Храм ночи - Донован Фрост

— Давай, капитан. Ты неплохо справился с этим шемитским ублюдком. Посмотрим, что у тебя получится с настоящим противником.

Отсалютовав, Армледер осторожно сделал пару выпадов, которые Хват без труда парировал и быстро атаковал сам. Защита Армледера тоже оказалась успешной. Разведка закончилась. Противники прощупали друг друга и на мгновение замерли.

С первых движений Хвата, Армледер почувствовал, что нынешний соперник — не чета предыдущему. Шемит рубился, полагаясь только на свою силу и знание пары несложных приемов. Хват же, наоборот, казалось, не просто фехтует, а живет схваткой. Вне всякого сомнения, это был тот же человек, с которым Армледеру довелось схватиться несколько дней назад. Его движения оставались плавными и естественными, сабли в руках казались не оружием, а продолжением его тела. С подобным мастерством Армледер сталкивался лишь тогда, когда король Конан еще был полон сил и время от времени с мечом в руках сам муштровал своих телохранителей (тогда еще Черных Драконов).

Змеиные, струящиеся движения Хвата казались обманчиво медленными, словно перетекали одно в другое, и неожиданно один из его клинков устремлялся в смертельный полет, угрожая рассечь противника. Уже несколько раз короткая сабля мелькала у лица капитана, и лишь в последний момент ему удавалось уйти от удара, а палаш Армледера раз за разом проваливался в никуда — Хват неизменно оказывался на шаг в стороне, уходя от неотразимых, казалось, ударов.

Схватка продолжалась всего несколько мгновений, но Армледер чувствовал себя так, будто рубится уже целое утро. Сабля Хвата чиркнула по его кирасе, но ответный удар тоже оказался удачным — длинный кинжал Армледера скользнул по броне разбойника, и тот едва успел отшатнуться. Армледер несколько воспрял духом и стремительно атаковал. Соперник не остался в долгу.

Обоим противникам удалось слегка задеть друг друга. Короткая сабля прошлась по левому запястью Армледера, отомстив за ранение, полученное разбойником в недавнем бою. Ответный выпад аквилонца легко поразил бедро Хвата. Бешеный ритм схватки и полученные царапины начинали сказываться. Противники начали сражаться медленнее и осторожнее. Последовало несколько безрезультатных стычек, и Армледер почувствовал в поведении Хвата какую-то трудноуловимую странность. Со стороны это было незаметно — всем казалось, что в бою сошлись два равных бойца, но Армледер чувствовал, что уступает, проигрывает разбойнику. Но в то же время Хват не пользовался своим преимуществом. Уже пару раз, преодолев защиту капитана, он останавливался, не нанося последнего, решающего удара. Этот негодяй издевался, играл с ним. От этой мысли бешенство с новой силой охватило Армледера. Точно так же, как недавно шемит, он устремился вперед, обрушив на разбойника град бесплодных ударов. Но Хват вдруг резко отступил на шаг назад и опустил сабли. Из-под шлема донесся незнакомый приглушенный голос:

— Благодарю за доставленное удовольствие. Для меня честь сражаться с вами, капитан.

В последнем слове Армледеру почудилась едва уловимая насмешка. Хват поклонился, вложил сабли в ножны и, кивнув на прощание Диго, отправился в сторону донжона.

Армледер машинально ответил на поклон и развернулся, чтобы направиться к поджидавшему его шемиту, когда его остановил голос Диго:

— Молодец, капитан. Нашелся хоть один, кто чего-то стоит, слышите, вы, Нергаловы дети! Капитан, с завтрашнего дня будешь учить этих недоносков, обращаться с оружием, как подобает мужчинам. — Радость старого наемника выдавал только оживившийся взгляд. — А пока достаточно. Сейчас пожрете, потом привести себя в порядок, проверить снаряжение. Десятники, подойдите ко мне, распределим участки обороны, остальные свободны. Вечером командиры отрядов покажут, кто где будет стоять при нападении врага, а ты, капитан, найди меня, надо будет с тобой поговорить.

Вложив в ножны палаш, Армледер направился к стоявшей в углу площади бочке с водой, чтобы смыть пот и грязь. Бешенство схлынуло, оставив в душе удручающую пустоту. Шаги по каменным плитам гулко отдавались в голове. Отчего-то в памяти всплыл момент окончания бельверусской академии, когда на почти такой же площади он в последний раз приветствовал своих наставников. Вспомнилось добродушное лицо одного из них, при взгляде на которого трудно было предположить, что большую часть жизни он провел при дворах соседних государств, выполняя секретные поручения немедийской тайной службы. И плеснув водой в лицо, смывая пот, Армледер отчетливо услышал его слова:

«В каждой стране есть свои знаменитые шпионы. У Аквилонии был Бохо-лучник, который жил среди пиктов, и те долгое время принимали его за своего. С его помощью удалось предотвратить несколько нападений. Жаль, потом дикари разузнали, чем он занимается, и, оценив его мужество, принесли в жертву своим богам. Был еще зингарец, не помню его имени, благодаря которому Нумедидесу удалось выиграть войну с Аргосом, узнав, где будет находиться вражеский флот. Тоже плохо кончил — аргоссцы привязали его к носу корабля в одном из сражений, и к концу боя он был утыкан зингарскими стрелами, словно дикобраз. А из живых самый знаменитый шпион — туранец. Никто не знает его лица, и даже неизвестно, какое у него имя. Иногда его зовут Кайран Бек, иногда Эолабар Бан, пользовался он именами Астан Кертийский и Керим-Шах. А сколько у него еще прозваний, никому не ведомо».

Появление Армледера в казарме было встречено дружным одобрительным шумом — после боя с Эолабаром, где капитан показал, на что способен, матерые волки приняли новичка в стаю.

— Эй, немедиец! — раздался хриплый голос Кранка, — капитан! Иди сюда, выпьем. Выпьем этой кислятины, которую они тут на севере предпочитают доброму темному виноградному напитку.

Перекинув ногу через скамейку, десятник, один облик которого пару дней назад заставил бы Армледера немедля доставить наемника к наместнику провинции для выяснения личности и причин появления в здешних местах, сейчас протягивал Армледеру кружку, и вид у него был словно у мальчишки, чьего обидчика только что отодрал ремнем взрослый защитник.

— Садись, капитан, и выпьем! — Он всунул кружку Армледеру, подвинулся, освобождая место, а когда капитан уселся, в порыве чувств так хватил его по спине, что половина кружки выплеснулась на стол.

— Славно рубишься, Митра свидетель. Этому чешуйчатому, Нергал его разбери, думаю, давно не тыкали кинжалом в брюхо. То-то он присмирел. Сам-то я сегодня не в форме — видать, малость перебрал вчера, а то бы заставил этого змея кусать себя за задницу.