Топ и Гарри - Лизелотта Вельскопф-Генрих

Харка рассчитывал своим сообщением нанести удар по Рэду Джиму, и удар, как он надеялся, сильный. Но оказывается, отец многое знал.

— Да, Бен наскочил на другого человека, и это был Рэд Джим.

Харка смотрел на тлеющий огонь, чтобы не видеть улыбки отца.

— Да, отец, это был Джим, — сказал он.

— Рэд Джим и еще раз пытался искать золото в пещере, — снова заговорил Матотаупа. — Слушаешь ли ты мои слова, Харка — Ночной Глаз, Твердый Как Камень? Джим был на пути из Канады к реке Платт, так как он слышал об изыскательской партии и хотел быть у них скаутом. Однажды в поисках убежища он нашел ход в пещеру, который находился под мощными корнями старого дерева. Он уже успел спуститься немного вниз и тут повстречался с Беном. Бен сказал ему, что он искал золото и не нашел, и тогда Ред посоветовал Бену заняться торговлей.

— А разве сам Рэд Джим не искал золото, разве он выгнал Бена не потому, что считал эту пещеру своей собственностью?

— Кто сказал тебе это?

— Дженни.

Харка не видел, как лицо Матотаупы еще больше расплылось в улыбке. Он не видел этого, потому что не смотрел на отца, но он чувствовал эту улыбку.

— Харка — Твердый Как Камень, неужели ты веришь больше болтливой девчонке, чем такому отважному мужчине, как Рэд Джим.

— В этом случае — ей.

— Ты думаешь о Рэде Джиме не так, как твой отец. Но ты забываешь, что он разрезал мои путы, когда Бен схватил меня. Я обязан ему жизнью.

— Да, Рэду Джиму. Я знаю это.

— Ты не благодарен ему за это?

— Я ненавижу его за то, ради чего он так поступил.

— Ради чего? — спросил Матотаупа и насторожился.

— Отец, он хочет завладеть твоей тайной. Вот и все. Он знает, что не заставит тебя говорить, и хочет тебя перехитрить.

— Харка — Твердый Как Камень, скажи мне прямо: веришь ты мне, что я всегда и перед любым буду молчать?

— Да. Так будет, Матотаупа.

— Ты что же, считаешь Рэда Джима глупцом?

— Нет.

— Ты идешь в своих подозрениях по неверному пути.

Харка ничего не возразил, но он был обеспокоен еще больше, чем в начале разговора.

Матотаупа выкурил трубку и выбил ее. Он подбросил несколько сучков в огонь, а глазами искал глаза сына.

— Харка — Твердый Как Камень, с кем ты разговаривал в твоей снежной хижине?

— С Четаном.

— Что он хочет?

— Скальп Джима.

Глаза Матотаупы расширились, точно он увидел что-то страшное.

— Он хочет получить скальп… От кого?

— Если нужно — от меня.

— Харка… Твердый Как Камень… Ночной Глаз… Убивший Волка! Мой сын! Если ты поднимешь свою руку против моего белого брата… Против моего единственного брата, чтобы снять с него скальп и передать его тем, кто меня оскорбил, изгнал, унизил… То я тебя… — Матотаупа вынул нож из ножен и по рукоятку всадил его в землю. — То этот нож найдет тебя!

Харка смотрел на руку отца, на рукоятку ножа, на лезвие, вытащенное из земли и мерцающее в последних отсветах очага.

— Матотаупа! — сказал Харка. Он сказал это твердо как мужчина. — Ты меня воспитал, на тебя и на твои поступки я смотрел, когда я рос. Я не знаю страха, не боюсь я и твоего ножа. Но я убью твоего белого брата только тогда, когда ты сам будешь готов убить его. Я сказал. Хау.

Отец посмотрел на своего сына как на человека, который был для него нов и чужд, как на человека, которому он уже не в силах возразить.

Угасали уголья. Никто не подбрасывал больше веток. Густая тень постепенно окутывала отца и сына: сначала лицо, потом плечи и наконец — ноги. В хижине похолодало. Ветер завывал и свистел в щелях. Снаружи шумела река, кричала сова.

Харка потянул на себя кожаное одеяло, взятое им из родной палатки в ту ночь, когда он покинул ее вместе с изгнанным отцом. Он завернулся в него, подобрав колени, чтобы занять как можно меньше места. Закрыл глаза Матотаупа улегся спать на шкуру бизона.

Утром оба поднялись рано, и ни один из них не знал, спал ли другой. С восходом солнца они пошли по мокрому от росы лугу к реке, выкупались, потерли свое тело песком и смазали жиром. Они взяли из хижины одеяла и направились к блокгаузу. Потом Харка повел мустангов к реке, чтобы напоить их, а пока они паслись — сидел на берегу. Матотаупа пошел в блокгауз. Никогда еще индейцу воздух этого дома не казался таким неприятным, как в это утро. Пахло потом, грязью, крепким табаком, вином и жареным луком.

Люди начинали вылезать из-под одеял. Дженни вошла с огромной метлой и начала подметать. Мэри положила в очаг дров и зажгла огонь, чтобы согреть большой котел. Бен еще храпел. Накануне он много выпил и теперь отсыпался.

Джо сидел на своем обычном месте у стоящего в углу стола на пристенной скамье и курил сигару. Генри сидел рядом. Матотаупа подошел к ним и, достав трубку, раскурил ее. Джо постарался не показывать, что он ждет решения Матотаупы, но индеец не хотел бесполезно тратить время.

— Мы пойдем с тобой охранять тебя и Генри.

— Хорошо. — Джо выпустил клуб дыма. — Ты сказал» мы «. Кого ты имеешь в виду, Топ?

— Меня и моего сына — Гарри.

— Отлично. Джим тоже дал согласие. Вы трое стоите больше, чем три сотни краснокожих отравителей. Я в этом уверен.

— Считай более осторожно, — ответил Матотаупа не без некоторой иронии. — Если придет Тачунка: Витко, то я займусь только им.

— Если ты с ним благополучно справишься, то это будет не хуже победы над тремя сотнями.

Топ только пожал плечами. Слово Джо было по душе Матотаупе, но индейцу было трудно говорить в это утра Он пошел к коням и Харке. По дороге он увидел Рэда Джима, который мылся у реки, Матотаупа его приветствовал, но тот, словно бы не заметив индейца, хотел направиться в дом.

Матотаупа пересек его путь и остановился.

— Топ? Привет! — сказал Джим. — Ну что ты решил?

— Я иду с Джо.

— Хорошо. Я тоже. А Гарри?

— Пойдет с нами.

— Ну ладно.

Джим направился к блокгаузу, Матотаупа пошел к Харке и коням.

Для тех, кто отправлялся с изыскателями, это был последний день в блокгаузе Беззубого Бена. Хозяин предчувствовал неплохую выручку на проводах гостей, которые идут на довольно рискованную авантюру. Да, они сегодня будут пить и не будут держаться за каждый цент. Госпожа Мэри уже с полдня начала подготовку. Бен расставлял бутылки с виски. Дженни украсила свои волосы красным бантом и работала особенно прилежно.

Наступил вечер. Пошел дождь, и поэтому гости заполнили блокгауз раньше, чем обычно. Стол в углу как всегда занимали Джо, Джим, Генри и Матотаупа. Джо уже осушил пару кружек и теперь с жаром рассказывал о предстоящем строительстве трансконтинентальной дороги. Индеец слушал молча и внимательно. Джим несколько раз ударил кулаком по столу. Генри только посмеивался. За другим столом тоже курили и пили. Рядом играли в карты. Джим наблюдал некоторое время за игрой, а потом вытащил собственную колоду карт из нагрудного кармана.