, не сводя глаз с ножа. С каждой секундой в них сильнее разгорается безумие, так же стремительно мне в душу заползает ужас.

Моя рубашка отлетела в сторону. Я попытался незаметно поднять руку, чтобы в нужный момент перехватить тоненькое запястье Вероники, но в боку нестерпимо заныла старая рана. Я припал на другой бок, за что получил ощутимый тычок ножом. Из порезанной кожи по животу устремилась тонкая струйка алой жидкости.

Даже Вероника сильнее меня! На моем месте Кедр разнес бы весь дом по кирпичам. Что я за мужчина, если меня так легко одолеть. Я бешено вытаращил глаза. Нельзя дать слабину. Никак нельзя. Держаться!

Вероника отпустила одну руку от ножа и провела ногтями по моей шее. Детское хихиканье с горячим дыханием раздалось над самым ухом. Она сказала:

— Подумай, почему я это с тобой делаю.

— Что думать, — хмыкнул я. — Ты главное делай. Я уже вошел во вкус. Теперь раздевайся и начинай тереть голой грудью мне о спину.

Я запрокинул голову и в предвкушении прикрыл глаза. Знала бы Вероника, какой ужас охватил меня в это мгновение! Я уже почувствовал, как лезвие прошлось по моей шее, вскрыв тонкие нити жизни.

В груди возник отчаянный порыв броситься умолять о пощаде. Я сцепил пальцы в кулаки, ногти больно вонзились в ладонь. Вероника снова взялась за ручку ножа двумя ладонями. Моя голова оказалось затылком прижата к ее груди и зажата во внутренней стороне бицепса. Только сейчас я почувствовал, что несмотря на нежность и легкость, Вероника очень сильна. Кроме того, она абсолютно уверена в том, что если я начну сопротивляться, то в мгновение окажусь на лопатках.

Она сказала мечтательно:

— Дурак, не выпячивай шею. Я не сдержусь, и игра окажется короче, чем надо.

Вероника игриво куснула меня за нос. Черт возьми, это для нее игра, ее игра.

Я сказал:

— Вероника, я знаю одного парня, вы с ним отличный дуэт сыграете. Его Константин зовут. Красив как бог, богат как царь. Тоже любитель прикинуться святым, лелея под рясой нож.

— Не интересуюсь. — Жестко сказала она. По ее тону я понял, что игра вошла в следующую фазу. Не отрывая соприкосновения с кожей, Вероника переместила нож мне под плавающее ребро. — Вставай, идем в мою комнату. Без резких движений. Мне не впервой наказывать такое отродье, как ты.

Конвоируемый, я поднялся и ушел с кухни в комнату. Меня шатало от морального истощения. Вероника приказала сесть на стул перед большим зеркалом. Сзади меня оказалась фигурная кровать, слева у окна компьютерный столик. Перед зеркалом разложены всевозможные косметички, от одного взгляда на которые у нормального мужчины должна кружиться голова. Я сел на стул с низкой спинкой. Дверной проем смотрит на входную дверь, запертую на замок, щеколду и цепочку. Даже если оттолкну Веронику, и она упадет, я не успею смыться. Я посмотрел на нее. Не с этой девушкой я знакомился в парке на скамье. Как она сумела скрыть от меня эти жестокие колючие глаза и тонкую надменную улыбку?

Вероника поймала мой взгляд в отражении и сказала:

— Все недоумеваешь? — Она оскалилась. Это доставляет ей удовольствие. — У тебя такой растерянный вид… Все хотела спросить, откуда у тебя рана?

— Аппендицит вырезали. — Сказал я.

— Бедняжка, я сделаю тебе последний подарочек. Ты мне понравился.

Левой рукой она приставила нож к горлу, не особо заботясь о появившихся порезах. Правой она подняла свой белый топ. Языком провела по верхней губе, подмигнула. Через тонкую ткань футболки я разглядел, как у нее набухли сосочки. Я непроизвольно почувствовал, как кровь устремилась к причинному месту.

Вероника оголила груди, оставив футболку над ними. Все же опасается, что пока будет снимать целиком, я смогу что-либо сделать. Она схватила мой взгляд в отражении и спросила:

— Тебе нравится?

Я посмотрел на ее грудь.

— Ничего так. Но это уводит нас от цели пребывания здесь.

Она надула губы и резким движением опустила футболку. Несколько мгновений подумав, она смочила слюной пальцы и провела по футболке над сосками. Через белую ткань вызывающе просочилось розовое.

Я сглотнул и поежился, чем доставил мучительнице бесконечное удовольствие. Она спросила: